Гром, наконец более или менее пришедший в чувство, устроился рядом. Широко раскрытыми глазами он в недоумении смотрел на беспощадный поединок.

— Кто они? — спросил он, кивнув в сторону дерущихся.

— Ирландец и начальник охраны Сэла.

— Ирландец? Который из них?

— Тот, что постарше, в черном…

Гром без раздумий бросился вперед. Скарлетт увидела, что он подобрал мачете, брошенное ирландцем.

— Гром! — крикнула она. — Нет!

Фицджеральд уже оказался сверху и собирался прикончить Дэнни, когда Гром врезался в него, будто сумасшедший регбист, и они оба проехали по грязи метра полтора. Гром оседлал ирландца и занес мачете над головой.

— Нет! — снова крикнула Скарлетт.

Гром на мгновение отвлекся.

И тут искалеченные ноги Фицджеральда взметнулись вверх, обхватив шею Грома сзади и сомкнув голени под его подбородком. Ирландец извернулся всем телом, стряхивая с себя нападавшего Мачете отлетело далеко в сторону.

Лицо Грома покраснело. Он с трудом дышал.

Скарлетт схватила с земли ближайший автомат, направила его в воздух и нажала на спусковой крючок. С полдюжины пуль устремились в небо оглушительной очередью, отчего тело девушки содрогнулось так, что она едва не выронила оружие. Опомнившись, она направила ствол на ирландца.

— Отпусти его! — скомандовала она.

Фицджеральд лишь посмотрел на нее. Гром продолжал биться, пытаясь вырваться из смертельного захвата.

Скарлетт дала еще одну очередь в воздух, на этот раз более короткую.

После томительно долгого ожидания Фицджеральд расцепил ноги и, откатившись в сторону, присел на корточки. Одной рукой он держался за левый бок, в который врезался Гром. Дождь смыл грязь, которой было покрыто его лицо, и теперь Скарлетт увидела, что у него сломан нос, а под глазами наливаются уродливые пурпурные круги. Поперек горла извивался белый шрам.

Гром, потирая горло, поднялся на колени. По правую руку от него зашевелился Дэнни, приходя в себя. «Проснись и пой!» — пришла в голову Скарлетт строчка из какой-то песенки. Заметив Фицджеральда, присевшего на корточки чуть в стороне, Дэнни тут же повернулся к нему, словно собираясь продолжить прерванный бой.

Скарлетт направила автомат на него.

— Не двигайся, Дэнни, — сказала она.

— Это же убийца, — ответил ей Дэнни, не сводя глаз с ирландца. — Он здесь, чтобы убить Сэла.

— Я знаю.

— Тогда почему держишь меня на мушке? Дай мне убить засранца.

— Он спас мне жизнь.

— Ты слышала, что я сказал?

— А ты слышал, что сказала я? — Она снова перевела автомат на ирландца. — Зачем ты это сделал? — спросила она, моргая, чтобы стряхнуть с глаз капли дождя. — Почему ты мне помог?

Тот ничего не ответил.

Гром поднялся на ноги, чуть пошатнулся, но устоял. Он посмотрел на Дэнни, потом на Фицджеральда:

— Вот это я понимаю — «все сложно»…

— Гром, там, в церкви, есть спутниковый телефон, — сказала Скарлетт. — Лежит на алтаре. Можешь его принести? Еще там в одном из крыльев я видела веревку. Ее тоже принеси.

Гром кивнул и зашагал прочь.

— Дай мне автомат, Скарлетт, — попросил Дэнни и шагнул к ней.

Она снова перевела ствол на него, заставив остановиться.

— Ты его убьешь, — сказала она, бросив взгляд на ирландца, который по-прежнему сидел на корточках, внимательно наблюдая за происходящим и прикидывая возможности.

— А есть выбор? — спросил Дэнни.

— Мы его свяжем. Возьмем в плен.

— Он слишком опасен. Не стоит так рисковать. Дай мне автомат. Можешь не смотреть.

— Нет, — покачала головой она. — Больше никто не умрет. Никто.

Блеснула молния, заливая черное небо ярким светом. Дэнни провел ладонью по мокрым волосам.

— Дай мне хоть пулемет взять.

— Ты не станешь в него стрелять?

— Без твоего приказа — нет.

