Риваан усмехнулся и велел ждать на улице. Через час он шагал по высоким тёмным коридорам южного крыла володарского дворца, где не было никого, кроме стражников в синих мундирах. При виде мрачного лица бывшего разъездного советника они вытянулись во фрунт.

По коридору эхом разносилась отборная брань, такая, что прожжённый пиратский капитан удавился бы от зависти. Она то стихала, то ударялась раскатами летнего грома о каменные стены. Охрана удивлённо пучила глаза, боясь перемолвиться даже словом — похоже, им не приходилось слышать володаря в столь разбушевавшемся состоянии.

— … Хрень собачья эти отчёты! Ими только задницу подтирать! Три сотни погибших, около полутора тысяч раненых… И всё, что вы мне можете сказать, — работа ведётся?! Да я вас, мать вашу…

Что володарь собирался сделать с чьей-то матерью, он не успел договорить. Скрипнула дверь, — и в кабинет скользнула высокая, худощавая фигура ведьмолова. Риваан молчаливо склонил голову в знак приветствия, обошёл сидящих за тяжёлым дубовым столом советника по делам ведьмовства и министра безопасности Араканы и встал возле окна. Меньше всего ему хотелось сидеть за одним столом с теми, кто едва в ладоши не хлопали, узнав, что разъездной советник внезапно решил пода́ть в отставку. Глядя на раскрасневшиеся от гнева и злости лица, Наагшур испытывал нечто, сродни злорадству.

Володарь нахмурился. Кустистые брови съехались в одну линию, и Риваану показалось, что правитель сейчас разразится очередной гневной тирадой, которую впору записывать и пользоваться в случае важных переговоров. Однако, вместо этого правитель хмыкнул.

— Наконец-то явился сегодняшний герой, — в хриплом голосе Венцеслава слышалось уважение, с нотками привычного сарказма.

— Не мог не явиться, володарь, — спокойно ответил Риваан, и присутствующие нервно заёрзали. Им резало слух, что какой-то ведьмолов, пусть и бывший разъездной советник, разрешал себе так обращаться к правителю. Впрочем, Риваан мог не только это позволить в присутствие Венцеслава, но другим знать не следовало. — Посыльный выдернул из объятий прекрасной девы.

Послышалось недовольное хмыканье. Которое оборвалось, едва Венцеслав перевёл взгляд на присутствующих.

— Случайно, не той, которую ты вытащил из-под обломков?

— Я много кого достал из-под обломков, — Риваан нахмурился. Говорить о Ладе сейчас не хотелось. Как будто кто-то тронул сокровенную тайну, и он поспешил тотчас перевести разговор. — Причиной взрыва послужили боевые артефакты типа «Жук». Не менее десятка, и судя по ударной волне они были расположены по периметру здания. Основной взрыв пришёлся на западную часть. Меньше всего пострадала восточная. Из чего следует, что больше всего заряда находилось в западной части. Остальные, менее сильные взрывы шли по цепочке. Судя по всему сработали не все взрывные устройства. Иначе бы жертв оказалось бы гораздо больше.

— Насколько больше?

Риваан задумался и выглянул в окно. Над темнеющими верхушками стройных кипарисов пробегали первые полосы занимающегося рассвета, а между аккуратно подстриженных розовых кустов висели лохмотья седого тумана.

— Подозреваю, заряда хватило бы, чтобы снести половину вокзальной площади.

Володарь откинулся на спинку кресла и задумчиво соединил пальцы домиком. Он пристально посмотрел на ведьмолова, а потом бросил взгляд на сидящих министра и советника: мол, смотрите как надо. Всё разложил по полочкам.

Первым опомнился министр безопасности. Это был невысокого роста человек, с глубоко посаженными чёрными глазами за толстыми очкамии вечно потеющей лысиной. Он повернулся к Риваану и с подозрением у него спросил:

— Откуда вам это известно, господин Наагшур?

— Вы ведь не были в Вальдане, верно, господин Рослин? — ответил ведьмолов. Тот отрицательно покачал головой, и Риваан усмехнулся про себя: Рослин в то время был ещё мальчиком на побегушках у тогдашнего министра безопасности Гильштена. — Так вот примерно таким же направленным взрывом был уничтожен городской вокзал Вальданы. Тогда погибло порядка четырёх тысяч людей. Погибшими оказались люди, находящиеся поблизости. Взрыв уничтожил вокзальную площадь и примыкавший к нему базар, где проходила в тот день ярмарка. Ответственность на себя тогда взяли члены секты «Десятый круг». Крупнейшая секта, ряды которой составляют ведьмаки и колдуны из различных слоёв общества. При подрыве вокзала тогда использовался боевой артефакт Бабочка — прототип Жука. Кроме особых отрядов войск володарской безопасности, данные артефакты были обнаружены только у последователей «Десятого круга». Готов побиться об заклад, что вокзал — дело рук секты.

