— Не понимаю.

— Также я велела притащить его сюда. Идём, думаю, ты обрадуешься.

Айрилен берёт меня под руку и огибает шатёр. Позади него и вправду лежит здоровенный, в два человеческих роста высотой, кусок Этерниума, но... Он уже не светится — это просто полупрозрачный камень, в котором я совсем не чувствую магии — словно её кто-то забрал...

Кто-то, кто владеет перчаткой Ирандера...

Но главное в другом.

Из этой глыбы минерала торчит вплавленная в него фигура человека. В доспехах, с обезображенным от боли и ужаса лицом, труп торчит из кристалла наполовину, по пояс.

Глядя на своего поверженного врага, я испытываю мрачное удовлетворение.

Айтор, мать его, Первый, Светлоликий Император. Безумец и урод, ублюдок, убивший моего отца и старшего брата, много раз пытавшийся убить меня... Скотина, пробудившая дикую магию Этерниума по всему континенту — теперь мёртв.

Его стеклянные глаза смотрят на меня с болью, рот искривлён, кожа пронизана тёмными прожилками, вены чёрные, словно кровь твари чем-то заражена.

И он, без сомнения, мёртв.

— Что ж... — говорю я. — Значит, мы достигли поставленных целей.

— У него остался младший сын, — напоминает Айрилен, разглядывая тело Айтора вместе со мной.

— Не думаю, что он сможет объединить остатки Империи, — я качаю головой. — Слишком молод, отрезан этой тьмой от большей части континента, да и от государства Айтора почти ничего не осталось. Те, кто сражался за Императора — последняя его армия. На западе недостаточно людей, чтобы сформировать новое войско. А земли к востоку от нас устали от войны. Мы не притесняем людей, освободили их от налогов и повинностей, следим за порядком, уничтожаем диких зверей, магических тварей и мародёров. Мы победили, Айрилен. И я больше не хочу воевать.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать.

— Неужели и ты захотела спокойствия? — я не могу удержаться от шпильки в её сторону.

Колдунья странно смотрит на меня.

— Всё... Меняется. Я посвятила всю жизнь войне, и получила за это только смерть. А когда ты меня вернул... Не знаю — что-то во мне будто изменилось. Да, я понимала, что ты борешься за правое дело, и сама хотела убить Айтора.

— Так и слышится какое-то «но».

— Оно есть, — серьёзно кивает Айрилен. — После того как ты меня вернул, я всё чаще стала думать о том, что хочу чего-то другого. Спокойствия. Любви, — она стрельнула в мою сторону глазами. — Семьи.

— Ты серьёзно? — удивляюсь я.

За то время, пока мы с Айрилен были вместе, я, признаться честно, никогда не задумывался ни о чём подобном. Нам было хорошо вдвоём, это правда — но война и развитие государства занимали все мои мысли.

А сейчас, услышав такое заявление от моей колдуньи, я слегка... Теряюсь.

— Вполне серьёзно. И я хотела бы, чтобы ты стал частью этой спокойной жизни.

— Я не... Ты... Кхм, Айрилен, я...

Слова застревают у меня в глотке, и я просто не могу выразить всю полноту чувств, которые обрушиваются на меня.

А Айрилен, видя это, решает и вовсе добить меня.

— Что ты думаешь о детях?

Этот вопрос окончательно выбивает меня из колеи.

— Я не... Я не думал об этом, дорогая. Давай вернёмся в Терразор, а там уж...

— Поздно.

Я вижу, как моя колдунья улыбается.

— В каком смысле?

— Я беременна. Ты станешь отцом, Хэл.

Я смотрю на Айрилен, пытаясь найти признаки того, что она шутит, но... Не нахожу их! К таким новостям я совершенно не готов! Магесса предельно серьёзна, и ждёт от меня хоть каких-то слов.

А я даже не знаю, что сказать.

Но нельзя же молчать вечно!

Ялайский пепел! Как можно быть к такому готовым, когда всё... Предусматривал?!

— Я...

Договорить не успеваю. В лагере поднимается какой-то шум, крики — и мы одновременно оборачиваемся на них. Я вижу, как между шатрами и палатками несётся отряд конных.

— Тва-а-а-а-ари! — вопят всадники. — Твари лезут из разлома!!!

