— Кхе-кхе. — Хирако могло показаться, будто он смог подобраться к Про незамеченным, но это мнение было ошибочным. К машине, на которой были завязаны потоки информации со всего города, не подлетела бы даже прозрачная мошка. — Освободился?
— Да. На ближайший час более никаких встреч не запланировано. — Произнёс PR-0 голосом, который был практически неотличим от такового у полноценного органика-человека. Замену и модернизацию вокабулятора было решено произвести, дабы лорд Про обрёл в глазах сторонних зрителей чуть больше “человечности”. — Гордишься своими подчинёнными?
Коммодор действительно лучился довольством. Что раньше, наблюдая за чётко вышагивающими офицерами, стоящими во главе колонн и коробочек дроидов, спущенных на поверхность специально для парада, что сейчас, мысленно смакуя эти ценные для любого лидера моменты. Он много сил приложил для того, чтобы сделать из пиратов и налётчиков элиту нового государства.
Тех, к кому будут относиться с подлинным уважением.
Тех, у кого будут семьи.
Тех, у кого будет дом.
Получилось ли у него — пока неясно. Впервые с Про тогда-ещё-пиратский-капитан встретился меньше четырёх лет назад, и срок этот, признаться, даже среди короткоживущих считался не очень большим. Многие ради повышения с клерка до того же клерка, но рангом повыше батрачат на работе по десять-пятнадцать лет своей жизни, в то время как Хирако прошёл путь от капитана пиратского судна до коммодора первого Каюррианского флота всего за четыре года. Стал ли он счастливее? Определённо. Но точно не благодаря материальному благосостоянию, которое для одинокого мужчины не играло большой роли. Большую часть своего времени он так или иначе проводил на работе… и это его всецело устраивало. Ответственность и значимость принимаемых решений служили топливом для духа коммодора, которому, казалось, больше ничего и не надо было. Ну, кроме сражений. И иногда — выпивки.
— Сложно не гордиться, Про. Для тех, кем мы были всего четыре года назад, этот путь представлял собой полосу препятствий со смертельными ловушками. Собственно, по этой причине до этого парада и не дожила почти четверть тех, кто изначально шёл за мной. — Особенно паршиво коммодор себя ощущал, когда вспоминал о том, что именно в бою погибло не так уж и много разумных. Остальных ему пришлось казнить, и зачастую — своими руками. — Зато оставшимися парнями я могу гордиться, как самим собой.
— Они и правда демонстрируют поразительную результативность на своих должностях. Настолько высокую, что привлечение наёмников на службу, в том числе и посредством работы нашего общего знакомого, более не кажется таким уж плохим способом вербовки кадров. — А так как вопрос доверия стоял весьма остро для любых органиков, а не только тех, что были пиратами, контрабандистами и прочими преступниками, граница между законопослушными единицами и их противоположностями размывалась ещё сильнее. Построенные модели указывали на то, что использование “отбросов общества” в конечном счёте окажется эффективнее и дешевле. Заинтересовать разумного, у которого есть выбор — сложно, в то время как у преступников выбора, как правило, нет вообще. И если этот выбор предоставить, то взамен можно получить лояльность, обеспеченную не одними лишь деньгами.
А раз первая тестовая группа в лице подчинённых коммодору Хирако органиков за счёт наличия качественных досье предоставила Центру Синхронизации достаточно данных для анализа, эффективность взаимодействия с другими разумными того же класса, согласно построенным моделям, должна значительно возрасти.
— Ты вложил в моих парней немало ресурсов, так что они просто стараются оправдать ожидания. — Сначала пожал плечами коммодор, до которого, по всей видимости, дошло не сразу. — Погоди-ка. Ты правда собираешься?.. Это опасно, знаешь?
— Для справки: ты отсеял меньше четверти своих бойцов, в то время как наши системы безопасности так или иначе забраковывают, на данный момент, около семидесяти девяти процентов кандидатов из числа “благополучных”. А ведь я предлагаю им не меньше, чем твоим подчинённым, Хирако. Практически те же условия и зарплаты со скидкой на то, что их служба не сопряжена с риском. — Надбавка в таких случаях была весьма солидной, но аналогичный подход практиковался по всей галактике кроме наиболее воинственных государств, для граждан которых умереть за свою родину было большой честью. — Вот и считай, в какой социальной категории больше благодарных и готовых честно трудиться разумных.
