Согдийские колонии известны на территории Восточного Туркестана, Центральной Азии и Западного Китая. Они различны по своему характеру — от целых владений до отдельных деревень. Много согдийцев жило в городах Восточного Туркестана и Китая (Henning, 1948; Чугуевский, 1971).

Сведения об истории раннесредневекового Согда содержатся в письменных источниках на нескольких языках. Китайское посольство, посетившее Среднюю Азию в середине V в., упоминает государство со столицей в Самарканде. В китайских источниках идет речь также о том, что во второй половине IV в. в некоем государстве Судэ, по-видимому Согде, захватили власть кочевники, причем можно думать, что речь идет о хионитах (Enoki, 1955). Правление основанной ими династии, видимо, продолжалось в первой половине V в. Из государства Судэ, а после 479 г. из государства Самарканд регулярно направлялись в Китай посольства. После 510 г. посольства шли уже из государства эфталитов. Вероятно, все эти посольства представляли собой прежде всего торговые караваны согдийских купцов, а разные их наименования связаны с изменениями в политическом статусе Согда. К 510 г. можно отнести окончательное завоевание Согда эфталитами, центр государства которых находился южнее (Enoki, 1959; Маршак, 1971).

В 60-е годы VI в. эфталиты были разгромлены тюрками и Ираном. Согд вошел в состав первого тюркского каганата, сохраняя, однако, внутреннюю автономию. Создание тюркского каганата сыграло большую роль в развитии согдийской торговли. Тюрки проникали в согдийскую среду. Известны династийные браки между тюрками и согдийцами, правители согдийских княжеств тюркского происхождения (Лившиц, 1960, 1979а), археологические свидетельства пребывания тюрок на территории Согда (Спришевский, 1951).

В середине VII в. согдийские княжества стали фактически независимыми, номинально признавая суверенитет танской империи. Согд делился на несколько владений. В письменных источниках упоминаются в Самаркандском Согде, кроме Самарканда, Кобудан, Иштихан и Мамург, в долине Кашкадарьи Кеш и Нахшеб. Все эти владения в какой-то мере зависели от Самарканда. В Бухарском Согде, кроме самой Бухары, упомянуты еще Пайкенд и Вардана (Бичурин, 1950, С. 281–282).

Во второй половине VII в. после завоевания Ирана арабы начали наступление на Среднюю Азию, и в том числе на Согд (Большаков, 1973, с. 143–162). В начале VIII в. арабы подчинили согдийские княжества, но власть их была непрочной. Происходили восстания, которые арабам трудно было подавлять. В результате почти непрерывных войн с 719 по 739 г. страна пришла в глубокий упадок. В середине VIII в. после новой череды восстаний начинается процесс массовой исламизации и участие местной знати в управлении халифатом.

В 70-е годы VIII в. Мавераннахр снова поднялся на борьбу под предводительством Муканны. После подавления этого движения здесь окончательно утвердился ислам.

Археологическое изучение Согда началось еще в 70-е годы XIX в., когда были проведены первые раскопки на городище Афрасиаб в Самарканде (Якубовский, 1940а; Шишкин, 1969а; Кадыров, 1975). Работы дореволюционных исследователей, как и раскопки 20-х годов, не выделили слоев раннего средневековья из мощных доисламских наслоений. Однако были собраны богатые коллекции раннесредневековой керамики, терракотовых статуэток и оссуариев (Веселовский, 1890, 1917; Кастальский, 1909). Терракоты и особенно оссуарии стали предметом специального изучения (Trever, 1934; Бартольд, 1966а, б; Иностранцев, 1907, 1907а, 1908).

Вторым направлением исследования стало изучение исторической топографии, которое основывалось прежде всего, на данных письменных источников (Tomaschek, 1877). В этой области особенно велики заслуги В.В. Бартольда, который показал на современной карте княжества, города и селения, каналы, торговые пути эпохи раннего средневековья (Бартольд, 1963, с. 114–237; 1965, с. 185–209).

Интерес к археологии Согда резко возрос после 1933 г., когда в за́мке на горе Муг в верховьях Зеравшана были найдены согдийские документы начала VIII в., большая часть которых принадлежала к архиву пенджикентского правителя Деваштича (Согдийский сборник, 1934). В 1934 г. экспедиция во главе с А.Ю. Якубовским провела большие разведочные работы в Бухарской области (Якубовский, 1940).

