- Проявление милости? От тебя, Рилатар? – улыбнулся её партнёр. – Что ж, замечательно. А фора большая?

- Думаю, пяти лет вполне достаточно, - ответила она. – Драконы живут долго; для нас это лишь мимолётный летний день, для него же – целая вечность страха.

- Должно быть, это очень особенный бардик, заслужить такое обращение…

Рила фыркнула, запустив сгусток пламени, который расплавил сталактит.

- Если так хочешь знать, - объяснила дракониха, - это потому, что он сочиняет красивую балладу. Так у него будет время её закончить.

- И правит всем миром королева охотничьих игр! – пел обезумевший бард, с улыбкой поднимаясь на ноги.

Затем раздался самый страшный из звуков, который он когда-либо слышал – и который будет слышать всегда, убегая – рокочущий, грохочущий, мрачный и насмешливый.

Драконий хохот.

ДОРОГА ДОМОЙ

Харли Стро

- Никчёмная шайка головорезов, разбойников и жулья, - плюнул дворф, забравшись на обшарпанный дубовый стол. Его жёсткий взгляд изучал измученные войной лица посетителей таверны. – Кто из вас утоляет жажду кровью, а голод – битвой? Кто, во имя сущего Морадина, почти не боится смерти?

- Банда Химер! – триумфально проревел он, отвечая самому себе. – Самые удалые шельмецы, когда-либо игравшие в кости с Богами Войны!

Зал взорвался криками, сбившими пыль с потолка. В воздух взметнулись кувшины, а обнажённые клинки заблестели в дымном свете масляных ламп. Уже три недели Банда Химер обреталась в гостинице «Семь Сребреников», запугав местных до такой степени, что никто больше не осмеливался заходить в двойные двери заведения. Нанятые охранять сембийскую станцию и тридцать километров Рассветного пути наёмники принесли больше вреда, чем любые из разбойников на памяти жителей.

- Присоединяйся к нам, уроженка драконьего племени! – Томбли ткнул мозолистым пальцем в длинноногую варварку, сидящую у открытого окна. – Или женщины с Севера такие же холодные, как и тамошние зимы?

Укутанная в выдубленные меха и промасленную накидку из кожи тюленя, Саския оставалась неподвластна морозному воздуху, заставившему её товарищей сгрудиться у потрескивающего камина. Со своей бледной кожей и хрустально-голубыми глазами она и сама могла бы показаться искусно вырезанной изо льда – если бы не её волосы цвета вороного крыла, доходившие до середины спины. Единственный её спутник – меч в зарубках – покоился на плече. Она оглядела толстопузую компанию с красными от выпивки носами.

- Придержите свои тосты, - сказала она. – Я пью только с воинами.

- Если уж прижимистые лорды Сембии решили платить нашей банде за то, чтобы мы присматривали за крысиными сворами их крепостных, то, я вам скажу, пускай платят! – Томбли спрыгнул со своего пьедестала. – Мы заслужили наше жалованье, и ни одна Химера при этом не пала.

- Это бездействие убивает нас.

Дворф слегка вытащил из ножен на поясе украшенный драгоценными камнями кинжал, символ его присяги Аббатору, дворфскому богу жадности и алчности.

- Как капитан этой группы, я приказываю тебе выпить.

Варварка обхватила руками свой меч-бастард и надвинула капюшон накидки пониже на лицо.

Зарычав, Томбли вытащил из огня полено, затем, широко распахнув ногой дверь таверны, швырнул его в темноту. Вращаясь, оно со всполохом упало посреди дороги.

Капитан с грохотом поставил на стол перед Саскией флягу, потребовав:

- Пей или дерись.

Ледяной порыв пронёсся через комнату; глаза непокорной варварки сверкнули под краем капюшона. Гости заведения зашлись криками и свистом, когда она оттолкнула посудину.

Саския медленно поднялась и потянулась по-кошачьи; на её губах играла зловещая улыбка. Уже вовсю делались ставки, сальные монеты переходили из рук в руки. К тому времени, как варварка скинула накидку и закатала рукава, каждый воин, достаточно трезвый, чтобы держаться на ногах, вывалился наружу. Отложив меч, Саския тоже вышла на улицу под пьяные крики и бурные аплодисменты.

