Выбежав из комнаты, она вновь направилась к кабинету, где совсем недавно оставила Маркуса. Запыхавшись, Аннабель все же постучала и, не получив ответа, удивилась. Неужели он уже ушел? Решив, что обязана проверить, прежде мчаться на поиски, она толкнула дверь и вошла.

В кабинете было все так же тихо и темно.

Оглядевшись, Аннабель почти сразу отыскала Маркуса. Он вытянулся в кресле и, сложив руки на груди, мирно посапывал. Аннабель едва не рассмеялась, увидев Кроули таким. Она вообще не видела его спящим, но чтобы вот так!

Но любоваться беззащитным в минуты сна магом не было времени. В темнице страдала и, возможно, умирала заложница. В одном Анна была уверена — если разбудить Маркуса, то он будет зол еще сильнее, чем прежде. Поэтому отступив, она тихо вышла из кабинета и притворила за собой двери.

Добравшись до кухни, она забрала корзину из рук Ганса.

— Он позволил?

Без колебаний Аннабель кивнула. Одно ли наказание или два… Она выдержит, но не позволит заморить голодом заложницу.

Ганс выдохнул. Словно он опасался, что Маркус не позволит. Впрочем, скорее всего, так и было бы, посмей Анна его разбудить.

— Я положил еще мази, — шепнул Ганс, провожая Аннабель до лестницы, ведущий в подземелья. — Вдруг она ранена.

— Спасибо, — вымолвила Аннабель и едва не поддалась моменту, чтобы обнять управляющего. Но так она лишь выдаст себя и потеряет время. Стоит поторопиться.

Сделав шаг вперед, взглянула на уходящую вглубь острова каменную лестницу. Там ее ждали ответы. Заложница поможет, если расскажет, что Миреле нужно было от Аннабель все это время. Ведь она должна знать, за что пострадала сама и ее близкие любимые люди.

Лестница уходила далеко вглубь парящего острова, на котором давным-давно возвели Высокий замок. Аннабель старалась ступать осторожно, то и дело ощупывая стены свободной рукой. Ступени под ее ногами были влажные, то широкие, то слишком узкие, чтобы можно было идти без опаски. На стенах редко горели факелы особым зеленоватым свечением. «Зачарованные», — подумала Аннабель, стараясь сосредоточиться на дороге, ведущей в подземелье. Там, где располагались архивы мейстера Еннса, лестница была намного лучше. Сюда же Анна никогда еще не спускалась.

Первую дверь, ведущую в узкий коридор с несколькими другими дверьми, она нашла сразу. Лестница просто упиралась в тюрьму. Толкнув дверь, девушка вошла внутрь, замечая, что и здесь было несколько факелов с тем же свечением, от которого разболелись глаза. Осмотревшись и убедившись, что Лорд-Дознаватель не выскочит из-за угла, чтобы на месте же казнить Анну за непослушание, она направилась на поиски камеры, где держали невольницу. Последняя дверь оказалась нужной. Тяжелый засов запирал комнату без окон.

Выдохнув, Аннабель поставила корзину под ноги, а сама начала поднимать засов, тяжело пыхтя и мысленно надеясь, что ей все-таки удастся отпереть дверь. Спустя несколько попыток, она уже было сдалась, ощутив усталость, но засов все же сдвинулся с места и дверь отворилась. Анна выдохнула.

Шагнув вперед, она заметила, как на стене медленно разгорался факел. Наверное, это как-то работало на уровне магии замка, иначе она не могла понять, как факелы могли загораться сами по себе. Но отринув прочие мысли, девушка взглянула на пленницу, и ее сердце шальной стрелой выстрелило и ударило в горло. Едва не задохнувшись, Аннабель вспомнила, что именно эту девушку она видела за секунду до того, как тот дом, в котором ее держали, вспыхнул от черного пламени.

Пошатнувшись, она с трудом устояла на ногах.

Послышался тихий смешок.

Невольница подняла голову и уставилась на вошедшую незваную гостью.

— Ох! Да ты, леди, живучая, — проговорила она и сплюнула себе под ноги.