В 1936 г. Г.В. Григорьев и И.А. Сухарев обследовали окрестности Самарканда и начали раскопки на городище Тали-Барзу в 6 км от него. Раскопки Тали-Барзу заложили фундамент относительной хронологии Согда, а для периода раннего средневековья отчасти и абсолютной (Григорьев, 1940). Из выделенной Г.В. Григорьевым свиты слоев нас интересуют три последних — ТБ IV–VI. Одновременно с раскопками Тали-Барзу И.А. Сухаревым исследовалось городище Кафыркала, где обнаружены погребальные постройки (наусы) и гончарные печи, синхронные таковым слоя ТБ V (Григорьев, 1946, с. 94–103). Слои датировались Г.В. Григорьевым следующим образом: ТБ IV — II–I вв. до н. э.; ТБ V — VI–VII вв. н. э.; ТБ VI — конец VII — начало VIII в. н. э. В своих работах, особенно в кандидатской диссертации, он на основе четкой стратиграфии выделил археологические комплексы, которым дал подробную характеристику (Григорьев, 1940, с. 88–103). Для центральной части Самаркандского Согда эти комплексы до сих пор остаются эталонными. Однако абсолютная хронология, предложенная Г.В. Григорьевым, сразу же после ее опубликования была подвергнута критике (Толстов, 1946а, с. 173–177; 1948, с. 86; Тереножкин, 1939, с. 186–191; 1947, с. 128 и сл.). Работы А.И. Тереножкина на Афрасиабе, в Пенджикенте и на Актепе близ Ташкента позволили ему пересмотреть абсолютные даты слоев Тали-Барзу. Слой ТБ IV был отнесен к V–VI вв., ТБ V к VI — началу VIII в. (Тереножкин, 1950, с. 161).

А.И. Тереножкин впервые выделил комплекс второй половины VIII в. на Афрасиабе (Тереножкин, 1950, с. 162, рис. 69). Работы С.К. Кабанова в Кашкадарьинской области, охватившие целый ряд памятников, подтвердили новую датировку ТБ IV. Следует отметить, что памятники долины Кашкадарьи, относящиеся к поздней древности и раннему средневековью, неоднородны. Наиболее близок к Самаркандскому Согду по архитектуре и материальной культуре за́мок Аултепе, где хронология А.И. Тереножкина подтверждена нумизматическим материалом (Кабанов, 1958, с. 150 и сл.). Другие памятники долины Кашкадарьи, хронологически близкие Аултепе, значительно отличаются от самаркандских (Кабанов, 1977, с. 90–93; 1981, с. 89, 91; Исамиддинов, Сулейманов, 1981, с. 91 и сл.).

В Бухарском Согде эталонным памятником является городище Варахша, раскопки которого были начаты В.А. Шишкиным в 1937 г. и продолжались с перерывами до 1954 г. (Шишкин, 1963). Здесь первые найдены памятники согдийского монументального искусства. На городище Варахша исследовались раннесредневековые дворец, цитадель и городская стена. Удалось выделить постройки конца V–VI в.; VII — начала VIII в.; второй половины VIII в. Эти периоды приблизительно синхронизируются с тремя верхними слоями на городище Тали-Барзу.

В 1936–1940 гг. небольшие раскопки на городище древнего Пенджикента были проведены В.Р. Чейлытко. С 1946 г. начинаются широкие и планомерные исследования города. Они ведутся сначала Согдийско-Таджикской, а затем Таджикской археологической экспедицией под руководством А.Ю. Якубовского. Многолетние раскопки Пенджикента, продолжающиеся и по сей день (с 1954 г. под руководством А.М. Беленицкого) охватили около двух третей территории древнего города. Особую известность Пенджикенту принесли памятники монументального искусства (настенная живопись, резное дерево, глиняная скульптура). Здесь получены обширные материалы по социальной топографии города, ремеслу, торговле и денежному обращению (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973; Беленицкий, Маршак, Распопова, 1979, 1980, 1981; Смирнова, 1963, 1981).