Вилеккьо аж запнулся:

– Простите, сеньор, я должен был сразу сказать. Прибыл Его Высочество старший принц Эрхард Ариенкранц, лорд Уэстдена и Армейский Канцлер.

– Это брат Императора? – живо спросила Альмитта.

– И один из самых непредсказуемых Ариенкранцов, которых носила земля… – протянул в ответ Альциано. – По крайней мере, так говорит наш отец.

Город внутри стен дышал совсем по-другому, чем всё, что располагалось за каналом. Улицы были опрятней, вывески стали добротней, кухня пахла приятней, жизнь цвела беззаботней. Дома стали ординарней и чище, перекрёстки будто шире и светлей, люди двигались как-то осмысленней и более упорядоченно. Альмитта не представляла, где она находится, но точно знала, что никогда не была здесь раньше, даже в снах, хотя ей, порой, снились большие города с причудливой архитектурой, с множеством треугольных крыш и очень-очень высокими башнями. Было совершенно неважно, что после остановки здесь на несколько дней предстоял ещё больший путь, чем они проделали до этого места – в таком возрасте живёшь моментом.

Альциано же выглядел невесёлым, чтобы не сказать угрюмым, когда кавалькада добралась наконец до довольно скромного на вид дворца, прячущегося за редкими деревьями небольшого сада.

– Что тревожит тебя, сын? – спросила невысокая ростом и уже немолодая, но всё-таки крепкая на вид женщина, выходя из кареты и бросая на Альциано ровно-усталый взгляд весьма прозорливых, если не сказать – пронырливых, глаз; она протянула руку для поцелуя: кожа её была заметно светлее, чем у сына и дочери.

– Думаю, зачем сюда приехал брат Императора. Неужели чтобы встретить нас?

– В самом деле сомнительно, если на эти дни рождения позвали не всю высшую знать Империи, – ответила она, направляясь, под руку с сыном, по дорожке ко входу во дворец, куда уже убежала Альмитта, и откуда навстречу им спешили какие-то люди, похожие на плохо знающих своё ремесло или вставших не с той ноги слуг.

– Сеньора Ольмея, сеньор Альциано, – почти прокричал один из них, – Ваши покои готовы.

Альциано едва заметно кивнул и вновь обратился к матери:

– Нам нужно отдохнуть, тебе – в особенности.

– И пообедать, – добавила она. – Я умираю от голода.

– Да, конечно, – с деланой улыбкой вновь кивнул он.

Сеньора Ольмея положила руку на плечо сына:

– Не делай поспешных выводов, Альциано. Помнишь? – «Разум – источник процветания».

Географически примерно в центре города, но всё же в стороне от его самой старой части, вокруг которой сохранились остатки древних стен, располагалось высокое здание, выделявшееся из других как своим орнаментом, так и формой – оно было построено в форме буквы “H” с очень короткой перекладиной и вытянутыми боками.

– Это порог Высших Людей? – спросила девушка в длинном плаще и глубоком капюшоне, бросая монеты нищему у дома на краю площади.

– Да, леди… – ответил тот хрипящим голосом. – Спасибо!

Что-то в его словах показалось девушке странным:

– Почему вы решили, что я леди?

Нищий поднял голову и, глядя из-под отёкших век под её капюшон, сказал:

– У вас акцент, сеньоры говорят по-другому. Поэтому, если хотите говорить, колпак бесполезен, – он снова опустил голову и добавил: – Вас узнают.

– А я не для того его ношу, чтобы прятаться, – она повернулась и пересекла безлюдную площадь, подойдя к самому зданию, названному «порогом Высших Людей», и стала его осматривать.

Стены этого необычного в сравнении с окружающими сооружения были сложены из очень светлого, почти белого камня или же, по крайней мере, им облицованы. Однако, в таком случае это должно было быть лукавство, ведь девушка читала когда-то (не так уж, впрочем, и давно), что все пороги должны в обязательном порядке строиться целиком из белого камня в качестве дани уважения Высшим Людям. Как бы там ни было, посетители порогов обязаны были считать должным, что всё построено именно из такого камня. С другой стороны: разве есть разница, как что выглядит, если это не отражается на существе? Или оно всегда отражается?

Вскоре девушка услышала, что кто-то подходит к ней сзади.