(Первый зимний месяц 1079 года от Раскола)

«Я беременна, Хэл».

«Твари! Твари лезут из разлома!»

Строящиеся квадраты оставшейся пехоты, всадники, которыми командует Сейран. Тормунд, сражающийся плечом к плечу с чернокнижниками, которых ненавидел всю жизнь. Дум-Дум, ломающий дубиной хитиновые тела прущих на нас тварей.

Всплески древней и дикой силы, вырывающиеся из земли и уничтожающие моих людей. Жгуты энергии, пронзающие всадников вместе с лошадьми, с лёгкостью пробивающие тяжёлые доспехи и отшвыривающие хррашей. Туман, иссушающий людей до состояния древних трупов, дождь, растворяющий плоть...

«Отступаем! Отступаем!»

Мой крик. Магия, возводящая перед валом мелких порождений Этерниума земляные, каменные и магические преграды... Бушующее вокруг сражение с набросившийся на нас ордой тварей. Остатки малефиков, бьющие по монстрам стихийным колдовством, трупы, встающие по моей команде и безропотно бросающиеся на защиту живых.

Горы, горы трупов...

Дождь, пылающие деревни и городки, растянувшиеся по трактам обозы, молящие о защите простолюдины...

Возникающие по всем землям бывшей Империи провалы, откуда лезут твари, пожирающие всё живое... Заражённые земли, блуждающие магические вихри, заживо сдирающие с людей кожу и мясо до самых костей...

«Я беременна, Хэл».

Сон обрывается неожиданно. Меня будто выдёргивает из беспокойной серой хмари, в которой копошатся образы случившегося за последние месяцы. Я приподнимаюсь на локте и смотрю на мирно спящую рядом Айрилен.

Хвала Богам, это всё позади…

Я провожу рукой по лицу и, поняв, что сегодня больше не усну, встаю с кровати. Тихонько одеваюсь, нежно целую мою колдунью в лоб, вижу, как она слегка улыбается.

До сих пор не могу поверить, что стану отцом… Эта новость, как гром посреди неба. Я и рад, но одновременно с тем, нутро холодеет от страха. Что, если я не смогу защитить собственного ребёнка? Что если реальность перемелет его, как каменные жернова…

Я сделаю всё, что от меня зависит… Но что, если этого будет недостаточно?

Мотнув головой, я отгоняю мрачные мысли. Коснувшись на прощание мягких волос спящей Айрилен, я покидаю свои покои, не забыв перед выходом проверить магическую защиту на стенах.

Всё в порядке…

Мои шаги раздаются в пустых коридорах замка гулким звуком. Настолько ранним утром спят даже слуги — лишь стража, встречающаяся на поворотах, салютует и негромко приветствует меня. Хмуро кивая им, я прохожу в зал Картографии, который восстановился за время моего отсутствия. Усевшись во вращающееся кресло, я поворачиваю его к стеклянной стене, разглядывая Терразор.

Ранним зимним утром город спит. Из низких туч сыплется редкий снег, который подхватывает ветер, на улицах горят фонари, стража патрулирует кварталы, а в порту возвышается целый лес мачт, слегка покачивающихся на беспокойной воде.

Обманчивое спокойствие...

Три месяца остатки моей армии шли от разрушенных Рудных гор к Лавенгейскому валу. Мы добрались до него всего три декады назад, и тогда же я начал переброску выживших войск в Терразор и Ай-Шадзул с помощью портальной сетки.

Три месяца...

Три месяца бесконечного марша и сражений остались в моей памяти выжженным клеймом, которое теперь тревожило мою душу и мешало спать по ночам...

Война закончилась — вот только нельзя сказать, что я её выиграл. Да, Айтора и слепо следовавших за ним армий больше не было. Империя пала, и все те, кто когда-то был её подданными, номинально стали жителями расширившего свои земли Ялайского королевства.

Однако по факту всё было иначе.

В опустошении, настигнувшем континент, победителей не было. Постоянное воздействие Айтора на залежи Этерниума весь последний год «расшатало» неустойчивое равновесие древней магии, а его финальное колдовство и вызов колоссов стали последней каплей.

Теперь мир, который мы знали, рушился на наших глазах...