Хумчи меньших размеров повторяют форму хумов. К тарной посуде относятся и корчаги — широкогорлые, с ручками и без них. Светильники стандартной формы и размеров встречаются в большом количестве на буддийских памятниках у статуй, в святилищах, кельях. Они имеют вид неглубокой чашечки с плоским донцем, загнутыми внутрь краями и носиком для фитиля тщательной выделки. Такие же светильники, но попроще, служили для бытовых целей наряду со светильниками на высокой полой конической ножке (табл. 94, 2, 5, 19). Аналогии всем этим формам можно найти в Согде, Фергане и других среднеазиатских областях. Объяснение этому, видимо, следует искать не только в политических, экономических и культурных контактах между разными областями, но и в нарастающей унификации культуры раннесредневековой Средней Азии — процессе, прерванном арабским завоеванием и получившем особенно широкий размах и окончательное завершение только в IX–X вв., уже на совсем иной социально-политической и идеологической основе.

Стеклянные изделия встречаются в слоях V–VIII вв., но только для второй половины VII — первой половины VIII в. можно составить представление о распространенных в Северном Тохаристане видах стеклянных сосудов. Преобладающий тип сосудов — флаконы (табл. 98, 58, 60, 62) с шаровидным туловом, узким цилиндрическим горлом; чаще всего встречаются сосуды с вогнутым донцем, реже — с уплощенным, а также с плоским устойчивым поддоном.

У крупных экземпляров флаконов узкое горло с отогнутым венчиком. Устойчивая разновидность флаконов — бутылочки с цилиндрическим (реже коническим) туловом и массивным вогнутым донцем (табл. 88, 37–42). Флаконы изготовлялись способом свободного выдувания, стекло прозрачное, бесцветное или зеленоватого оттенка. Бокалы-рюмки представлены сосудами на высоких ножках, с плоским основанием и расширяющимся кверху коническим резервуаром. Чаши неглубокие, большого диаметра (до 22 см), край их часто утолщен и слегка отогнут (табл. 88, 45–48, 54–57). Стенки сосудов украшены рельефным узором, что является признаком выдувания стеклянной массы в форму (табл. 88, 63–68). Но есть также сосуды, украшенные припаянными стеклянными жгутами (табл. 88, 62). На фрагменте одной из чаш встречено украшение в виде тонкого золотого листка, прикрепленного заклепкой к краю (табл. 88, 45).

Исследованные в Северном Тохаристане раннесредневековые захоронения пока не дают связной картины местных идеологических представлений о заупокойном культе. Засвидетельствованы несколько типов погребальных сооружений и большое разнообразие в погребальных обрядах, что отражает не только различия между распространенными в этой области религиями и верованиями, но и, частично, этническую неоднородность населения.

В Дальверзинтепе после разрушения буддийского святилища были совершены захоронения предварительно очищенных костей. Кроме того, здесь же обнаружены два трупоположения. Погребенные положены головой на юг. Погребальный инвентарь составляли пять сосудов (Пугаченкова, Ртвеладзе и др., 1978, с. 92–93).

В монастыре Каратепе обнаружено большое количество погребений, совершенных после запустения буддийского комплекса. Это множественные захоронения по 10–13 человек; одиночные погребения умерших, положенных на спину, друг на друга или на пол камеры; сложенные отдельно от других костей черепа. Сопроводительный инвентарь — керамика, украшения, монеты: подражания Васудевы, кушано-сасанидские, эмиссии термезских правителей IV–V вв. н. э. В одном из погребений пещеры № 3 комплекса «В» найдено серебряное подражание Перозу, датирующееся не ранее конца VI в. н. э. (Вайнберг, Раевская, 1982, с. 64–67). Основная масса захоронений, видимо, относится к IV–V вв. н. э., но есть и более поздние — VI в. н. э.

После того как храм в Фаязтепе был заброшен, многие его помещения были превращены в склепы. В них совершены захоронения по обряду трупоположения на спине с различной ориентацией. Возле костяков обнаружены скифатные монеты термезского чекана IV–V вв. и серебряная монета Пероза (Альбаум, 1979, с. 22). В восточное и южное «колена» коридора заброшенного здания поселения кушанского времени Актепе II впущены двухчастные погребальные ямы «лопатообразной формы» с захоронениями предварительно очищенных костей и черепов. Погребенных сопровождали керамические и бронзовые сосуды, украшения, орудия труда, раковины. В погребении 2 обнаружено около ста медных сасанидо-кушанских монет. Поселение относится ко второй половине IV–V в., а погребальные ямы — ко второй половине этого периода (Седов, 1987, с. 44–47).

