Вторая группа. Крепости, обнесенные оборонительными стенами (с цитаделью или без нее), предназначенные в первую очередь для небольшого гарнизона и, как правило, не имеющие обычной жилой застройки. Расположение таких крепостей связано с ключевыми в стратегическом отношении пунктами, например, крепость Нижний Уртабоз контролировала и южные ответвления каналов Джуйбарской системы, и важную для магистрального канала Кафыр Кзылтумшукскую горловину. Другой пример — крепость Утенкала (200×200 м) близ Джиликуля.
Третья группа. За́мки — хорошо укрепленные отдельно стоящие здания (как правило, на высоком стилобате-платформе) с парадными, жилыми и хозяйственными помещениями, иногда с укрепленным дворищем; их размеры от 80×80 до 20×20 м. И функционально и конструктивно такой за́мок очень близок к цитадели, видимо (как и в Согде), генетически предшествует ей. Отдельно стоящие за́мки (табл. 87, 5, 6) лучше исследованы в долине Сурхандарьи (Альбаум, 1960; Нильсен, 1966, с. 140–163; Аннаев, 1984, с. 5–6): Джумалактепе (30×30 м), Балалыктепе (30×30 м), Зангтепе (60×60 м), Куевкурган (18×20 м). Остатки более крупных за́мков отмечены в Чаганиане Э.В. Ртвеладзе (Ртвеладзе, 1982, с. 105): Бульбультепе (80×80 м), Сары-Мазар (45×45 м) и Коайтытепе (72×72 м). В Южном Таджикистане за́мки встречаются реже и не раскапывались полностью: Заргартепе (70×70 м), безымянное тепе в Октябрьске (110×90 м), Шортепе (70×70 м).
Четвертая группа. Укрепленные усадьбы — система жилых и хозяйственных помещений (иногда с дворищем), защищенных оборонительными сооружениями (Ртвеладзе, 1982, с. 105). В Вахшской долине — Таштепе (48×45 м) и Каунтепе (150×150 м с дворищем), в долине Сурхандарьи — Игризтепе (100×60 м).
Пятая группа. Неукрепленные поселения — жилые и хозяйственные постройки, сконцентрированные на одной площади, но без упорядоченной планировки и четких границ в рельефе. Иногда занятая ими площадь достигает значительных размеров (до 10 га), в некоторых случаях такие поселения возникают в непосредственной близости от за́мков или укрепленных усадеб (например, Кухна-Шахр на трассе канала Кафыр).
Шестая группа. Неукрепленные усадьбы — отдельно стоящие здания, как правило, в непосредственной близости от укрепленного города или за́мка, например, усадьба К6 близ Чоргультепе (55×55 м) и усадьба К7 (50×30 м).
Седьмая группа. Здания особого назначения. Их планировка и размеры имеют индивидуальный характер. К ним прежде всего относятся различного рода культовые постройки. Так, буддийский монастырь Аджинатепе представляет собой сложный комплекс сооружений общей площадью 100×50 м, со святилищами и сводчатыми коридорами, залами и купольными кельями (табл. 87, 4). Другой пример — холм Чор-Дингак в Чаганиане — монолитное сооружение (диаметр холма около 15 м, высота 11,5 м), напоминающее буддийские ступы (Ртвеладзе, 1982, с. 106).
Индивидуальный облик имеют и светские здания особого (или невыясненного) назначения. Таково здание «Курган» на городище Старого Термеза — с осевым коридором, по сторонам которого расположены однотипные помещения (по пять с каждой стороны). Возведенное не ранее VI в., здание имело оборонительное назначение и являлось казармой, а с конца VIII–IX вв., видимо, использовалось как странноприимный дом при мечети Чор-Сутун. Чоргультепе II на берегу Тентексая (Сурхандарьинская область) и здание у городища Бабатепе в Шерабадском районе, по предположению Э.В. Ртвеладзе, являлись караван-сараями или рабатами (Ртвеладзе, 1982, с. 105; Аршавская и др., 1982, с. 53).
Приведенная классификация не охватывает всего многообразия памятников и применима в первую очередь к сооружениям, облик которых не искажен более поздними перестройками и наслоениями.
Фортификация.
