С Дрэйком совсем иначе, хотя он с самого начала меня бесил и раздражал. Но ведь пробрался под кожу и наркотиком стал, сделал меня зависимой. А тут…

Я раздумывала над этим вопросом весь остаток дня. Вроде бы веселились гости. Был даже салют. К нам подходили знакомиться, поздравляли, дарили подарки. Правда, искоса поглядывали на нагло рассевшегося Дрэйка, занявшего место справа от меня, однако лишних вопросов не задавали. Я будто оказалась между молотом и наковальней. Один выглядел нахально, усмехался глазами. Второй все больше мрачнел. Пытался улыбаться, подбадривать меня, осыпать красивыми словами, гладить по руке, называть своей. Но его раздражал кузен, бесил даже. Казалось, назревала очередная драка. И я сидела между ними, пропуская через себя негативные эмоции, ощущая каждой клеточкой тела скопившееся напряжение.

Косые взгляды. Кривая ухмылка одного. Недовольно сведенные брови другого. Короткие обмены колкостями. Дурацкие конкурсы из моего мира от распорядителя, в которых никто не захотел участвовать. И снова косые взгляды, отзывающиеся под кожей самым настоящим зудом.

Я не могла сидеть на одном месте. Уже порывалась уйти, но напоминала себе, что праздник устроен специально для меня. Но где вся радость, смех, моя улыбка? Этот день полагалось запомнить, как лучший!

— Разрешите пригласить столь чудную даму на танец? — подошел к нашему столику беззубый старичок, мистер Арчинс.

— Разрешаю, — без раздумий согласилась я, лишь бы сбежать подальше от «своих» мужчин.

Мы отошли на специально отведенную площадку. Он бесцеремонно положил мне руку на талию, вытянулся весь, дернул меня на себя, показывая, что в этих ручонках еще есть силушка. Мой партнер расплылся в улыбке. Под первые звуки музыки закружил меня, правда, почти сразу напоролся на преграду в виде Дрэйка.

— Не хочу уступать свою ведьмочку никому другому, — с едва заметной угрозой произнес брюнет и вырвал меня из чужих рук. — Не привык делиться.

— Ой ли! — хохотнул старичок, скосив взгляд на наш почему-то пустующий столик.

— Кузен не в счет, там особенный случай.

Дрэйк повернулся ко мне, источая недовольство. Повел меня в простом танце, все сильнее прижимая к себе. Всматривался в глаза. Молчаливо ругался. Казалось, всем своим видом давал понять, что нельзя, никому нельзя, он запрещал!

А что я? Меня должны волновать его чувства? О моих он не особо переживал.

И вот непонятно, злиться теперь, отталкивать его или забыться равнодушием и получать свое? Стать эгоисткой? Покончить с доверием к окружающим, осознать, наконец, что я в этом мире совсем одна, и нужно добиваться всего собственными силами? Как-то ведь выжила, сбежав из столицы. Могу снова подобное провернуть. Или же не стану скрываться, найду поддержку в самой Природе и буду с ней днем и ночью говорить.

Что мне нужно? Чего я хочу?!

Счастья, спокойствия, любви.

Но это все размыто, наверное, даже глупо. Счастье мое померкло от собственных предрассудков и самокопания, едва появившись. Спокойствие развалилось, стоило в дом заявиться двум мужчинам из прошлого. А любовь…

Я смотрела на Дрэйка, двигалась вслед за ним, позволяла вести себя, управлять, быть главным в танце. Каждый шаг, поворот тела, головы.

Любовь не подчинялась логике, оказалась ядовитой. Нет в ней ничего хорошего. Лишь боль.

Зато внутри теперь пусто. Появлялись эмоции, но атрофированные, приглушенные. Не мои!

Значит, нужно проснуться. Открыть глаза, отбросить все плохое, отдаться хорошему, достигнуть такой силы, чтобы больше никто не посмел причинить мне новую боль.

Я справлюсь сама. Мне просто нужно постараться. Развить способности, узнать все нюансы и тонкости этого мира, чтобы почувствовать почву под ногами и уверенно стоять на ней. Вот что мне надо.

Уверенности!

А танец не заканчивался. Или это уже был новый? Мы двигались, со стороны могли показаться слаженной парой. Когда не надо слов, можно просто захотеть, и второй исполнит. Закружить, наклонить, пройтись горячим дыханиме по шее, дразня и соблазняя. Выбить воздух из легких, прижав к себе. Не отпускать взгляд. Вести, тянуть, подчинять.