Жгучая боль пронзила заднюю часть бедра. Застигнутая врасплох варварка упала на колени – в ноге её глубоко застрял боевой дротик. Силуэт Томбли застыл в дверях, готовясь бросить ещё один снаряд.

- Благоустроенность сделала тебя медленной, - рассмеялся он. – Полгода назад попасть в тебя было бы невозможно. А теперь надо постараться, чтобы промазать.

Выругавшись, Саския упала ничком. Этот снаряд со свистом пролетел мимо, но девушка оставалась уязвима и не имела возможности избежать остальных, которые неминуемо должны были последовать. Взмахнув рукой, варварка метнула горсть камней в сторону дворфа – жест отчаяния. Ничто не способно было сбить прицел тренированной руки лорда-дворфа.

Смех Томбли резко прервался, когда брошенный гравий взорвался вспышкой озарившего ночь света, ударившись о его грудь. Оглушённый на секунду дворф попятился назад. Саския была удивлена не меньше него, но часы, проведённые в охоте на зверей в дикой тундре, научили её пользоваться любой возможностью, неважно, насколько невероятной. Её глаза застлало красным, с тигриным рыком она прыгнула на Томбли. Пара завалилась обратно в таверну, где Саския продолжила осыпать яростными ударами лицо дворфа.

Понадобилось полдюжины Химер, чтобы оторвать её от обидчика. Томбли медленно сел; его лицо превратилось в кровавое месиво.

- Держите её, - прошлёпал он распухшими губами, затем вырвал кружку с элем из рук ближайшей Химеры и, шатаясь, побрёл вперёд, пока не навис над скрученной варваркой. Его борода уже пропиталась кровью, а с сурового лица не сходила гримаса боли.

- За Банду Химер! – выкрикнул Томбли, высоко подняв кружку. Банда вторила ему угрюмыми бормотаниями. Схватив волосы Саскии в кулак, он вылил содержимое на неё. – За Банду Химер. Голов много, цель одна.

- Лежи смирно, - приказал Грюммонд, смазанными жиром руками выковыривая наконечник дротика из ноги девушки. Хирургом банды был полуорк со сплющенным носом, повидавший единственным своим глазом больше сражений, чем вся остальная шайка, вместе взятая.

- Драться с капитаном, - Грюммонд хмыкнул. Прижав руки по бокам от раны, полуорк навалился на ногу и вцепился зубами в кончик снаряда. Затем рывком головы вытащил его и выплюнул на пол. – Ты была пьяна или просто глупа?

- Дворф слишком высокого о себе мнения, - защищалась Саския, - и он заставляет вас всех бояться его.

- Томбли – боевой заклинатель Аббатора. Сплошная ходячая неприятность, - целитель вылил на рваную рану какой-то сироп ржавого цвета, хлопнув затем по бедру. – Его отец – изгой Кланов Расщелины, а мать – двергарская принцесса. Ни один дом не примет полу-серого бастарда. И Томбли изливает свою боль на мир всю свою жизнь.

- Если он такой могучий жрец, почему лечением занимаешься ты?

- Не каждый жрец может лечить, - покачал головой Грюммонд, следя целым глазом за дверью. – Но если ты так ненавидишь его, почему остаёшься с Химерами?

Саския пожала плечами.

- Волку нужна стая, утгардцу – племя. Таков порядок вещей.

Хирург внимательно изучал девушку. Он знал много варваров, но Саския чем-то от них отличалась. Редко проявляемая радость северянки не шла ни в какое сравнение с её безучастностью. Она не дралась с горечью, как Томбли, или из жадности, как остальные члены банды. Нет, вместо этого будто жадный до битв червь свернулся в её животе, передавая ей свой голод, который невозможно было утолить никакими сражениями. Единственный вызов, достойный её внимания, был бы тот, в котором она погибает. Всё остальное заслуживало лишь презрения и насмехательств.