Незнакомка презрительно фыркнула.

- Долго же ваши соседи собирались справки навести. Я тут тридцать лет живу. Ещё с родителями въехала. До нас в этой квартире, действительно, жил некий Глеб Покровский. В органах работал, говорили. Только нет его давно. Застрелился. Прямо тут. Что с вами, милочка? Вы белая!

- Н-н-ничего, - пробормотала я, вытирая мокрый лоб. - Плохо переношу жару. Спасибо за информацию.

Я медленно пошла вниз, ощущая спиной подозрительный взгляд женщины. Голова закружилась, и я почувствовала себя больной. Теперь и притворяться не требовалось. Едва отошла от дома на несколько метров, организм отозвался мерзким спазмом: меня вырвало на газон с веселыми разноцветными тюльпанами. Вытирая рот бумажным платком, я не ощущала облегчения, только затмевающий разум ужас. Я знала эту историю! Карина показала в воспоминании! Тридцать лет назад, потеряв любимую, молодой следователь всерьез решал дилемму: застрелить мужа Карины, которого подозревал в убийстве, или себя.

Что ж, в этот раз победил второй вариант...

...Домой я поехала на такси, сил добираться через полгорода на общественном транспорте не осталось. Энергия ушла, просочилась водой в почву, изголодавшуюся по живительной влаге. Глядя на купающийся в солнечных лучах летний город, взметающиеся в небо фонтаны и фигурки из живых цветов, я напомнила себе тень.

Вдруг, правда, тень? Дар не откликался, маги исчезли, Глеб Вениаминович умер до моего рождения, Ваня ничего не помнил. Мир сошел с ума, или это у меня что-то не в порядке с головой. Нет! Я отмела последнее предположение. В умалишенные записываться рано. Значит, это Вольдемар Литвинов виноват. Не случайно же на днях я видела рядом чёрного пса. Или ненаглядная Аля Дементьева постаралась - любимица Устинова, месяц назад обвинившая меня в краже дара.

Стоп! Дар-то ведь не отзывается. Вдруг вернулся к законной владелице?!

Но мне-то что теперь делать? Как противостоять могущественным противникам? Ещё и Жозефина-Симона пропала. Значит, над ее памятью тоже поработали. Вот и драпанула из «незнакомой» квартиры, посчитав вражеской территорией!

С последним выводом, как скоро выяснилось, я прокололась основательно. Выйдя из такси, обнаружила у родного подъезда наглую пятнистую морду. Кошь сидела на крыльце у закрытой двери и нервно дергала хвостом. Увидев меня, засуетилась и принялась тараторить, как заведенная.

- Всё неправильно! Никого нет! Я туда, я сюда, а все исчезли! Яаан! Засада!

- Кого нет? - спросила я на автопилоте и приложила ключ к домофону, попав в отверстие с третьей попытки.

- Котов знакомых нет! - оповестила Жозефина-Симона, забегая в подъезд. - Все кругом другие. Но не новые. Они давно микрорайон крышуют! Я ж встречалась в феврале с главарём. Точно знаю местную иерархию! Но теперь всё по-другому!

- Чего? - от последней информации меня вновь повело.

Коты, крышующие микрорайон? Нет уж, увольте!

- Яаан! Надо что-то делать! Их же нет!

Мы зашли в лифт, идти четыре этажа по лестнице я бы сегодня не рискнула.

- Подумаешь, коты, - бросила я едва шевелящимся языком. - Магов тоже нет. Совсем. Как и магазина. А Глеб Вениаминович вообще застрелился.

Кошь подпрыгнула на всех четырех лапах.

- Когда? - зеленые глазища стали круглыми, как у мультяшных котов.

- Тридцать лет назад, - я вышла на своей площадке, но на пороге квартиры сообразила, что прифигевшая Жозефина-Симона осталась в лифте. Пришлось нажимать на кнопку, чтобы открыть двери и выпустить питомицу.

На наше счастье, дом встретил пустотой и тишиной. Можно было говорить спокойно. Но я слишком вымоталась морально и не чувствовала в себе способностей строить планы. Плюхнулась на кровать, положив на горячий лоб мокрое полотенце, и закрыла глаза. С удовольствием бы провалилась в сон, но Жозефина-Симона не унималась. Носилась по спальне, чертыхалась и забрасывала риторическими вопросами.

