Просто чудесно!

Скарлетт сбросила скорость до сорока, выдерживая дистанцию в один корпус до идущего впереди автомобиля. Пожалуй, если прижаться поближе, недолго и подхватить какую-нибудь неприличную болячку. Ее мысли обратились к мужу, Сэлу, и она с тревогой осознала, что сегодня вечером они встретятся впервые за этот месяц. Пожить раздельно предложила их семейный психолог. Она сказала, что это пойдет на пользу. Даст им возможность обдумать свои отношения. Надо сказать, это действительно пошло на пользу. Во всяком случае, Скарлетт. Она все еще не простила Сэлу его поступок. Но поверила, что он хочет сохранить брак, и за время, проведенное без него, решила, что и сама хочет того же. Прежние отношения, наверное, уже никогда не вернутся, но они хотя бы сумели выбраться из трясины и теперь вместе шлепали в сторону твердого берега.

«Шеви» мигнул стоп-сигналами, заставляя задумавшуюся Скарлетт снова обратить внимание на дорогу. Она легонько стукнула по тормозам, но снижать скорость не стала. Снова мигнули стоп-сигналы. Она нахмурилась, но не затормозила. Они ехали по довольно прямому участку дороги. В водительское окно высунулась жилистая татуированная мужская рука, демонстрируя поднятый средний палец. Скарлетт закатила глаза, но все же чуть поотстала, чтобы дать деревенщине побольше места.

«Шеви» вильнул.

Скарлетт решила, что весельчак-водитель затеял какую-то игру, но вдруг прямо перед ней возникла огромная выбоина. «Вантаж» резко подскочил, и Скарлетт тряхнуло в кресле, от чего снова разыгралась мигрень, которая мучила ее уже битый час и лишь недавно перешла в слабую тупую пульсацию, на которую можно было не обращать внимания. Скарлетт поморщилась. Иногда мигрени бывали несильными и терпимыми. Иногда приходилось стискивать зубы и тереть виски, глядя, как минутная стрелка на часах нарезает круги, словно от этого время могло пройти быстрее. А иногда ей казалось, что маленький гномик с садистской улыбкой долбит отбойным молотком по черепу, пытаясь добраться до мозга. Сегодня как раз был день такого гномика…

Скарлетт снова принялась рыться в сумочке, пока не отыскала баночку с аспирином, прихваченную из трейлера на площадке Си-би-эс в Студио-Сити. Она попыталась открыть крышку большим пальцем, но та не поддалась. Это оказалась одна из тех упаковок с защитной крышкой, которая, как предполагалось, должна была не позволить малолетнему ребенку добраться до таблеток. Скарлетт совместила стрелку на крышке со стрелкой на ободке баночки и повторила попытку. На этот раз крышка отскочила с громким хлопком. Таблетки рассыпались по всей машине. Скарлетт выругалась. Если уж день выдался неудачным, то не везло во всем. Она посмотрела на треугольник красной кожи сиденья между бедрами. Два белых кружочка скользили в сторону углубления в кресле под ее задом. Она подхватила таблетки и снова подняла глаза на дорогу…

Глаза полезли на лоб, рот широко раскрылся. С громким глухим ударом «Вантаж» проломил ограждение из натянутых тросов. Скарлетт вдавила педаль тормоза в пол, но это не помогло. Дороги под ней уже не было.

Ее охватило тошнотворное, неестественное ощущение полета, и на долю секунды показалось, что это все сон, потому что реальность казалась слишком пугающей, чтобы в нее поверить. Потом капот спорткара нырнул вниз. Серое небо исчезло. Скарлетт открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Да она и вздохнуть не могла — от страха перехватило горло.

Значит, вот так ей суждено погибнуть — пополнив статистику автоаварий.

«Вантаж» грохнулся оземь с ужасающим лязгом и понесся вниз по склону оврага, с треском продираясь через заросли. Вдруг зелень резко расступилась, открывая массивный черный ствол дерева.

Удар…

Воскресенье, 22 декабря, 09:30

Дубай, Объединенные Арабские Эмираты

— Тут двое полицейских хотят с вами поговорить, сэр, — сообщила по селектору Люси, секретарь Сальвадора Браццы.

— Они не сказали, по какому вопросу?

— Нет, сэр. Но утверждают, что это срочно.

