– Прятаться! – Повторил Аякс хрипло, своим неожиданно для такой туши высоким противным голосом, который стал гораздо гнусавее, чем прежде. – От тебя, щенок?
– Щенок вырос. – Обнажив Виндсвааль, сказал Гэбриэл.
– Вырос-то ты вырос. – Осклабился, обнажив медвежьи клыки, Аякс. – Отожрался, сочненький стал, мясной. И не жирный – не люблю жирных, вкус не тот. В глотке потом сально, тьфу. Прежде-то ты тощий был, только печеночку посмаковать да кости поглодать… А сейчас есть, есть что сожрать! Жаль, нажрался, тебя поджидаючи! Но ничего, пока мы с тобою развлекаемся, я проголодаюсь. А эльфов своих зря ждешь – они меня не видят. И поляну эту не видят, и тебя на ней – тоже. Пока суетятся да вслепую топчутся, я с тобой закончу и уйду. – Говоря, он приближался, медленно, глумясь, уверенный в себе. Гэбриэл не шевелился и молчал, стиснув рукоять меча так, что пальцы онемели. Страх, всегда существующий в нем перед этой тварью, вдруг перегорел, остались только решимость, ненависть и расчет. Он смотрел и прикидывал, как будет действовать, как уворачиваться, как нападать и куда бить. Аякс одного с ним роста, но намного сильнее и быстрее, да и когти его – оружие страшное. Значит, у него, у Гэбриэла, очень мало времени и исчезающе-мало шансов. Изматывать тварь бесполезно, он не устанет. Не в этой жизни. Но разве не дрался Гэбриэл с собаками и драконищем?.. С каргами?..
– Сначала ты, – глумился Аякс, – потом братец твой, ваша брюхатая эльфа и ее отродье, а на сладкое – твоя лавви, и обещаю, щеночек, проживет она до-олго. Без ручек, без ножек, без глазок, без сисек и прочих ненужных деталей, было бы во что трахать, и чтоб шевелилась и пищала. А может, не убивать тебя, а?.. Оставить тебе тушку безногую и безрукую, но чтоб смотрел и слушал, как я с твоей феечкой зажигаю? А она чтоб посмотрела, как я зажигаю с тобой?
– Помечтай. – Процедил сквозь зубы Гэбриэл.
– Не тронь его, урод!!! – Закричал от опушки догнавший его Иво. «Дурак!». – Бессильно выругался Гэбриэл. Из засады надо было стрелять, из засады, идиот! Иво же выскочил на поляну, натягивая тетиву. Сам бледный, глаза горят… Бог-лучник, мать его! Аякс развернулся к нему, и Иво пустил стрелу – и точно так пустил, прямо в сердце, не зря тренировался, респект! Вот только…
Аякс выдернул стрелу и заржал.
– Болван недоношенный! – Рявкнул победно. – Не твоей зубочисткой мою шкуру дырявить! – И прыгнул на него. Гэбриэл ринулся наперерез, молясь успеть, рычавший подле его ног Гор успел первым, напав, как волк – хватанул за ляжку, рванул и отпрыгнул, рыча и огрызаясь. Аякс наотмашь ударил Иво своей когтистой лапой, полоснув по груди и животу, развернулся, отмахнувшись от еле успевшего увернуться пса. Новым ударом выбил из рук Гэбриэла меч, отшвырнул его, словно тот был не двухметровым верзилой, а всего лишь пацаном-подростком. Ударившись спиной о дерево, Гэбриэл, не замечая боли, тут же начал подниматься. Гор и тут ему помог: наскакивая и уворачиваясь, то и дело хватая зубами Аякса то за ягодицу, то за ногу, он отвлекал его от хозяина, который быстро встал на ноги, сплевывая и прицениваясь к врагу. Гэбриэл уже понял, что в бою с оружием один на один у него и в самом деле шансов нет. И закружил вокруг тролля вместе с Гором, издевательски скалясь и делая обманные выпады. И Аякс, не понимая, что за игру затеял полукровка, занервничал, зарычал от бешенства, глазки налились кровью. В какой-то момент, резко развернувшись и в очередной раз тщетно пытаясь достать бесившего его волкособа когтями, Аякс всего на миг выпустил Гэбриэла из виду. И тот мгновенно прыгнул на него и повис на спине, обхватив ногами и одной рукой придавив шею, тщетно пытаясь его душить – шея у тролля была короткая и нереально толстая, – а другой ударив подаренным Алисой ножом несколько раз, сколько успел, в бок, где печень, изо всех своих, тоже не малых, сил. Кровь брызнула из ран, оросив притоптанную траву. Аякс замер, заревел дико, громко, так, что птицы с отчаянными криками и писком сорвались с деревьев в небо на много