Аннабель нахмурилась, стараясь присмотреться к пленнице. Та была прикована цепями к стене. Ее руки были распростерты, а на ладонях натянуты какие-то странные перчатки. Одежда была грязной и провоняла. Зловония, казалось, наполняли всю небольшую темницу, и источала этот запах заложница. Волосы бесформенной массой свисали по плечам, на лице запекшаяся кровь, перемешанная с грязью. Анна не закрыла нос ладонью лишь потому, что за время, проведенное в Геранте, она привыкла к подобному смраду. Также пахло от нее, и именно это помогало отпугнуть стражей, которые были не прочь поживиться смазливыми невольницами.

— И как я вам? — промычала девушка, рассматривая Анну. — Хороша? Не так ли, леди?

Аннабель поморщилась, но отступать не собиралась. Она слышала хриплый голос девушки, видела, как она мучилась здесь, голодная и без воды. Еще чуть-чуть, и та перестанет говорить. Ей и сейчас каждое слово давалось с трудом. Преодолевая сомнения, Аннабель приблизилась к ней и поставила впереди корзину.

— Как тебя зовут? — спросила она, открывая крышку. В корзине оказалась фляжка, бутыль с водой. Также были небольшие полотенца. Еда источала приятный запах и тепло, но не могла перебить смрад.

— Зачем? — зашептала невольница, криво усмехаясь.

— Хочу знать, кто ты.

Та вновь усмехнулась.

— Я уже покойница.

Аннабель, схватив фляжку, откупорила ее и поднесла ко рту девушки.

— Нет. — Пленница стала сопротивляться, отказываясь от помощи, но Аннабель не собралась так просто сдаваться.

— Выпей.

Но та все равно трясла головой. Цепи гремели, наполняя темницу неприятным скрежещущим звуком.

— Здесь всего лишь вода. Она тебе нужна, иначе ты умрешь. — Анна не отступала и вновь попыталась поднести фляжку к губам невольницы. И та неожиданно сдалась. Открыв рот, она позволила напоить себя. Закашлялась. Сплюнула и вновь выпила. Аннабель терпеливо подносила к ее рту фляжку, смотрела, как девушка плевалась, давясь, и вновь она поила ее, пока не осталось ни капли.

— А теперь дай я осмотрю твои раны, — проговорила Аннабель, намереваясь смочить полотенце водой из бутыли, а после обработать найденные раны мазями, которые положил в корзину Ганс.

— Не нужно, — отозвалась девушка, откинув голову назад. Цепи вновь издали противный лязгающий звук. — Лучше дай мне умереть.

— Нет! — выкрикнула Аннабель и поняла, что позволила чувствам взять верх. — Прости, но я не позволю тебе здесь умереть.

Невольница посмотрела на нее и усмехнулась.

— Кое-что напоминает, да?

Анна едва не перестала дышать. Неужели она знала? Неужели она все-все про нее знает?!

— Ты была заодно с Мирелой?

Та хохотнула, а потом закашлялась. На ее губах кровоточили ранки.

— Ты пришла из-за нее, да?

Аннабель не хотела лгать, но первой причиной была, конечно же, Мирела, а после уже все остальное. Кивнув, она начала смачивать полотенце и готовить мази. Тем временем пленница наблюдала за ней, затаившись.

— А зачем помогаешь? Чтобы я рассказал тебе про нее?

И вновь Аннабель кивнула, стараясь взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Ее начало лихорадить от страха и предвкушения узнать правду. От мысли, что она наконец-то доберется до истины, которая так долго ускользала от Анны. И еще она желала знать тайны Мирелы, чтобы владеть хоть какой-то силой, если их пути однажды пересекутся. Но ничего из этого Аннабель не произнесла, а приложила влажное полотенце к лицу заложницы. Та молчала, но позволила обрабатывать раны.

— Попозже я накормлю тебя, — тихо проговорила Анна, прижав к щеке полотенце. — Пусть сначала вода напитает твой желудок. Вдруг стошнит. Меня однажды стошнило…

В темнице повисла тишина. Две девушки смотрели друг на друга, пока одна из них не улыбнулась. Горько-горько.

— Северин… Мое имя Северин.

Аннабель кивнула. Хоть что-то. Она надломила кусочек пирога с мясом и вложила его в рот Северин. Та не сопротивлялась и принялась есть. Так, кусочек за кусочком, глоток за глотком, но девушка съела достаточно, чтобы насытиться. Впервые за несколько дней.