Впрочем, подумала Скарлетт, поскользнуться и разбить себе голову можно и раньше.

Вдруг ее ладонь коснулась дерева.

Лестница!

Все тело так и задрожало от облегчения. Она схватилась за старые, грубо обтесанные параллельные доски и попыталась их встряхнуть. Но те даже не шелохнулись, каким-то образом надежно прикрепленные к каменной стене.

Скарлетт полезла наверх.

Метра через три скальная порода сомкнулась вокруг нее, образовав узкую вертикальную шахту. Пять метров. Восемь. Десять. Неужели она и в самом деле упала так глубоко? Где конец этого колодца?

Ступенька под ее ногой с хрустом переломилась.

Скарлетт вскрикнула, ощутив пустоту под ногами. Держась только руками, она в полной темноте принялась болтать ногами, пока не нащупала опору. Прижавшись к левой стойке лестницы, Скарлетт глубокими и резкими толчками втягивала в себя воздух.

Придя в себя, она продолжила путь вверх, теперь ставя ноги на ступени ближе к стойкам — так ей казалось надежнее. Оказалось, что она уже почти добралась до верха, потому что через несколько ступенек лестница закончилась, поднявшись на полметра над полом новой горизонтальной штольни. Осторожно, очень осторожно Скарлетт ступила на земляной пол, потом легла на спину, радуясь твердой опоре под собой. Она всматривалась в темноту, прислушивалась к своему дыханию. Потом недоверчиво нахмурилась. Ей показалось или воздух стал не таким спертым, не таким сырым? Может быть, это тот самый уровень, на котором она была до того, как провалилась на дощатом мосту?

Скарлетт встала и пошла в направлении, противоположном прежнему, полагая, что это приведет ее туда, откуда она пришла. Она двигалась медленно, понимая, что любой неосторожный шаг может привести к падению в новую дыру. Шагов через двадцать темнота начала рассеиваться. Во всяком случае, ей так показалось. Следующие двадцать шагов это подтвердили. Кромешная тьма превратилась в серый сумрак. Изменился и воздух. Он стал свежее.

Надежда переполнила ей грудь. Никогда прежде Скарлетт не ощущала такой эйфории. Казалось, будто она плывет. Чуть впереди темноту разорвали острые лучи солнечного света. Остаток пути Скарлетт пробежала, позабыв обо всем — о дырах в полу, камнях под ногами. Наверное, в этот момент она немного тронулась рассудком. Возможно, в голове что-то переключилось. Возможно… но ей было плевать. Хотелось просто поскорее выбраться из этого проклятущего рудника.

Скарлетт бежала без остановки и вдруг, проломив завесу зелени, закрывавшую выход, оказалась в зарослях кустов и тощих деревьев. Бросившись на землю, она смеялась и плакала. Запах земли и травы был божественен. Выход из тьмы к свету казался чудесным перерождением. Свобода!

Не только от рудника, поняла она, все еще находясь в экстазе, но и от террористов!

Скарлетт не знала, сколько она пролежала так, радуясь свободе, но в конце концов заставила себя встать и осмотреться.

Бурный восторг тут же пошел на убыль. Перед ней не оказалось никакой поляны, никаких полуразрушенных зданий. Со всех сторон ее обступала яркая зелень деревьев и кустов. Понадобилось всего мгновение, чтобы осознать: она вышла из рудника через другой ход. Это ее испугало. Теперь пойти не туда значит окончательно заблудиться.

Недолгое воодушевление тут же схлынуло, и она готова была сдаться. Обессиленно опустившись на большой камень, Скарлетт провела ладонями по засаленным волосам. Ее коричневые сандалии почернели от грязи. Бледно-розовый лак на ногтях ног облез. Ноги покрыты ссадинами. Платье все в грязи и пятнах крови. Верхних трех пуговиц не хватало, и ворот свободно болтался вокруг шеи, открывая белый лифчик и подвески на шее.

Подвески!

Выпрямившись, Скарлетт сняла через голову стальную подвеску и со щелчком открыла компас. Спасибо тебе, бабушка! Понимая, что другой возможности принять правильное решение у нее не будет, Скарлетт выбросила из головы все посторонние мысли. Она вспомнила, что от реки они двигались на северо-запад. Первый вход в рудник находился прямо напротив того места, где они вышли из джунглей. Значит, скорее всего, подземная выработка шла в том же направлении — на север или северо-запад. Это означало, что, пойдя на юг, она должна вернуться к поляне с заброшенным поселением.

