Пользуясь тем, что госпожа Сайрез отвлеклась на одну из обратившихся к ней с вопросом ведьмочек, мы придвигаемся ближе к Аньке, ожидая продолжения.

И мы его получаем.

- Короче, Дина сказала, что сегодня утром она заметила пропажу некоторых вещей Ру. Походу, кто-то пробрался в её комнату, пока она спала, и стащил их. Ночью. Понимаете, что это значит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

"Дорогой сын. Я искренне надеюсь, что ты проявишь достаточную прилежность в выполнении возложенной на тебя Её Императорским Величеством миссии и не посрамишь славный род Вату.

Я жду от тебя результатов, Модсогнир.

Энгрен Вату".

Мужчина хмыкает. Его пальцы вспыхивают огнём, который, стремительно распространяясь, принимается пожирать тонкий лист желтоватой бумаги.

Когда от письма отца остаётся лишь пепел, Модсогнир делает глоток виски.

"Я жду от тебя результатов..."

В этом весь отец. Он ждёт результатов и надеется на его прилежность.

Губы трогает лёгкая усмешка.

Как и всегда.

Будто вся цель его существования - оправдать чьи-то ожидания. Доказать, что его рождение, унёсшее жизнь герцогини Вату, действительно имело смысл, и жертва его матери не была напрасной.

Это утомляет.

Сняв камзол, мужчина бросает его на сидение стоящего неподалёку дивана, опускаясь на обитое кожей кресло. Делает ещё один глоток виски.

Его миссия.

Меньше, чем за несколько дней до начала учебного года в Драконьей Академии, он получил конфиденциальное послание от императрицы. Будучи заинтригованным подобной секретностью, Модсогнир немедленно, как то и требовалось в полученном им письме, отправился в императорский дворец. Встретившая его тётушка явно казалась чем-то взволнованной. Несмотря на свой обычно бойкий и довольно властный характер, она немного тушевалась, а оставшись с ним наедине и вообще начала расхаживать из стороны в сторону, нервно заламывая руки. Только опрокинув в себя бокал бурбона, императрица немного пришла в себя, и смогла, наконец, поведать о причинах своего беспокойства.

Мужчина откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза.

Если у него получится выполнить приказ императрицы до начала лета, то он вполне успеет поступить в Военную Академию. Разумеется, он предпочёл бы потратить время перед поступлением туда на подготовку, но он не мог позволить себе отказать в исполнении просьбы тётушки. Модсогнир был заинтересован в раскрытии этого дела ещё и потому, что это было прекрасной для него возможностью проверить свои таланты на практике.

Получится ли у него отыскать преступника? Или хотя бы выяснить, кто он, и какую цель преследует?

Это стало бы его крупнейшей на данный момент времени победой. Дало бы ему возможность доказать отцу свою компетентность, как будущего главы разведывательной службы империи.

Он хотел этого.

Почти так же сильно, как его дракон хотел получить свою пару.

При воспоминании о ведьме губы Модсогнира содрогаются.

Будучи воспитан строгим отцом, вложившим в его голову идею о необходимости всегда и во всём быть идеальным, он ненавидел саму мысль о том, чтобы не иметь контроля хоть над каким-нибудь аспектом своей жизни. И уж тем более, если этот аспект затрагивал едва ли не самую эмоциональную её часть - сферу романтическую.

Как и все представители его расы, он не мог не иметь определённых ожиданий по поводу его истинной пары, но по какой-то совершенно необъяснимой причине, в нём жила непонятная убеждённость в том, что всё произойдёт каким-то естественным образом. Модсогнир был уверен: стоит его дракону учуять её, как сразу же всё разрешится. Его пара откликнется на зов и добровольно примет свою судьбу; отдастся под его власть, станет послушна его воли.

Иного сценария и не могло быть - разве тот, кто предназначен ему самими Богами, не является идеальным для него партнёром, частью его души? Разве может рядом с ним - личностью крайне сильной и подавляющей - гармонично существовать кто-то абсолютно не способный к послушанию? Не умеющий, а главное - не желающий подчиняться?