миль вокруг. Гэбриэл оттолкнулся от вонючей, твердой, как каменная, спины, покатился по траве и вскочил на ноги, пригнувшись. Аякс развернулся к нему, страшный в ярости, с пеной меж клыков. Кровь толчками брызгала из дыр в боку. Гор с хриплым бешеным рыком вцепился зубами ему в ляжку, Аякс стряхнул его, словно щенка, и бросился на Гэбриэла, помогая себе руками и вспарывая когтями дерн. Одна серая тень, другая, третья метнулись наперехват, и в какие-то пару секунд рыжий тролль оказался в кольце волков, которые рвали и трепали его, уворачиваясь от когтей, словно сражались с медведем. Гэбриэл выпрямился, глядя на происходящее с отрешенным спокойствием. Аякс ревел, отмахиваясь от одного зверя, и подвергаясь нападению других шести. Весь в крови, задыхающийся, он продолжал реветь, но в реве этом уже прорезались истеричные нотки, он стремительно слабел и наконец-то испугался, в самом деле испугался, впервые за свою гнусную жизнь. Кто-то из волков прокусил ему запястье и сломал руку; кровь хлестала из поврежденных вен и на руках, и на ногах, и даже в паху. Гэбриэл пошел, поднял меч, мельком глянув на Иво: живой, пытается зажимать порезы на груди. С обнаженным мечом подошел к Аяксу, и волки отступили, замерли рядом, глядя внимательно и выжидающе. Гэбриэл свободной рукой, зажатой в кулак, изо всех сил, от всей души, засадил в окровавленное рыло, и Аякс без единого звука рухнул навзничь, захрипел, в глазах на миг помутилось от силы удара. Когда он проморгался и вновь увидел своего противника, тот уже стоял над ним, расставив ноги по обе стороны от его бедер, и обеими руками держал меч, направленный в пах тролля под небольшим углом.
– Зря ты сказал, что собираешься трахать мою невесту. – Произнес Гэбриэл хрипло. И Аякс заорал, дико, страшно, за секунду до того, как Виндсвааль вонзился в низ его живота, разрубая таз и позвоночник и втыкаясь в землю. Гэбриэл, навалившись на рукоять меча, смотрел, как корчится самый страшный его враг, слушал его рев, видел его кровь, чувствовал запах этой крови, и испытывал такое торжество, такое удовлетворение и такую дикую, злую радость, какой не знал пока еще никогда. Даже расправа над Доктором не дала ему такого безупречного торжества. Глаза его горели красными огонечками, зубы оскалились в волчьей усмешке – он и сам выглядел жутко в эти секунды. Вожак, большой светло-серый волк, присел на задние лапы, задрал морду и завыл; Гэбриэл понял его – без слов, так, словно и в самом деле был с ним одной крови. Сказал, глядя в красные выпученные глазки поверженного врага:
– Я отрублю твою башку и лапы, и выставлю в Гранствилле на всеобщее обозрение. А потом наш мастер-таксидермист сделает чучело по моим словам. Думаю, из свиной кожи. Ливер же твой и тушку дарю своим друзьям – если не побрезгуют. Прощай… у»»ще.
Сложил отрубленные конечности в импровизированный мешок, сделанный из собственной дорогой туники, присел подле Иво:
– Жив, блондинчик?
– Кажется. – Слабым голосом ответил Иво. – Посмотри… Мне кажется, он… живот мне распорол…
– Ничего он тебе не распорол. Хозяйство только, кажись, отрезал… – Гэбриэл фыркнул, заметив ужас в глазах своего оруженосца. – Да ладно, шучу я, шучу, цела твоя прелесть. А жаль… Да ладно! Порезы глубокие, но опасности нет никакой, только шкуру попортил. Будет, чем форсить перед девками. Зашить нужно… Вот сейчас не мешало бы появиться эльфам.
За его спиной рычали, терзая тело рыжего тролля, волки, добираясь до внутренностей. Иво поморщился, стараясь не смотреть в ту сторону и поражаясь хладнокровию своего господина и друга.
– Прости, Гэйб… Я опять тебя подвел…
– Ни фига ты не подвел. Точно в сердце ему стрелу зарядил, красавчик. Кто ж знал, что он бронявый такой?..
Эльфы все-таки появились, не успел Гэбриэл донести своего оруженосца до ближайшей поляны. Он передал им Иво с просьбой подлечить его, не смотря на протесты последнего.
– Эльфы тебя мигом на ноги поставят. – Пообещал ему. – Вам будет, чем заняться, элодисские девчонки в твоем вкусе и скучать тебе не дадут.