— На нас смотрят, — немного очнулась я.

— Пусть смотрят.

Я заметила Лиара, наклонившегося к уху своей матери. Она кивала, улыбалась.

— Но мы слишком долго танцуем, — вернулась я к своему партнеру и обнаружила, что мужчина тоже посмотрел в сторону кузена. — Дрэйк?

— Да, моя ведьмочка, — посмотрел он мне в глаза с серьезным видом. — Не отходи от меня ни на шаг, поняла?

— Почему?

— Потому что запущен механизм… — загадочно произнес, снова скосив взгляд в сторону, однако ни Лиара, ни его матери там уже не было.

— Ты меня пугаешь. Что вообще происходит? Кстати, почему ты вернул гримуар?

— Лиар его видел?

Я остановилась. Значит, это очередная игра, в которой я принимала главную роль, но не основную. Так, разменный материал.

Развернулась, поспешила прочь из просторной палатки как раз в момент, когда над нашими головами зажглись огни нового салюта. Он взрывами разрастался по всему небу. Складывался в причудливые фигуры. Отбрасывал на землю алые блики, словно кровь на снег.

И мне это сравнение настолько не понравилось, что я остановилась. Обернулась на двигающегося за мной Дрэйка. Поняла, что забежала за угол дома и здесь нам никто не помешает, мы теперь сможем нормально поговорить. Я должна вытрясти из него правду. А если не пойдет на диалог, то... Внутренности опалило неприятным предчувствием. Я услышала спешные шаги, заметила тень, отделившуюся от дерева с широким стволом.

Мальро среагировал, достал из-за пояса трость, словно шпагу какую. Но не успел сделать хоть что-то еще, как рухнул на снег бесчувственным кулем.

— А теперь ты, ведьма, — хрип-шепот, от которого во рту пересохло.

Я рассмотрела его из-за надвинутого на лоб капюшона. Попросила помощи у ветра, ударила незнакомца, отбросила назад. Края накидки дрогнули. Я разглядела сморщенное лицо, но не старое, совсем нет. Словно мумия, которую выпили досуха, но потом оживили.

— Помогите, — позвала я силу, прощупывая окружение, придумывая, что могу сделать.

Закружили снежинки, устремились к незнакомцу, резанули по скуле. Из тончайших порезов появилась кровь. Мужчина провел пальцами по щеке, поднял на меня глаза.

Справа возник еще один человек в черной накидке. Я ударила по нему ветром, начала прощупывать почву, чтобы попытаться выпустить из нее корни, как некогда в фильмах видела, и схватить недоброжелателей в ловушку. Но тот оказался слишком быстрым. Меня схватили. Появился шепот, голоса. Первый поспешил ко мне и дунул на ладонь, обсыпав меня черным порошком.

— Какая вкусная ведьма… Засыпай.

~ Лиар Грэйчерс ~

Его руки фривольно легли на талию Вивиан. На лице растянулась беззубая улыбка. Я подался вперед, чтобы подойти и оградить цветочек от общества мистера Арчинса, того еще ловеласа, но Дрэйк меня опередил.

Зачем постоянно вмешивался? Если не претендовал на девушку, то почему не устранялся сам? Не смог присвоить дом Ройсов, поселился у Грэйчерсов, потом что-то ценное из лесного домика забрал… Он специально мешался под ногами, но с какой стати? Точно не ради места Верховной в ковене, ему это ни к чему.

Была одна догадка, но она рушилась из-за поведения кузена. Нет, он точно не увлекся Вивиан. Смешно!

Такой циничный тип умеет только разрушать и отравлять. Даже сейчас, закружив мою жену в танце, он это делал для того, чтобы поиздеваться надо мной и ею тоже. Потому что цветочек не сможет вырваться из его лап на лазах у гостей. Будет обязана терпеть издевки, насмешки. Не сумеет оттолкнуть и выбраться из этой западни, а потом снова будет подавлена.

Нужно спасать. Я поднялся и уже шагнул к ним, как вдруг увидел маму. Вспомнил, что в данной ситуации нельзя медлить, и поспешил к ней.

— Я знаю, где он. Могу принести прямо сейчас. Не надо идти на крайние меры.