– А я научилась читать! – Мария вся сияла, говоря ему это. – Правда-правда!
– Когда?! – Изумился Гарет.
– Сегодня ночью! – Воскликнула Мария. Вот так она и знала, так и знала, что он будет изумлен! Предвкушение этого изумления девушку подстегивало так хорошо, что никакого другого стимула и не нужно было! И как она сейчас была счастлива, как горда собой!
– Что, уже читаешь?! – Не поверил Гарет. И Мария, метнувшись, выложила на стол перед ним книгу, «Гарет и Линетта». Торжественно прочла заглавие, с легкой запинкой, но не по складам и не путая ударения, а потом – и первую строчку.
– Я поражен! – Гарет поднял руки, и Мария рассмеялась так живо, весело и звонко, что он сам засмеялся, глядя на ее белые зубы и смеющиеся глаза. – Это куда круче фартука, снимаю шляпу!
– Я уже прочитала про Персиваля и Грааль, – похвасталась Мария, и радость Гарета чуть подувяла. Разумеется. Гэбриэл Персиваль, ты, как всегда, первый в очереди. Как и твой ребенок у нее под сердцем.
Шторм наблюдал за происходящим на улице Полевой, не показываясь никому на глаза, но не пропустил ничего. Ни того, как Габи, чуть живую, поспешно перенесли с черного хода в дом Хлорингов, ни визита Марчелло, который – Шторм знал, – был врачом герцога. Ни появления самого герцога, так похожего на Гора, что даже странно – Шторм никогда не видел близнецов. За себя эльдар не боялся совершенно, а вот за Габи переживал… Хоть и не признавал за собой такой глупости. И все же следил, настороженный, как зверь. Поняв, что про дом на улице Вязов, судя по всему, известно не стало никому, он испытал нелогичное облегчение. Значит, есть еще шанс, что Габи сюда вернется. Зачем это ему? – Шторм не знал. Когда все стихло, он подождал немного, вернулся к себе и, сидя на подоконнике скрытого ветвями окна, осторожно тронул струны эльфийской гитары, которую забрал с места убийства. Он не умел играть и в Садах Мечты музыки не слышал. Как абсолютное большинство эльфов, эльдар имел абсолютный слух и был очень музыкален от природы, и редко, когда услышанные где-то в городе или деревне мелодии были ему приятны. Но убитый бард играл прекрасно… И звук, – нежно касаясь тонких струн, решил для себя Шторм, – волшебный.
– Он – кто? – Не понял Гэбриэл.
– Это рыжий тролль. – Повторил Кину. – Это необычайно опасная тварь, в свое время они страшно терроризировали остров, особенно Юг Острова, от них не было никакого спасения. Генрих Великий даже обращался к эльфам за помощью, и только так с этой мерзостью удалось совладать. Оказывается, не навсегда. Проблема в том, что их создала… магия, чуждая Острову и всем, кто его населяет. Это даже не магия в нашем понимании.
– Не понял ни фига. – Честно признался Гэбриэл. – Магия, не магия… Что к чему?
– В некотором смысле, – Кину чуть смутился, – к их появлению причастен я. У моей Одри был странный Дар. Она могла изменять все, чему давала имя. Она была одна из Четырех.
– Из кого?..
– Четыре женщины с Даром должны были передать свои Дары Стражу. Страж должен был родиться потомком всех четырех. Первой была Дрейдре, Оборотень – и Страж владеет этим Даром, он метаморф. Второй была Катарина Поллестад, из Росной Долины, которая в детстве коснулась рога единорога и после этого стала неподвластной никакому злу. Никакая магия зла, никакая тьма над Стражем не властна. Третьей была самая могучая стихийная ведьма Острова, Эвадне Белая, движением пальца способная обрушить на Остров все громы небесные. И четвертой была моя Одри, которая могла каким-то непостижимым образом превращать людей в животных, мыльные пузыри в жемчуг… и так далее. В ней не было никакой магии, она не была волшебницей, и в то же время стоило ей вслух назвать кого-то или что-то чем-то иным – и так и происходило. Предок эрла Лайнела, Антонио Еннер, какое-то время пробыл зайчиком, да и мне, – Кину усмехнулся, – досталось. Первый рыжий тролль на Острове так и появился.
– Погоди… – Гэбриэл и прежде это слышал, но по-настоящему до него дошло только что. – Так Страж – он твой…
– Да. Он сын моей младшей дочери.
– И как она… твоя… как она его?..