— Пусть войдут.

Сэл, сидя в кресле с высокой спинкой, повернулся к Эдварду Лампкину, юристу, — долговязому бледному американцу, который провел последние шесть лет в Дубае, а до того четыре года в Омане. Они обсуждали возможность бесплатного юридического обслуживания для будущих постояльцев гостиницы, которые неминуемо будут нарушать культурные табу при посещении Эмиратов.

— Почему бы тебе не задержаться на несколько минут, Эд? — попросил он юриста. — Мне может пригодиться твой совет.

Дверь кабинета открылась, и Люси пригласила войти двух офицеров полиции. Сэл и Лампкин встали, чтобы поприветствовать их. Тот, что повыше, представился бригадиром Халедом Аль-Зафейном, заместителем директора Генерального департамента криминальной безопасности. Он был при полном параде, в высокой фуражке и светло-коричневом мундире со знаками различия на воротнике форменной рубашки и красной лентой, петляющей вдоль рукава и уходящей под левый погон. Низкорослый толстяк назвался инспектором Абу Аль-Марри. Его берет был лихо заломлен набок, а на уродливом луноподобном лице сияла самодовольная улыбка. Сэлу он с первого же взгляда не понравился.

— Чем обязан, джентльмены? — поинтересовался он, даже не предложив гостям сесть.

— Боюсь, у нас довольно неприятные известия, мистер Брацца, — заговорил Аль-Зафейн на беглом английском. — Они касаются пожара в гостинице «Принц», который произошел в этом месяце, — он ненадолго умолк. — Теперь у нас есть основания полагать, что он был устроен намеренно.

— Поджог? — спросил Сэл, не в силах скрыть удивления. — Что вы такое говорите?!

Аль-Марри владел английским не хуже своего начальника и вступил в диалог:

— Позвольте мне начать с того, мистер Брацца, что поджог — одно из самых простых преступлений в том, что касается исполнения, но одно из самых сложных в том, что касается его выявления и подтверждения.

— Прошу прощения за прямоту, инспектор, — оборвал Брацца. — Но мне не требуется лекция по криминалистике.

— Сэр, вы позволите мне все объяснить? — с виноватой улыбкой спросил Аль-Марри. — В общем, при расследовании пожаров дознаватель обычно осматривает место происшествия по V-образной схеме от участков с наименьшими повреждениями к участку с наибольшими повреждениями, который обычно и является очагом возгорания, каковым в случае номера 6906 вашей гостиницы была стена вокруг электрической розетки с предположительно неисправной проводкой.

— Я это все знаю. Я уже говорил с дознавателями.

— Вы позволите продолжить, сэр? — Аль-Марри снова воспроизвел на лице отработанную улыбку, отчего густые усы оказались зажаты между верхней губой и носом, став похожими на толстую черную гусеницу. — Как я уже упомянул, наиболее поврежденный участок обычно и является очагом возгорания. Но так бывает не всегда. Существуют различные обстоятельства, способные изменить динамику распространения пожара. Например, вентиляция. Или присутствие горючих веществ. Или уникальные особенности окружающей среды. Даже вода и пена, применяемые пожарными, способны затруднить изучение типичной схемы распространения пламени. Нередко, как и в случае происшествия в номере 6906, возгорание может привести к значительному пожару, при котором температура становится достаточно высокой, чтобы уничтожить важнейшие улики. Однако изучение последствий возгорания может пролить свет на его причину — например, обугливание пола и выкрашивание бетона — типичная картина, возникающая при использовании горючих жидкостей. К чему я веду? — он развел маленькие аккуратные ладони, словно в молитве. — Недавно нам стало известно, что один из пожарных, первым проникнувший в номер, утверждает, что заметил черный дым рядом с упомянутой розеткой. Как известно, дерево и большая часть других материалов, использованных в отделке номера, при горении выделяет серо-бурый дым. Ускорители горения, в том числе вещества с низкой температурой воспламенения, такие как бензин, керосин и спирт, горят с выделением черного дыма. В свете вновь открывшихся обстоятельств, дознаватели были вынуждены повторно изучить улики. Они изменили вынесенное ранее заключение о том, что причиной пожара стала неисправность электрической сети, в пользу версии, что некто пытался инсценировать возгорание проводки.