- Нет. Отец-кукушка. Зеркала его не впервые показывают. Издеваются.

Жозефина-Симона взглянула на проблему под другим углом.

- Вдруг он важен? Может, есть воспоминание, о котором ты забыла?

- Вот уж вряд ли! - отозвалась я с легкой обидой. Важен? Еще чего!

- Понимаю, ты против его приезда, но...

- Я не против. Может поселиться хоть на другом конце города, хоть на соседней улице. Но пусть к нам не лезет с идиотским перемирием. Нечего нашим дорогам пересекаться.

Кошь не рискнула развивать тему.

- Какой у нас план? - спросила она осторожно.

Я не представляла, что ответить. Резво перебирала босыми ногами, сворачивая на развилках то вправо, то влево, и надеялась, что лабиринт сам преподнесет новые сюрпризы. Просить его не улыбалось. Попытка подглядеть за девочкой Настей обернулась встречей с иллюзорным темным магом и совершенно не фантомными пытками. Физическая боль ушла, но воспоминания остались яркими.

- Нету плана. Все предыдущие потерпели позорное фиаско.

Кошь ответ, само собой, не удовлетворил.

- Лабиринт чего-то ждёт от тебя. Призови дар.

- Звала! - со зла я промазала и врезалась в стекло, не распознав тупик. К счастью, прочное, оставшееся целым и невредимым. - Не отзывается зараза! Меня пытают, а ему плевать!

- Но петлять по коридорам тоже не вариант, - вставила кошь. Поглядела заискивающе.

- Предложи свой, раз такая умная.

Я развернулась и пошла в обратную сторону - в поисках новой развилки.

- А если просто спросить, где тут выход? - донеслось вслед жалобно.

- Возьми и спроси. Я пас.

- Ну и спрошу! Где тут вы-вы-вы....

Тормознула я очень вовремя. Иначе б приложилась лицом о новое стекло, образовавшееся на пути из ниоткуда. Там, где только что простиралась свободная дорога.

- Вы-вы-вы... - без остановки заикались сзади.

- Ты чего? - я обернулась и обнаружила обалдевшую кошь, широко расставившую все четыре лапы. Хвост распушился щеткой и нервно дергался из стороны в сторону.

- При-при-при...

- Чего?

...ли-ли-липла.

Этого только не хватало! Я вознамерилась рвануть на помощь незадачливой питомице, но за стеклом сверкнуло, как в одержимую летнюю грозу. С перепуга я отшатнулась, нелепо приземлилась на пятую точку и тоже того. В смысле, приклеилась упомянутой частью тела к полу. Намертво!

- Да ёёёперный театр!

Попытка оторваться привела к дополнительной проблеме: прилипли и обе ладони. Застыв в не шибко удобной позе, я уставилась на белое марево, заполнившее коридор по ту сторону преграды. Оно напоминало туман, но густой, осязаемый. Как закипевшее молоко, поднимающее в кастрюле, вознамериваясь сбежать.

- Ой-ой-ой! - запричитала Жозефина-Симона. - Нас тоже засосет.

Марево, словно услышав, рвануло к нам, но с размаху ударилось в прозрачное препятствие. Облепило его и растворилось, лопнув мыльным пузырем. На стекле остались блеклые липкие подтеки.

- Ого!

Сквозь мерзкие разводы виднелась открытая дверь. А за ней...

- Это дом? - спросила кошь шепотом.

- Не знаю! - шикнула я, вытягивая шею.

За дверью простиралась широкая проезжая часть с машинами и краснобусами, выстроившимися в ряд возле остановочной платформы. Я узнала место. Сотни раз проезжала мимо, а несколько дней назад вышла здесь с переноской в руках и газетой в сумке. Опять иллюзия? Или...

- Яаан, нужно попасть туда!

- Угу, сначала бы отклеиться!

Я дернулась. Ещё раз. И ещё. Тщетно.

Ну, чертов дар! Если ты не объявишься прямо сейчас, отрекусь от тебя нафиг!

- Яааан! - заорала Жозефина-Симона истошно.

Но я и сама видела. Дверь медленно закрывалась.

Ну же! Ну!

Магическая крылатая сущность явно послала меня непроходимыми пампасами. Издав рычание, я уперлась ногами в пол и попробовала оторвать от него остальные «точки».

«Поздно», - шепнул кто-то в голове. Не дар, разумеется. Сникший разум.

За стеклом снова убегал вдаль зеркальный коридор. Отвратительный и насмешливый.