В кабинете наступила давящая тишина. Судя по лицу министра, он обдумывал сказанное с невероятным напряжением ума.

— И чего они хотят? — наконец выдавил он.

— Того же, что и тогда, — устало произнёс Риваан. — Прав и свобод для ведьм и всех, кто относиться к ведьмовству.

Предположение получилось так себе. Без работы экспертов артефакторики и подрывного дела, без внятных показаний свидетелей и списка подозреваемых оно не выдерживало критики. И ведьмолов ждал, что присутствующие тотчас набросятся на него, обвиняя в голословных утверждениях.

Однако, версия устроила всех: и Венцеслава, который наконец-то получил объяснение, и министров, которые судя по раскрасневшимся лицам, согласились бы с чем угодно, лишь бы покинуть кабинет володаря.

Риваан отметил, что ни у советника, ни у министра не возникло ничего, кроме нескольких вялых вопросов. Понятно. Значит, будут подбивать все найденные улики под его версию. Только бы володарь-батюшка остался доволен. Ибо недовольный правитель мог и на виселицу отправить, или куда похуже. Это плохо. Наагшур считал, что работать над так, чтобы наказание несли истинные виновники, а не хватать всех подряд. Однако взрыв на вокзале — дело Отдела по борьбе с ведьмовством и оперативного штаба столицы, а не его. Вот пусть они и разбираются. У него имелись занятия поважнее.

Сколько ведьм убил, прежде чем перешёл на людей? Что убийца хотел показать? В том, что это демонстрация превосходства, ведьмолов не сомневался. Иначе маньяку незачем присылать ему письмо. Он хотел зацепить Риваана, показать, что знает о ведьмолове больше, чем остальные. Сыграть с ним в кошки-мышки.

«Найдёшь подсказку на береге речном». Но берегу ничего не оказалось, кроме гальки да само́й реки. Можно обшарить весь берег Миры, но Наагшура не отпускала уверенность, что он ничего не найдёт. Впрочем, у Барыги наверняка есть поисковые артефакты. Сто́ит воспользоваться положением и заставить поработать каппу на благо людей.

Ведьмолов представил сморщенное лицо старика и криво усмехнулся.

Для ведьмы Барыга не пожалел ни артефакта, ни времени. Более того, притащил своего братца, который подпольно подрабатывал лекарем у местной нечисти. Как-никак они одной стороны: и тех и других притесняли люди. Неважно, что в тихое время ведьмы и каппы жили не слишком дружно. Если с кем-то из них случалась беда, они, забыв про ссоры, спешили помочь друг другу.

— Как думаешь, эти два дела связаны?

Голос правителя прозвучал неприятно и резко.

Риваан обернулся. Кабинет опустел, как будто никого и не было.

Володарь медленно прошёл к шкафу, достал из него бутылку крепкого северского и два пузатых бокала и вопросительно поднял бровь. Ведьмолов молчаливо покачал головой.

— Ну как хочешь. А я, пожалуй, выпью, — прогрохотал Венцеслав, но всё равно поставил бокал на стол и указал на пустующий стул.

Махом осушил половину, крякнул и сцепил руки в замок.

— Что думаешь, Риваан?

— А что думать, володарь? — устало усмехнулся ведьмолов, садясь за стол. — Эти два дела не связаны между собой. Ведьмаки из «Десятого круга» хотят свести старые счёты. Они подгадали удачный момент. По городу ползут слухи о нелюде, убивающим под покровом ночи. А законники ничего не могут сделать. Вот члены секты и решили о себе напомнить.

— Думаешь, они хотят взбунтовать народ против власти? — правитель провёл ладонями по лицу. Сейчас перед Наагшуром сидел не грозный самодержец, который ещё полчаса назад чистохвостил министров на чём свет стоит, а уставший от бремени человек. Лицо посерело и осунулось. На лбу прорезались глубокие морщины, а под светлыми глазами залегли тёмные круги.