— Вы видели наших коней?

— Да, вашсиятьство, видели. Дохре... Много их рядом с лесам, ваще много. Почти две тыщи.

— Проклятье! — Эльхан мгновенно меняется в лице, услышав это. — Они угнали больше трёх тысяч! А значит — уже начали переправлять табуны в долины!

— Звиняюсь что стреваю, — перебивает его Квад, обращаясь ко мне. — Но конях по тихой через лес ведут к перевалу и оттуда — в первую долину за горами. Дальше не летали.

Я перевожу ответ разведчика нахару, и тот яростно сжимает кулаки.

— Нужно торопиться, Хэлгар!

— Согласен, ждать нечего, — киваю я. — Тем более что до ублюдков — рукой подать. Квад, видели ли вы патрули на подступах к лагерю?

— Чисто десяток секретов лежат цепочкой в траве, пять-шесть миль ат лагеря, шагов по шесот меж себя. Ещё пятнадцать секретов цепочкой поболе, десять миль ат лагеря. От нас...

— Миль семь примерно?

— Истина так, владыка.

— Сколько человек в этих секретах?

— По трое. Где-то мож и поболе, сильно низко не спускались, шоб разглядеть ближе. Опасно было.

— Значит, примерно семьдесят пять... Места запомнили?

— Да.

— Вас не видели?

— Обижа... — кривится Остроглазый, но заметив моё лицо, тут же осекается. — Не, владыка. Точняк не видели!

— Сколько воинов и колдунов в лагере?

— Конных сотен пять. Они гоняют лошадей в долины понемногу, а патом вазращаются. — В лагере щас их человек двести. Ещё сотка тех, при ком тяжёлое оружие — двуручники, алебарды, ростовые луки. Четыре сотки в чёрных балахонах.

— Колдуны! — сплёвывает нахар, когда я перевожу ему сказанное.

— А их предводитель? — продолжаю спрашивать разведчика. — Главный шатёр, охрана вокруг кого-то важного?

— И шатёр, в бело-синих цветах, и охрана, — кивает Квад. — Кто-то здоровенный с чёрной бородой раздаёт приказы. Магичит, мать его...

Харран, мать его! Это точно он!

— Владыка Эльхан, — я поворачиваюсь к нахару. — Думаю, надо готовить план. Семнадцать миль до лагеря... Если мы будем действовать быстро и слаженно, незадолго до рассвета накроем этих ублюдков.

— Звучит это прекрасно, молодой владыка. Но даже если мы уберём всех часовых, подобраться к лагерю незамеченными не получится. Конницу всё равно будет слышно, и колдуны либо сбегут, либо подготовят атаку. Мои всадники не смогут воевать в лесу, если враги укроются в нём. А кроме возвращения своих коней я бы хотел ещё и покарать тех, кто украл их!

— Понимаю. Сам хочу того же и надеюсь застать одного из своих врагов, не дать ему снова сбежать! И у меня есть идея, как застать этих тварей врасплох.

— И какая же?

— Я спрячу всех нас. На такое время, которого будет достаточно, чтобы подобраться к ублюдкам поближе. Но сначала придётся убрать всех вражеских часовых. Нужна карта и сотня самых ловких, тихих и умелых твоих воинов. Квад! — я подзываю разведчика. — Получишь у людей нахара карту и отметишь точные места, где лежали секреты, ясно?

— Так точно!

— Затем будешь ждать дальнейших приказов. Ты хорошо поработал, я доволен.

— Служу владыке! — скалится коричневыми зубами старик. — А...

— Готовь грибной отвар, Остроглазый, — усмехаюсь я. — Завтра утром твоё крыло повеселится.

Квад снова скалится, отдаёт воинское приветствие и берёт у подошедшего кочевника карту с «чёрным» камнем, которым начинает старательно оставлять на мягкой коже точки с расположением секретов противника. А мы с Нахаром принимаемся обсуждать план нападения и раздаём подъехавшим командирам отрядов приказания. Эльхан — своим воинам, а я — взятым с собой колдунам.

— А мне что делать? — спрашивает оказавшийся рядом со мной Сейран.

Отмечаю про себя, что он спросил именно меня, а не своего отца. Хм... Даже не знаю, как к этому относиться.

— Ты, кехару, со своими умениями будешь нужен мне рядом.

— Что ты придумал?

