В 1656 году по повелению царя было составлено подробнейшее руководство по соколиной охоте «Книга глаголемая Урядник: новое уложение и устроение чина сокольничья пути».

В «Уряднике» описываются различные виды и правила «красныя и славныя птичьи охоты» с кречетами, соколами, копчиками и другими охотничьими птицами. Начинается же «Урядник» с обращения к читателю-охотнику:

«Молю и прошу вас, премудрых, доброродных и доброхвальных охотников, насмотритеся всякого добра; вначале — благочиния, славочестия, устроения, уряжения, сокольничья чина начальным людям и птицам их, и рядовым по чину же; потом на поле утешайтеся и наслаждайтеся сердечным утешением во время. И да утешатся сердца ваши, и да пременятся и не опечалятся мысли ваши от скорбей и печалей ваших.

И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя и забавляет веселием радостным и веселит охотников сия птичья добыча. Безмерно славна и хвальна кречатья добыча. Удивительна же и утешительна и челига (челига — самец охотничьей птицы. — В.М.) кречатья добыча. Угодительна потешна дермлиговая (дермлига — мелкая птица из рода ястребов, отличается особым азартом при охоте. — В.М.) перелазка и добыча. Красносмотрителен же и радостен высокова сокола лёт. Премудра же челигова соколья добыча и лёт. Добровидна же и копцова добыча и лёт. По сих доброутешна и приветлива правленных ястребов и челигов ястребьих ловля; к водам рыщение, ко птицам же доступание. Начало же добычи и всякой ловле — рассуждения охотников временам и порам; разделение же птицам — в добычах. Достоверному же охотнику несть в добыче и в ловле рассуждения временам и порам: всегда время и погодье в поле.

Будите охочи, забавляйтеся, утешайтеся сею доброю потехою, зело потешно и угодно и весело, да не одолеют вас кручины и печали всякие. Избирайте дни, ездите часто, напускайте, добывайте, нелениво и бесскучно, да не забудут птицы премудрую и красную свою добычу».

Алексей Михайлович был согласен с тем, что было написано в «Уряднике», потому что его увлечение охотой и преданность ей не знали границ. Вполне вероятно, что подьячий, «чин сокольничья пути», писавший «Урядник», просто повторял слова царя и его высказывания разного времени. Письма государя полны вопросов, приказов, забот и распоряжений, касающихся соколиной охоты.

В душе Алексей Михайлович и сам полагал, что для охоты «всегда время и погодье» и что на охоту нужно «ездить часто», как он обычно и поступал. Но возможно, в «Уряднике» — а что написано пером, как говорится, не вырубишь топором — уж очень очевидно проявилось предпочтение охоты-забавы всем другим, в том числе и государственным делам. Видимо, поэтому царь приписал (в подлинной рукописи «Урядника» писец указал: «написано царского величества рукою») свои замечания, которые озаглавил: «Прилог книжный или свой» (то есть собственное, авторское поучение).

«Правды же и суда, и милостивыя любве, и ратного строя, — написал царь, напоминая и о служебном долге, — николиже (не) позабывайте: делу время и потехе час».

Смысл заключительного высказывания Алексея Михайловича состоит в том, что необходимо заниматься и охотой, и делами. Сейчас слово «время» обозначает длительную протяженность времени, а «час» — ограниченный, небольшой его отрезок. В XVII веке эти слова выступали синонимами (остатки их синонимичности сохранились до сих пор, например в выражении: «наступило время чего-то» — «пришел час»). Кроме того, в царском афоризме на равноценность обеих его частей указывает соединительный союз «и».

Считая царскую охотничью потеху таким же важным занятием, как государственные дела, Алексей Михайлович имел для того некоторое основание, так как во время охоты, представлявшей собою многочасовую, а то и многодневную церемонию, происходили неофициальные встречи, велись приватные разговоры, решались незаносимые в протокол вопросы.