Остатки оборонительных сооружений городов, крепостей и за́мков Северного Тохаристана исследованы на многих памятниках — Кафыркала близ Колхозабада (Литвинский, Соловьев, 1985, с. 88–95); Нижний Уртабоз (Зеймаль, 1984); Зангтепе (Альбаум, 1965) и др., но, как правило, не выявляют полную картину фортификации каждого из них, позволяя судить лишь об отдельных элементах и приемах. Оборонительные стены толщиной от 3 до 5 м из пахсы с применением сырцового кирпича возводились на пахсовом цоколе, реже на уплотненном грунте. Бойницы (стреловидные или щелевидные для навесного боя) в VI–VII вв. еще делались сквозными (хотя, видимо, не всегда являлись боевыми), во второй половине VII — первой половине VIII в. они становятся ложными. Основное оборонительное значение в VII–VIII вв. приобретают бойницы, устроенные в бруствере. Обычно они не фиксируются археологически, так как верхние части стен, как правило, не сохраняются.
Башни в раннесредневековом Северном Тохаристане прямоугольные, помещения внутри угловых башен к VII–VIII вв. уже имеют не боевое, а вспомогательное значение (например, для пандусного подъема на боевую площадку), а промежуточные башни становятся монолитными, без помещений внутри. Галереи вдоль стен, как и бойницы в стенах, перестают быть боевыми и превращаются в обходные коридоры, а иногда в складские и хозяйственные помещения. Арочные ниши в стенах (Кафыркала и др.), некогда служившие для повышения маневренности прицела стрелков, сохраняются как «рудимент».
Ремонтно-строительные работы на оборонительных сооружениях VII в., выявляемые раскопками, часто связаны с закладкой бойниц или превращением их в ложные, а также с утолщением оборонительных стен: к основной стене пристраивались дополнительные кладки, закрывавшие бойницы в основной стене, что было вызвано стремлением увеличить толщину оборонительных стен. Вероятнее всего, эти противотаранные мероприятия были вызваны применением арабами стенобойных устройств — манджаник (Беленицкий, Маршак, 1978).
Важную роль в системе оборонительных сооружений играли рвы, окружавшие весь город (Кафыркала) или только цитадель (Узбеконтепе, Кафирниганкала и др.). Глубокий (около 5 м) и широкий (около 50 м) ров вокруг городища Кафыркала являлся труднопреодолимой преградой для нападающих. Существовали и протейхизмы (Кафыркала), но они имели, скорее всего, противопехотное назначение, так как стали неэффективными с появлением таранных орудий. В VIII в. они окончательно утратили свою роль.
Строительная техника и архитектура.
Широкий круг раннесредневековых памятников, детально исследованных в Северном Тохаристане (Аджинатепе, Кафыркала, Кафирниганкала и др.), свидетельствует о существовании в VI–VIII вв. северотохаристанской школы зодчества (Литвинский, Зеймаль, 1971, с. 56; Литвинский, Соловьев, 1985, с. 49–88, 130–134) со своими планировочными и архитектурно-декоративными принципами, для осуществления которых применялся богатый арсенал конструктивных решений и приемов (арки клинчатые и выложенные из кирпичей, расположенных плашмя к архивольту; перспективно-арочные тромпы; своды клинчатые и выложенные наклонными отрезками, перекрывавшие пролеты до 3,5 м, с использованием как прямоугольного кирпича, так и трапециевидного; сооружение пазушно-разгрузочных сводиков; разные типы сложных купольных перекрытий и т. п.). Специфические отличия архитектуры Северного Тохаристана от архитектуры Согда и других областей Средней Азии отчасти, видимо, объясняются влиянием здесь традиций буддийского зодчества (Литвинский, Зеймаль Т., 1971, с. 43–45), оказавшего впоследствии несомненное влияние и на мусульманскую архитектуру. Еще B.В. Бартольд писал о генетической зависимости планировки мусульманского медресе от буддийского монастыря и указывал, что, вероятно, «родиной медресе были местности по обе стороны Амударьи» (Бартольд, 1964, c. 30). Возможно, тохаристанские буддийские купольные святилища «участвовали» в сложении среднеазиатского центрического мавзолея (Литвинский, Соловьев, 1985, с. 132–134).