Хирако от услышанного впал в непродолжительную прострацию: ему трудно было поверить в то, что из пяти готовых поступить на работу разумных лишь один действительно хочет работать, а не заниматься шпионажем, диверсиями и всем тем, что работодателей обычно не устраивает. Он хорошо знал уровень предлагаемых на Каюрри зарплат, — приходилось, видите ли, консультировать самозваных лидеров беженцев, которые прощупывали почву перед принятием важного решения, — и понимал, что во внешних регионах никто больше за спокойную и безопасную работу не предложит, и уж тем более аналогичных условий в помощи с переселением не предоставит. А там, где условия звучали похоже, обычно или планету защищал один эсминец и сотня пехоты, из-за чего на неё регулярно наведывались работорговцы, или само место работы представляло собой что-то вроде возвышающейся над лавовыми полями станции, а должность подразумевала работу на большой глубине при высочайших температурах. Работников в таких местах считали за расходный материал, а заинтересованных в лояльности работодателей можно было по пальцам одной руки пересчитать.
— Возможно, из-за таких условий нормальные разумные считают, будто у нас тут преступный синдикат и урановые шахты? — Хирако и сам бы со скепсисом отнёсся к слишком хорошему предложению. Но вот в то, что Про не озаботился этим вопросом, коммодору как-то не верилось. И не зря.
— Каюрри предоставляет все возможные гарантии, какие только может дать отдельная планета под контролем корпорации-вне-юрисдикций-государств. Полностью таким образом подавить проблему невозможно ввиду низкого уровня образованности подавляющего большинства разумных, населяющих внешние регионы, но абсолютной эта причина точно не является. — Центр Синхронизации никогда не переставал выделять мощности на анализ этой проблемы и поиск новых способов привлечения потенциально лояльных органиков.
— Таким изящным образом ты назвал как бы не всех разумных тупицами. А ведь это всего лишь разумная паранойя, без которой во внешних регионах не выжить. — Хмыкнул Хирако, сложив руки на груди. — А сказал бы раньше, и я мог попытаться пустить клич по тому, что осталось от моих обширных, но специфических связей.
— Что мешает сделать это сейчас?
— То, что от этих самых связей из-за царящего вокруг хаоса осталось, прости уж, хрен да маленько. Разумные спасаются бегством, и касается это не только гражданских. Контрабандисты, пираты, теневые торговцы — никому не хочется оставаться в пространстве, наводнённом армадами не считающих нужным церемониться с отребьем гегемонов. Но у меня есть пара идей. — Коммодор покосился куда-то в сторону. — Правда, изложу я их попозже и наедине.
— Разумное замечание. А мне, видимо, нужен небольшой отпуск, раз упускаю такие вещи из виду… — Палач под насмешливым взглядом коммодора кивнул, ведя свою игру, предназначенную для сторонних наблюдателей. К сожалению, шпионаж силами политиков можно было лишь ограничить, но не пресечь полностью.
— Предлагаю совместить приятное с полезным. Я задержусь ещё на пару дней, пока не будут улажены кое-какие вопросы, так что могу составить тебе, Про, компанию. — Не менее громко предложил Хирако, мигом уловив, отчего обычно общающийся тихим, но отчётливо слышимым тоном дроид вдруг начал говорить несколько громче. Будто финальная часть марша действительно могла как-то повлиять на слышимость в их ложе.
— Да будет так. — Подвёл итоги “киборг”, многочисленные сенсоры которого, — и принадлежащие не одному только шасси, — зафиксировали факт утечки последней части разговора тем, кому она и предназначалась: представителям Империи Гердеон и Пространства Федерации, а так же послам, так или иначе являющимся фигурами гегемонов и крупных игроков, имеющих большое влияние во внешних регионах. Этот “цвет сектора” PR-0 осознанно подпустил так близко, посчитав истинно необходимым превентивное подавление любых сомнений в подлинности его личины. Ведь если информацию напрямую получит кто-либо влиятельный, вероятность того, что её воспримут как основополагающую возрастёт.