Хотя книга «Урядник» была рукописной и использовалась при дворе, списки ее были довольно широко распространены среди бояр и дворян, державших собственную охоту, поэтому и царская сентенция в этих кругах также была хорошо известна.

Петр I, в отличие от отца, к охоте относился прохладно, при нем царская соколиная охота пришла в упадок, и затем уже никогда больше не занимала в придворном обиходе такого места, как при Алексее Михайловиче.

Однако его афоризм из «Урядника сокольничья пути» продолжал свое существование в фольклоре. В отрыве от контекста он потерял свое обоснование и началось его новое осмысление.

«Словарь живого великорусского языка» В. И. Даля отметил первый этап на пути его нового понимания. Началось с того, что выпал союз «и», у Даля пословица записана без него: «Делу время, потехе час».

Затем — видимо, в середине XIX века — союз появляется вновь, но это был уже не тот союз, а другой — не соединительный «и», а противительный «а», — закрепивший и утвердивший новое значение пословицы, ставшее общеупотребительным, то есть что делу следует уделять больше времени, чем потехе.

Лет пятьдесят назад выражение «коломенская верста» употреблялось в живой речи без тени сомнения в том, что кто-то не поймет его. В «Толковом словаре русского языка» 1935 года Д. Н. Ушакова оно снабжено пометой «разг.», что значит разговорное. Высокий человек, оказавшийся в первых рядах толпы, глазеющей на что-то и загораживающий обзор стоящим сзади, почти наверняка мог услышать в свой адрес: «Эй ты, верста коломенская!» Сейчас из живой речи «коломенская верста» ушла в газетно-журнальные подборки «Знаете ли вы» и «Это интересно», в специальные фразеологические словари. Но возможно, она вернется в живую речь, поскольку сейчас уже заметно возрождение интереса к классической русской и советской литературе, а там она встречается в произведениях многих авторов.

«Чрезвычайно высокий верзила», — объясняет значение выражения «с коломенскую версту» Д. Н. Ушаков, а С. В. Максимов в своей книге «Крылатые слова» (1890 г.) объясняет, что человека высокого роста на севере называют «жердяем» и «долгаем», в других губерниях — «верзилой» и «долговязым», а московские люди — «коломенской верстой».

Подмосковное село Коломенское самим своим названием, однокоренным со словом «околица», показывает, что находится на окраине, но уже полвека, как оно вошло в черту города, к счастью сохранив некоторые свои исторические памятники. Сейчас Коломенское — историко-архитектурный заповедник.

Коломенское издавна принадлежало московским князьям, и самое давнее упоминание о нем в документах относится к 1328 году и содержится в завещании Ивана Калиты, который завещал Коломенское своему младшему сыну Андрею. А заселены эти места были намного раньше: археологи обнаружили здесь поселения людей конца тысячелетия до нашей эры — первых веков нашей эры.

Московские князья наезжали в Коломенское, живали там. Дмитрий Донской останавливался в нем, возвращаясь с Куликовской битвы. Иван Грозный построил здесь себе потешный, то есть увеселительный, дворец. Но наибольший расцвет Коломенского приходится на середину XVII века, на царствование Алексея Михайловича, который сделал это село своей постоянной летней резиденцией.

В Коломенском провел детство Петр I; существует мнение, что он там и родился. Знаменитый поэт и драматург XVIII века А. П. Сумароков посвятил Коломенскому стихотворение, в котором писал:

В историко-архитектурном заповеднике Коломенском сохранились памятники разных эпох. В Волосовом овраге лежит камень-валун причудливой формы, который, как утверждает предание, почитали местные жители-язычники в дохристианские времена. Сохранилась церковь Вознесения, поставленная на высоком берегу в 1532 году великим князем Василием III, о ней летописец пишет: «Бе же церковь та велми чудна высотою и красотою, такова не бывала прежде сего на Руси». В XVI веке построена и церковь Иоанна Предтечи. Некоторые историки архитектуры считают, что ее строил замечательный древнерусский зодчий Барма, создатель храма Василия Блаженного на Красной площади.