Так?

Так.

Или, по крайней мере, возможно. Она положила компас на ладонь и стала поворачиваться вместе с ним, пока синий конец стрелки не стал указывать точно вперед. «Там и должен быть юг, ведь я нахожусь в южном полушарии», — подумала Скарлетт и, держа компас перед собой, двинулась в выбранном направлении.

Ее обступали густые джунгли. Несколько раз приходилось огибать непроходимые препятствия, вроде зарослей шипастых кустов или гигантских паутин, усеянных тысячами мелких пауков. В какой-то момент над головой эхо разнесло под пологом леса отвратительный дикий крик. Задрав голову, она увидела смутные тени, перескакивавшие с ветки на ветку. Существа были ловкие и скрытные. Скорее всего, это шимпанзе — безжалостные и хорошо организованные охотники на более мелких обезьян. Пусть Скарлетт сама и не считала себя мелкой обезьяной, но ждать и проверять, знают ли об этом шимпанзе, ей не хотелось. Она припустила бегом, в спешке спотыкаясь и падая, и сбавила ход только тогда, когда мерзкие вопли стихли за спиной.

И все же, чем дальше Скарлетт шла, не встречая никаких признаков поляны, тем больше она сомневалась в собственном умении ориентироваться на местности. А вдруг она пошла не туда? Вдруг она отклонилась слишком сильно на восток или на запад и прошла мимо? Вдруг ее компас был на самом деле сделан для северного полушария, а не для южного? Есть какая-то разница? О магнитных компасах она знала только то, что они имеют противовесы, потому что стрелка указывает не только на север или юг, но еще и вниз, поскольку оба полюса находятся глубоко под землей. Если противовесы сделаны неправильно, не может ли это повлиять на показания? Да и были ли противовесы у ее компаса? В конце концов, эта проклятая штуковина была куплена на рынке в стране третьего мира.

Скарлетт хотелось орать. Она была ничуть не более свободна, чем в плену у Яхьи и его подручных. Но ни останавливаться, ни возвращаться не имело смысла, поэтому она продолжала идти, чувствуя, как ремень автомата врезается все глубже в плечо, как бьет по ногам его ствол. Она даже радовалась этой боли, потому что боль заставляла ее идти дальше и быть начеку.

Потом перед ней словно вдруг раскрылся волшебный занавес, лес исчез, и перед ней возникло поле, золотисто-зеленое в солнечном свете. Оно было прекрасно, словно на картине. Если бы у Скарлетт оставались силы, она бы, возможно, закричала от радости. Но она смогла лишь в изнеможении опуститься на землю, прислонившись спиной к дереву и пытаясь перевести дыхание. Платье было порвано в нескольких местах и так намокло от пота, словно после купания в бассейне. А в глотке пекло, будто Скарлетт пробежала марафон.

Минута шла за минутой, и она начала собираться с силами и с мыслями. И решила, что правильно не стала радоваться. Это было бы преждевременно и глупо, потому что она не знала, как поступить дальше. Ворваться, паля во все стороны, будто Чак Норрис, и перебить всех врагов?

Она выпрямилась и посмотрела на группу каменных зданий. Вход в тюрьму накануне охранял Гаденыш, но теперь он был мертв, и она надеялась, что вход останется без присмотра. Если это так и ей удастся пробраться внутрь незамеченной, она сможет забрать Грома, Сэла и Миранду и попытаться добраться до реки.

Значит, это и есть план?

Видимо, да. Легкий, приятный и, скорее всего, самоубийственный, но ничего лучше она придумать не могла.

Скарлетт ползком двинулась вдоль опушки леса, пока не смогла разглядеть улицу получше. И увиденное ее одновременно смутило и испугало.

В грязи лежали три тела.

Одно принадлежало Джоанне. Но кто были двое других?

Не давая себе времени на пустые размышления, Скарлетт одним броском преодолела открытое пространство, отделявшее ее от одинокого хлопкового дерева, стоявшего на полдороге от джунглей до развалин. Его ствол был метра полтора в диаметре и давал надежное укрытие. Приподняв голову над толстым корнем, она осмотрела улицу и вздрогнула. Одной из убитых была Миранда. Она узнала девушку по длинным волосам и длинным рукам и ногам. Другой убитый был невысокого роста и одет в оливково-зеленое.