– Никогда не видели большой порог Высших Людей в Хайспаунте? – спросил мужской голос.

Девушка резко, но осторожно взглянула вполоборота на подошедшего.

– Сеньор Альциано Мольтанни, Белый Герцог, граф Тур-дё-Хиллс, – произнесла она приветливо-безразличным тоном, с которым обычно проговаривают формальные учтивости по адресу незнакомых или малоприятных людей.

Сияющий улыбкой Альциано поклонился, зачем-то придерживая меч:

– Вы выдаёте себя подобным обращением.

– Я и так себя выдала, раз вы обратили на меня внимание, – пожала плечами девушка, не снимая колпака. – Впрочем, я и не скрывалась.

Альциано бравурно усмехнулся:

– Зачем тогда вам этот колпак? Я видел вашего брата неподалёку, а вас ещё не видел, – он протянул к ней руку: – Снимите же колпак! – она отстранилась, а граф Мольтанни был отвлечён каким-то движением слева. – О, а вот и ваш брат! – с напыщенной торжественностью воскликнул он.

Человек, вновь появившийся на площади, был высок ростом и хорошо сложен, в чём был похож на Альциано, но только кожа его была много бледней, а волосы имели какой-то бесцветно-рыжеватый оттенок. Его сопровождали двое солдат, одетые в плотные коричнево-бордового цвета костюмы небогатого фасона, вооружённые мечами и пистолетами. Тот, кого Мольтанни величал братом неизвестной девушки, мало чем отличался от своих подчинённых, только вид у него был более воинственный. Он вышел вперёд и крикнул:

– Белый Герцог! Отойдите от моей сестры!

– Ну и ну! – присвистнул Альциано, делая знак своим стражникам расступиться. – Сэр Баштоф Кальтон в гневе! А ведь мы давно не виделись, приятель, – он притворно поклонился. – Как поживаешь?

– Прекрасно, сеньор Альциано, – ответил тот с гримасой отвращения; девушка перебежала к брату. – А кстати, никто не смеет трогать даже край одежды моей сестры без её на то позволения.

– Ха! Я всего лишь хотел наконец познакомиться и установить… – Мольтанни покачал головой, – Дружеские отношения с наследницей Холодной Страны. Ведь не вы же, в конце концов, наследник.

Девушка, не снимавшая своей накидки, прыснула смешком.

– Наследница Холодной Страны находится в Холодной Стране, умник, – сказал Баштоф.

Белого Герцога эта новость привела в ещё больший восторг:

– Ах, так это, должно быть, леди Верена! Теперь я хочу увидеть её ещё больше! – он сделал шаг вперёд. – Что такого в конце концов?..

Сэр Кальтон положил руку на рукоять меча:

– Ещё одно слово… сеньор, и мы будем драться!

– Если вы вынете из ножен ваш меч, сэр Баштоф, это будет последний раз, когда он в них был, – ответил Белый Герцог, оглядывая своего противника со снисходительной усмешкой.

Вдруг со стороны раздался громкий раскатистый голос:

– Вы прекрасно знаете, что он прав, граф Кальтон, шансов у вас немного! Сын Исмора Мольтанни, наш знаменитый Белый Герцог, пожалуй, лучший фехтовальщик Империи.

Как оказалось, представители высоких фамилий были так увлечены своей едва начавшейся и уже чуть не дошедшей до дуэли словесной перепалкой, что не заметили, как, тихо и гулко ударяя подковами, на площади появилась группа из семи всадников, двое из которых несли на пиках голубые с красным драконом знамёна Ариенкранцов, вид коих уже во второй раз вызвал неудовольствие Альциано Мольтанни: игриво-самоуверенное выражение сошло с лица Белого Герцога, сменилось вспышкой неудовлетворения с нотками уязвления, которая не осталась незамеченной Баштофом и Вереной, и тут же перестроилось, оформившись приветливо-почтительной гримасой. Все обернулись и поклонились спешившемуся всаднику. Тот сказал, подходя к Мольтанни:

– Вам, сеньор Альциано, конечно сообщили, что в городе брат Императора, но вы всё равно были готовы устроить дуэль, – он протянул руку.

– Не я первым положил кисть на рукоять меча, – ответил Белый Герцог, почти умилённо улыбаясь и пожимая руку.