Скарлетт понимала, что вечно играть в миротворца не получится, поэтому неохотно согласилась. Дэнни поднял пугающего вида пулемет из грязи и повесил лямку на плечо так, чтобы можно было стрелять от бедра. Он навел ствол на Фицджеральда. Скарлетт задержала дыхание, ожидая выстрелов. Но их не последовало. Через минуту вернулся Гром с веревкой и связал ирландцу руки за спиной. Скарлетт наконец опустила автомат и расслабилась, почувствовав, что хищник наконец-то оказался в клетке.

— А где телефон? — спросила она у Грома.

— Не нашел. Стена обвалилась и засыпала алтарь.

— Мы можем его откопать?

— Без вариантов. А даже если и сможем, думаю, его раздавило в лепешку.

— Значит, пойдем пешком, — сказал Дэнни.

Скарлетт покачала головой:

— На корабле остались террористы.

— Они мертвы, — сказал в пространство Фицджеральд.

— Полагаю, это ты их убил? — спросил Дэнни.

— Верно полагаешь. А я предлагаю двигаться. Как я уже говорил, там, где есть одна группа повстанцев, могут быть и другие. Они могли услышать взрыв. Тогда скоро будут здесь.

От этих слов Скарлетт похолодела. За этот день она уже несколько раз обманула смерть, и ей совсем не хотелось снова испытывать судьбу.

Дэнни подобрал мачете и сказал:

— Пойдем прямо на юг и постараемся не отклоняться в сторону, пока не дойдем до реки.

— Вообще-то, — заметил Фицджеральд. — Надо идти на юго-восток.

— Он прав, — Скарлетт достала подвеску-компас. — Думаю, это нам не помешает.

Дэнни кивнул:

— Хорошо. Следи за направлением.

Он рывком поднял ирландца на ноги и толкнул вперед:

— Давай, иди. Я следом. Скарлетт, ты — за мной, а…

— Гром, приятель.

— Гром, ты — замыкающий.

— Хорошо, — сказала Скарлетт. — Только сначала, Гром, пожалуйста, позаботься о теле Сэла. Положи… — она едва не сказала «что осталось», но вовремя поправилась: — Положи его в огонь. Кремируй.

Она предложила бы и свою помощь, но поняла, что не сможет смотреть на то, что осталось от мужа.

Гром ушел исполнять ее просьбу. Вернувшись через несколько минут, он мрачно кивнул, словно говоря, что дело сделано. Дэнни с каменным лицом толкнул ирландца вперед, и они направились в сторону стоящих плотной стеной зеленых дебрей.

Скарлетт последовала за ними, борясь с почти непреодолимым желанием оглянуться на костер. По ее грязным щекам стекали слезы.

Они медленно брели по сырым джунглям. Полог листвы не пропускал прямые струи дождя, но Скарлетт и так уже давно вымокла до нитки и продрогла. Она сосредоточенно шла, стараясь аккуратно ставить ноги в одну прямую линию и ни о чем не думать, хотя мысли бились в голове с такой силой, что не обращать на них внимания было невозможно.

В последний раз она чувствовала себя такой потерянной, напуганной и жалкой в тот день, когда женщина из органов опеки появилась в школе и сообщила, что сегодня мама за ней не придет — никогда больше не придет (лишь годы спустя она узнала, что в тот день ее мать повесилась на электрическом проводе, привязанном к качелям на заднем дворе). Только тогда, много лет назад, Скарлетт еще обладала детской стойкостью, поразительной способностью ребенка забывать плохое и жить дальше. Теперь… что ж… теперь ей казалось, что она никогда не забудет сегодняшний день. Как можно такое забыть? Против воли перед глазами представало изувеченное тело Сэла, грубо разрывая ту завесу нереальности происходящего, которая окутывала ее с самого момента его смерти.

«Я никогда больше не увижу тебя в костюме от Уильяма Фьораванти, — подумала она, понимая, что думать об этом сейчас нельзя, но не имея сил остановиться. — Никогда больше не буду поддразнивать, что ты похож на гангстера. Никогда не увижу возбуждения и гордости в твоих глазах, когда ты рассказываешь о своих гостиницах».

Какой же мелочью теперь, после всего произошедшего, казалась та мимолетная интрижка…

Наконец они выбрались из девственных джунглей на заросшую вырубку, но тропинку, по которой шли сюда, им найти не удалось. Дэнни пришлось воспользоваться мачете, чтобы пробивать новый путь через густую тропическую растительность. Когда Скарлетт уже начало казаться, что они безнадежно сбились с пути, впереди показалась речка: та самая, которая чуть не унесла ее в прошлый раз.