– Не поверишь. – Криво усмехнулся Кину. – Я сам не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами, как это произошло. У моей Одри был поклонник… Так называемый. Он упорно преследовал ее, невзирая на то, что ей эти преследования были противны. И в какой-то момент она просто назвала его имя. Просто обратилась к нему по имени. И получилось… вот такое. Как она как-то мне сказала?.. «Если произнести «скотина пузатая», то может получиться и жаба, и дракон». Из одного горного барона получился именно дракон. А из спокойного, симпатичного, но несколько фанатичного рыцаря получился рыжий тролль. Я убил его… Но до этого он успел изнасиловать какую-то девушку.
– Ну… в целом понял. – Гэбриэл нервничал. – Чем он опасен – тролль этот?
– Это злобная и бешеная тварь, которая не боится ни боли, ни смерти, ничего вообще. У него нет инстинкта осторожности, но есть огромная жажда убивать, и не просто убивать, а убивать, калеча, измываясь, причиняя как можно больше боли и ужаса…
У Гэбриэла потемнело в глазах. Да… не просто убивать. После того, что Аякс на его глазах сделал с мальчишкой, которого взялся мучить первым, Гэбриэл едва не помешался – и это он, полукровка, которые, как и эльфы, не сходят с ума!.. Кричал, как ненормальный, и бился в клетке, словно спятивший от ужаса зверек. Тогда он и сорвал голос так, что теперь, стоит слегка повысить его, он становится хриплым. И тогда же в нем поселилась ненависть, замешанная на страхе. Он должен убить Аякса. Должен убить сам, один на один…
– Как его найти? – Спросил, перебив Кину, рассказывавшего, как рыжие тролли триста лет назад сбивались в шайки и терроризировали Остров.
– Никак. – Ответил тот. – В том-то и проблема. Магия поиска, которая доступна любому эльфу, на него не… – Эльф запнулся. Лицо его преобразилось, это было похоже на то, словно его внезапно осенило: «Какой же я идиот!!!».
– Нуй тара диен?! – Воскликнул он. – Дуэ ап-лаш!
– Что? – Насторожился Гэбриэл.
– Вот почему мы не видим! – Кину стукнул кулаком о ладонь. – Конечно же! И ни я, ни Мириэль, и не подумали об этом! Но мы были уверены, что их больше нет на Острове, что они уничтожены! И все же как я мог не почувствовать знакомую силу?!
– ТО есть, это Аякс?!.. – Изумился Гэбриэл.
– Нет. Он не смог бы – тролли не используют никакую магию, она им неподвластна. Но кто-то другой – сумел, сумел понять, уловить и использовать. Если этот тролль – единственный, то убив его, возможно, мы ослабим ту чуждую силу. Хотя бы лишим ее маскировки.
– И снова спрошу. – Упрямо повторил Гэбриэл. – Как его найти?
– И снова повторю: никак. Мы ловили их на живца: одинокий раненый эльф… или, еще лучше – эльфийка. Люди поступали куда более жестоко: оставляли в лесу ребенка, девочку. Тролль попадался в ловушку, но приманке чаще всего тоже доставалось. Эльф или эльфийка, притворившиеся ранеными, могли постоять за себя, ребенок же – погибал практически всегда. А вот тролль – не всегда… Особенно, если их было несколько. Они необыкновенно сильны и живучи. Даже израненный тролль, вырвавшись, все равно отлеживался и возвращался. Он видел лавви. – Кину неожиданно изменил тон. – Он не успокоится теперь. Лавви – его любимая добыча, он не успокоится, пока не схватит ее… и не сожрет. Так исчезли последние лавви Острова. Так мы считали.
– Да. – Как-то отстраненно произнес Гэбриэл, размышляя. – Он вернется…
– Я не могу уехать сейчас! – Воскликнула Алиса. – Пока Авроре нельзя уезжать, я тоже никуда не поеду! Я не оставлю ее!
– Алиса. – Гэбриэл старался сохранять спокойствие изо всех сил. – Авроре здесь ничто не угрожает. Она отлежится, что бы там с нею не случилось, и вернется в Хефлинуэлл. А ты должна поехать туда со мной СЕЙЧАС.
– Нет! – Алиса сжала кулачки. – Ты мне не хозяин, Гэбриэл Персиваль!!! Я не твоя ВЕЩЬ! Аврора никогда меня не оставляла, никогда! Она со мной была, даже когда все… все… Никогда меня не оставляла!!! И я ее не оставлю!!! А что, если этот тролль нападет на монастырь и убьет ее?! А меня рядом не будет?!
