* * * У тропы твоей сяду, устав, на траву И цветов базилика охапку нарву. У цветов базилика твой сладостный запах, Сам не ведаю, как я в разлуке живу. * * * Скажи ей, пусть ведет себя с умом И чистым пусть повяжется платком, Когда приду к ней свататься под вечер, Чтоб от нее не пахло табаком. * * * Я желта, абрикоса желтей и сандала, Я желтее цветка алычового стала, Я желта, я зачахла, я стала как тень, И Лейли без Меджнуна такой не бывала. * * * У жаровни сижу я с больной головой, Что же делать мне? В край ты уходишь чужой. Уезжаешь. Скажи мне, каков твой избранник? — Он румян, словно яблочко, суженый мой. * * * Плыла над заводью вечерняя прохлада, Я встретил девушку, с ней рядом козье стадо. Сказал я: «Подари пять раз мне поцелуй». — «Нет, нет! Увидит мать. Уйди скорей! Не надо!» * * * Сегодня милая не покидала дом, Помыла волосы и чешет гребешком, Текут с ее волос сверкающие капли, Им стать бы лалами, [49] алмазным стать дождем! * * * Сакине захмелела, хмельнее вина Сакине, Стал я жалким бродягой, и в этом вина Сакине, На чужбине меня без покрова положат в могилу, В свой сундук затолкала мой саван она — Сакине. * * * О правоверные! Быть бедняком — беда. Он даже старостой не станет никогда. Богатому почет, и все к его услугам, Над честной бедностью глумятся господа. * * * Говорят, моя милая с гурией схожа, Светлокосая, ликом нежна, белокожа, Но боюсь: лишь когда на кладбище усну, Снизойдет, навестит и присядет у ложа. * * * Ты взбираешься в гору, с горы я скачу, Ты оделась в атлас, я оделся в парчу. В смертный час легкий ветер из Мекки овеет Тех, кто носит атлас, тех, кто носит парчу. * * * Я в караван-сарай [50] приехал в поздний час, Навстречу девушка, не девушка — алмаз. Я говорю: «Тебя пять раз я поцелую». Она в ответ: «А есть на то ярлык у вас?» * * * Ты — румяное яблочко, спелый гранат, За тебя я пожертвую жизнью стократ, Но ко мне не приходишь и писем не пишешь, Видно, сделался жителем шахских палат. * * * Распустила ты черные косы, черней, чем смола, На кого ты так смотришь, что взор от меня отвела? На кого ты так пристально смотришь? Неужто я хуже? Ты на старого ворона смотришь, а дразнишь орла. * * * На высокой горе вышло все слишком худо. На высокой горе потерял я верблюда, Потерял я верблюдицу и верблюжонка, Мой цветок потерял я, тебя, мое чудо. * * * Цветок пурпурный, белый, золотой, Прошу тебя, возьми меня с собой. Возьми меня с собой, моя подруга, Хоть ночь побуду на земле родной. * * * Тюбетейку твою спрячу я в узелок, Уезжаешь ты в крепость, ты будешь далек. Уезжаешь ты в крепость, меня покидаешь, Не берешь ты меня, будешь там одинок. * * * Хоть зеркалом стань, а меня ты, мой свет, не увидишь, Хоть стань гребешком, кос моих ты сто лет не увидишь, А если я серною стану в высоких горах, Охотником стань, все равно ты мой след не увидишь. * * * Любовь моя, любовь, твоей руке легка Мешхедская игла, легки ей и шелка, Шелка бухарские, которыми расшила Мой воротник твоя хрустальная рука. * * * Девчонка, еще ты не знаешь Аллаха, А родинкой лоб свой пятнаешь без страха, Еще не сменила молочных зубов, А выглядеть хочешь как вольная птаха. * * * Мне на плоскую крышу идти неохота, В обещания женщин не верится что-то, Провались они, эти обманщицы, в ад, За мгновенье поклясться успеют без счета. * * * Тутовник осенил врата Зохры, Над барсом, надо львом — пята Зохры, Слыхал я, поднялась цена на сахар, Но слаще сахара уста Зохры. * * * С тобой бы вместе я, мой друг, угас; В одну могилу нас положат враз, В одну могилу у большой дороги. И друг и враг пускай оплачут нас. * * * Душа в систанской [51] стороне, о боже, Без милой ей гореть в огне, о боже, И если на чужбине я умру, Кто саван приготовит мне, о боже? вернуться Караван-сарай — постоялый двор, где останавливались на ночлег целые караваны и одинокие путники. Караван-сараи находились не только в больших городах, но и на оживленных торговых путях. вернуться Систан — юго-восточная провинция (велаят) Ирана. |