— Идём, — я улыбаюсь, и хлопаю его по плечу. — Расскажу вместе с остальными.

Не проходит и двух колоколов, как небольшое войско нахара растягивается в широкую, на несколько миль, дугу. Пока это происходит, сотня самых опытных воинов дженгеров, получив от Квада и прочих летунов, побывавших на разведке, сведения о вражеских часовых, выдвигается в степь пешком.

Они должны убрать секреты так, чтобы те не сообщили отряду Харрана о нашем приближении. А чтобы подстраховать степняков, я снова отправляю всадников на кейласах в небо — в сгущающихся сумерках их будет почти не видно, и если кому-то из людей Высшего удастся удрать от дженгеров — летуны остановят их.

Всё проходит точно так, как задумано. Я связан с кейласами, и через некоторое время получаю от них сигнал о том, что первую линию часовых люди Эльхана убрали. Из сорока пяти врагов лишь пятерым удалось выжить при неожиданных нападениях, но их тут же нагнали летуны.

Мы выдвигаемся дальше, и ещё чуть позже я получаю от кейласов новый сигнал о том, что люди Эльхана расправляются со второй линией часовых — и тут же берусь за дело.

Мои колдуны, которых я равномерно распределил между всеми войсками дженгеров, в этот раз выступают проводниками моей магии. Я «подглядел» это в последнем сражении с имперцами, у реки Тариэль. Там маги Айтора использовали обычных солдат, накачанных Этерниумом как проводников дикого колдовства.

Я же решаю поступить куда изящнее.

Не зря изначально, когда во мне открылась магия, я изучал направление Иллюзий. Со временем удалось освоить его весьма недурно, и после фокуса Сейрана во время покушения на меня в зале картографии, когда парнишка создал неотличимого от себя двойника, я вернулся к изучению этого направления магии.

И надо сказать, с моим «двугранным» талантом и мощью перчатки, я теперь мог совершать невероятные вещи.

Собственно, мои колдуны, рассредоточенные меж солдат Эльхана, играют роль отдельных «покровов». Так как они связаны частицей Арканума — я без труда могу передать им не только свои приказы, но и воздействовать на малефиков заклинаниями. Лишь слегка изменив потоки, я понимаю, как сделать так, чтобы иллюзорные заклятия действовали не только на колдунов — но и на окружающее их пространство.

Они не требуют большой силы, и вдобавок ко всему — питаются Источниками самих колдунов. Мне не приходилось тратить энергию на пять сотен одинаковых заклинаний — но, тем не менее, их создаю я, и сила такого колдовства несопоставима с тем, если бы иллюзии творили мои маги.

Таким образом, рассредоточенные меж солдат малефики становятся «зонтиками», которые скрывают приближающуюся конницу от посторонних взглядов и ушей — морок, наведённый мной, убирает (точнее — сохраняет в непосредственной близости от всадников) и звук копыт тоже.

Да и ночь играет нам на руку...

К лагерю Харрана у предгорий мы подбираемся незаметно. Всадники дженгеров движутся по степи, приближаясь к тонкой полоске леса всё сильнее сжимая кольцо...

Мы едем быстро — так, что когда перед нами показываются костры врагов, небо на востоке ещё даже не начинает алеть.

С громким, но слышимым лишь для нас, топотом копыт, мы стремительно сокращаем расстояние до стоянки людей Харрана…

Интересно, когда же они нас всё же услышат?

Когда до врагов остаётся около ста шагов, они что-то чувствуют. Я несусь на коне рядом с Эльханом и Сейраном, впереди всех воинов и, всё ещё удерживая заклинание морока, вижу, как вражеские солдаты и колдуны в чёрных балахонах вскакивают, хватают факелы, запускают в небо горящие стрелы, что-то выкрикивают, озираются, вглядываются во тьму...

Но ничего не видят!

— За степь! — реву я. — За Ялайское королевство! За будущее!

— За будущее!

— За нахара!

— Море трав будет свободным!

— Ялла! Ялла!

— Айнур эллея!

Редкие стрелы летят в нашу сторону и сгорают в щитах, выставленных моими колдунами. Они выдают приближение воинов дженгеров — но это уже неважно. Набрав скорость, конница степняков во главе со мной и нахаром влетает в лагерь Харрана, растаптывая ничего не понимающих людей, и только тогда я скидываю морок.