На северо-восточной окраине Старого Термеза в двухэтажном здании, известном под названием «Курган», открыты погребения. Нижний этаж здания подквадратный в плане (24,2×23,3 м), с центральным коридором шириной 2,3 м и расположенными по его обеим сторонам, по пять с каждой стороны, прямоугольными сводчатыми камерами (5,8×2,2×3 м). В помещениях 1,2 под первым полом обнаружены захоронения 32 погребенных, положенных друг на друга в несколько ярусов. На некоторых из них сохранилась одежда из хлопчатобумажной ткани синего, зеленого и красного цвета, а также остатки ковровой и шелковой ткани. В других помещениях находились одиночные трупоположения, а в помещении 1 открыто захоронение костей в хуме. Найдены медные скифатные монеты термезской эмиссии V–VI вв. н. э. и подражания монетам Пероза, определенные Е.В. Зеймалем. Могильник датируется V в. н. э. (возможно, концом IV) — первой половиной VI в. н. э.

На городище Дальверзин одиночные захоронения обнаружены в заброшенных помещениях ДТ2, ДТ6 и в топке керамической печи, совершены они по обряду трупоположения. Инвентарь незначителен: при одном костяке в ДТ2 обнаружены два сосуда (кружка с петлевидной ручкой и одноручный сосуд), датируемые V–VII вв. н. э., возможно, V–VI вв. н. э. (Пугаченкова, Ртвеладзе и др., 1978, с. 92–93).

В предгорьях Бабатага на левом берегу Сурхандарьи, напротив городища Будрач, расположен могильник Биттепе. Погребальные склепы вырублены в плотных конгломератах на восточном склоне котловины, на высоте 15–20 м от ее подножия, и расположены в основном в один ряд на расстоянии 4–6 м друг от друга. Раскопаны семь склепов (табл. 86, 3, 4). Часть из них оказались поврежденными (Ртвеладзе, 1986).

Каждый склеп включает квадратную (2,4×2,4 м; 3,3×3,3 м), прямоугольную (3,2×1,8 м; 4,9×2,3 м), прямоугольную с нишей (2,7×2,2 м) в задней торцовой стене (2,1×0,7 м) или крестовидную в плане камеру с плоским, сводчатым или полуциркульным потолком высотой 1,3–1,9 м. В камеру ведут узкие (0,6–0,8 м), длинные (1,5–1,7 м) сводчатые коридоры высотой 1–1,2 м. Посредине сторон входного коридора в стенах имеются небольшие нишки, в которых сохранились остатки деревянных плах. Входы заложены сырцовым кирпичом (52×26×10 см) и булыжниками, в одном случае — деревянными щитами. Склепы ориентированы с северо-востока на юго-запад, а входами обращены на юго-запад, на заходящее солнце. В камерах находилось от 10 до 18 погребенных (женщин, мужчин и детей). Детские скелеты, как правило, находились на груди, животе или между бедренных костей женских скелетов. Взрослые погребения обычно лежали на спине вдоль стен склепа друг на друге или валетом. Руки вытянуты вдоль костяка, иногда одна рука согнута в локте и покоится на тазовых костях. В некоторых камерах зафиксированы остатки плетеной камышовой подстилки и кошмы, на которых лежали костяки. Погребальный инвентарь довольно разнообразный. В склепах найдены бусы из сердолика, иногда с содовой инкрустацией, гишера, горного хрусталя, из стекла различного цвета, иногда украшенного полосчатым орнаментом или глазками из голубой египетской пасты (табл. 86, 5-10, 14–16, 33–35); бронзовые амулеты в виде миниатюрных кувшинчиков с проросшим крестом (табл. 86, 22, 23), а также бронзовая подвеска-копоушка в виде стоящего божества, держащего в поднятых руках крупную птицу с распахнутыми крыльями (табл. 86, 26). В склепе 2 обнаружена глиняная головка идольчика со схематичными чертами лица. Во всех склепах найдено много фрагментов хлопчатобумажных и шелковых тканей красного цвета и кусков свиной кожи.