- Понятия не имею, что делать! - не выдержала я через пять минут. - Я не маг!

- Маг, - не согласилась кошь. - Пора подружиться с даром.

- Но он не отзывается.

- Значит, плохо просишь, - фыркнула хвостатая нахалка. - И вообще, с чего ты взяла, что это Литвинов отчудил или драгоценная Аля? Может, дед виноват, к которому мы ездили. На меня в его подъезде напали.

Я резко села на кровати. Полотенце упало на колени.

Мысль дельная.

- Да-да, дед! - повторила кошь с вызовом. - До поездки к нему никаких странностей не было. Я ещё позавчера, как вернулись, дома необычные запахи почуяла. Незнакомые. Но устала, не стала заморачиваться. Вчера они усилились, пришлось когти рвать на разведку.

- Могла бы моего возвращения дождаться, - попеняла я. - Поставила на уши всё семейство. Мы тебя-заразу до ночи искали!

Жозефина-Симона спрятала в усах улыбочку. Забота паразитке польстила. В другое время я бы припомнила ей вчерашний финт, но сейчас она - единственный союзник в войне с неизвестными противниками.

- Что предлагаешь? - спросила я. - Ехать к Валентину Макаровичу?

Вспомнилось, как старик заманивал в квартиру и рассердился, поняв, что не останусь на чай. Лицо стало мрачным, каменным, отказом я разрушила блестяще выстроенные планы. Но Жозефина-Симона ошибалась. Странности начались раньше, до поездки к деду. В пятницу - под дождём. Я видела черного пса и странную девушку в джинсовой куртке со смутно знакомыми серыми глазами.

- Пёс и девица? - протянула кошь задумчиво, выслушав рассказ. - Нее, ставлю на деда. Мне у него в подъезде аура не понравилась. Ты это, поспи пару часов. Я тоже покемарю. Потом пообедаем и поедем. Действовать надо. Нечего сидеть, хвосты поджав.

Хвосты? Я хмыкнула. Махнула рукой и свернулась калачиком. Сон показался самой здравой мыслью. Может, проснусь, и всё вернется на свои места...

Приснился лабиринт из стекла и зеркал, как в парке с аттракционами. В моих детских воспоминаниях он соседствовал с комнатой смеха и залом игровых автоматов. Но мне это место не показалось весёлым. Попав в него впервые, я заблудилась и принялась реветь в голос. Билетерше пришлось выводить меня наружу. Лабиринт из сна значительно превосходил его по размеру. Я брела и брела, поворачивая то влево, то вправо, но по ощущениям заходила всё глубже. Видела лишь отражение, но чудилось, что в зеркалах прячется кто-то ещё. Несколько раз я почти ловила загадочного спутника боковым зрением, но он ускользал.

...Разбудила меня Жозефина-Симона - сонная и недружелюбная.

- Третий час уже, - проворчала кошь, будто это я виновата, что она проспала. - Корми меня, и будем собираться.

Глядя, как питомица хрустит элитным кормом, я без энтузиазма поковырялась в тарелке с супом. Аппетит пропал напрочь. Как и желание ехать к Валентину Макаровичу. Что я ему скажу? Спрошу в лоб, куда он дел магов? Если дед ни сном, ни духом, решит, что спятила. А если замешан, противопоставить нечего. В прошлый раз с питомицей едва шеи в его подъезде не переломали.

На улице жара усилилась. Солнце палило, ветер стих, воздух почти не двигался. Застыл некой субстанцией, оставляя на коже и одежде невидимые липкие следы. В автобусе меня укачало. Пришлось выйти на остановку раньше и отсиживаться на лавочке, вытирая капли пота со лба. Переноска стояла рядом и признаков жизни не подавала. Питомица почувствовала, что дело не ладно, и деликатно помалкивала.

Мимо сновали прохожие, сменившие дождевики и куртки на летний открытый гардероб. Горожане радовались наступлению полноценного лета, а я смотрела на них, и раздражение росло. Для всех вокруг это обычный день. Люди не подозревали о произошедших переменах - магических и опасных. Не догадывались о вероятной победе могущественного темного мага, способного наворотить столько дел, что наш миллионный мегаполис подпрыгнет.

- Пришла в себя? - озабоченно поинтересовалась Жозефина-Симона, пользуясь тем, что остановочная площадка временно опустела.