- Можешь вообще не возвращаться, не приму, - пообещала я сквозь зубы.

- Ты это мне? - испуганно осведомилась кошь.

- Нет. Заразе с крыльями. Явится, рога поотшибаю. В смысле перья. Вырву.

Резкий рывок и... бац! Все прилепленные части тела отклеились от пола. Правильно! Теперь-то смысл в плену держать. Выход пропал!

- Издевательство форменное! - изрекла Жозефина-Симона, вернувшая «контроль» над лапами.

- Жалобу подай, - бросила я, вставая.

С ненавистью посмотрела на заляпанное стекло, не пустившее на волю.

Куда теперь? Петлять по коридорам? Права питомица - это пустая трата времени. И сил.

Сжав кулаки, я повернулась к ближайшему зеркалу.

- Покажите Настю! Покажите самое важное!

Мощный порыв ветра взметнул волосы и остудил пылающие от гнева щеки. Зеркальная гладь покрылась иголками инея, сквозь них проглядывала чернота. Ни преследующей меня таинственной девочки. Ни-че-го!

Но я устала от глупой игры, в которой не знала ни одного правила.

- Покажите Настю! СЕЙЧАС ЖЕ!

И ногой топнула. Для убедительности.

Шваркнуло так, что я имя свое позабыла с перепугу. Врезалась спиной в противоположное зеркало и рухнула на пол, больно ударившись затылком. Посмотрела вверх. На стекле от удара остались трещины. Этакая узорная паутинка. Не разбилось, и на том спасибо. Иначе изрезалась бы знатно. Попробуй в этом треклятом лабиринте останови кровь!

- Клякс, - позвала я кошку, с расстройства использовав кличку для непосвященных.

Но питомица не ответила. Обиделась? Неее, она бы не постеснялась напомнить о трехэтажном «наименовании». Я в ужасе завертела гудящей головой. Не хватало, чтобы и Жозефину-Симону покалечили! Но на деле вышло хуже. Кошь пропала.

- Твою ж! - возмутилась я, поднимаясь.

Шатало не по-детски. Пришлось опереться о пострадавшее зеркало. Главное, в него не смотреться. Плохая примета, говорят. Я хмыкнула. Можно подумать, коли полюбуюсь на себя любимую в сетку трещин, ловушка взорвется вместе со мной.

- Верните кошку, - попросила я, глядя в потолок. Вежливо попросила, не повышая голоса.

Ответа привычно не последовало. Кого тут волнуют мои желания!

Голова кружилась, и я села на пол. Обняла колени, гадая, как поступить дальше. Крики не помогают, просьбы тоже. Вредный дар не отзывается, кошь умыкнули в неизвестном направлении. Выход заблокировали. Без шансов. Без идей.

- Как тебя зовут, милая? - прошептала я задумчиво фразу, которую несколько раз повторило зеркало голосом отца. Ту, что я слышала в видении, когда «была» умирающей Настей и задыхалась от боли на переднем сидении автомобиля.

Автомобиля?! Стоп! Я вскочила, но не рассчитала силы и повалилась на колени, уткнувшись лбом в зеркало. Не в разбитое. В другое - целое. Уперлась в него ладонями, глядя в горящие глаза отражению. Вот что я хочу увидеть! То самое видение, что являлось мне дважды обрывками. Хочу посмотреть его целиком!

- Покажите Настину смерть! - велела я. - Я хочу знать, что тогда случилось!

Мурашки иголочками пронеслись по коже. Я была готова к новой выходке лабиринта. К удару, к боли и встрече с иллюзорным или настоящим злом. Но внутри зеркала кто-то просто засмеялся. Не злорадно. Снисходительно.

- Наконец-то, - шепнул невидимка. Голосом, похожим на мой дар. Или не мой, если верить Але Дементьевой. - Смотри.

По стеклу - сверху вниз - пронеслась темная волна с пенными барашками. Смыла моё отражение, открывая иную картинку - город утром выходного дня. Мой город - я узнала улицу за окном автомобиля - но другой, моложе, чем тот, что я недавно покинула. С советскими машинами, свободными дорогами и простой и кажущейся теперь нелепой одеждой прохожих.

- Поедешь завтра на рыбалку?

Бородатый мужчина с добродушным лицом крепко сжимал руль. Его супруга - полная неулыбчивая женщина - надула губы и демонстративно уставилась в окно. Они поссорились перед поездкой в гости и теперь не разговаривали. Но вопрос адресовался не ей, а девочке на переднем сидении - единственной дочке, которой часто предлагались мальчишеские развлечения.