Это просто невозможно.

Боги, наверное, сошли с ума, когда назначили ему в пару ведьму. Всем известно об их нелёгком нраве; о том, как презирает большинство из них мужчин. Независимые, самонадеянные, свободолюбивые... пожалуй, единственные, кого они готовы слышать, к кому испытывают хоть какое-то уважение - это их Верховные.

Модсогнир грубо одёргивает манжетку на рукаве своей чёрной рубашки, борясь с раздражением.

Он допустил ошибку.

Ему не следовало отпугивать ведьму своим напором. Перед тем, как предпринимать какие-либо действия на её счёт, стоило собрать о ней информацию. Именно этому его всегда учил отец. Сначала разведай, и только потом иди в бой. Иначе - провал.

Открыв серебряную плоскую коробочку, он достаёт сигару. Зажигает её. Кончики пальцев приятно накаливаются вырвавшимся из кожи огнём. Сделав затяжку, он прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как обжигающий дым наполняет его рот горьким вкусом табака.

Больше Модсогнир не допустит подобного промаха. Обуздает сжигающую его изнутри страсть, вновь обретёт контроль над своим драконом.

Теперь он будет действовать тоньше, умнее. Одарит свою пару, окружит её вниманием и заботой. Действуя мягко и нежно, он окутает ведьму своими сетями, заставит полюбить его. И тогда она сама придёт к нему.

Звук отворяемой двери отвлекает. Он оборачивается. Взгляд его натыкается на входящего бодрой походкой кронпринца.

- Я просил стучать, - недовольно цедит герцог.

Рорширх закатывает глаза. Подойдя к столу, он берёт оставленный Модсогниром бокал и опрокидывает в себя остатки виски.

- Не будь моей мамочкой, братец.

Престолонаследник опускается на соседнее кресло и, сложив ногу на ногу, произносит:

- Бликштейм прислал отчёт?

Герцог кивает. Из его рта вырываются клубы дыма, постепенно рассеиваясь в воздухе.

- Результаты?

- Никаких следов.

- Совсем ничего?

- Нет.

- Ясно, - принц задумчиво постукивает пальцами по подбородку. - Думаешь, это работа нашей ведьмы?

- Я бы не спешил с выводами. Это вполне может оказаться совпадением.

- Да ладно, Мод. Какие ещё варианты? Молодая ликантропка пропадает накануне полнолуния посреди коридора Академии, не оставляя следов. Здесь явно замешана магия.

Герцог тушит сигару. Поднимается. На его равнодушном лице отражается лёгкое раздражение, когда он подходит к широкому окну.

- Там нет остаточного магического отпечатка нашей ведьмы. Вообще никакого, - отвечает он, отстранённо наблюдая за тем как солнце, медленно склоняясь к горизонту, окрашивает вершины виднеющихся вдали гор в пурпурный и красный, из-за чего те становятся похожими на высеченные из какого-то холодного минерала скульптуры.

Кронпринц разочарованно стонет.

Проклятое богами русалочье вино! Если бы он не напивался им в усмерть каждый день на протяжении последних шести месяцев, то его мать не отправила бы его в эту Академию заниматься поиском выжившей из ума ведьмы. Сидел бы сейчас в салоне своей любимой мадам Лорензы и развлекался с девочками, как обычно. Надо же было ему так подставиться...

Он бросает взгляд на спину кузена, и на губах его появляется ехидная улыбочка. Выдав самый невинный тон из всех, на который был способен, Рорширх произносит:

- Как там поживает твоя ведьмочка, братец? Всё ещё показывает характер?

Модсогнир резко разворачивается и, одарив кузена полным ярости взглядом, кротко бросает:

- Не лезь в это дело.

Из груди кронпринца вырывается смешок..

Разумеется.

* * *

- Разумеется, нет! - Я подскакиваю с кровати, отправляясь к выходу.

Сестричка, похоже, вообще уже помешалась на всей этой теме с похищением!

- Стой! - Анька встаёт передо мной, преграждая путь. - Ты не понимаешь...