— Правильно, голубчик! — воскликнул Иртеньев. — Вот где главная опасность, по моему разумению! Если Дворкин распространял артефакты строго между людьми, завязанными на какое-то дело, то его нужно трясти основательно. Связи, контакты, личность поставщика и прочие премудрости. А ежели он обычный барыга, втемную используемый злодеями — так почему бы и нам не отработать эту схему? В общем, работай, Фрол Алексеевич. А прокурорскую санкцию на обыск я тебе обеспечу. И что там, кстати, по молодому княжичу? Свой верноподданнический долг исполнил?

Вопрос был неожиданным, но Корнилов к нему был готов.

— Никак нет! Совершает утренние пробежки, тренируется, с друзьями общается. Не видно никакого раскаяние на лице. Наблюдение доложило, что к нему вчера вечером заезжал некто Ломакин Евгений Сидорович…

Майор замолчал, а Иртеньев с легким раздражением бросил:

— Ну же, договаривайте! Или вы, голубчик, думаете, что я всех жителей Москвы знаю?

— Он маг, господин воевода. Служит по контракту роду Тучковых, по совместительству преподает в Щукинской гимназии. Там же обучался и Мамонов Андрей.

— Информация не ахти какая ценная, — пожал плечами Иртеньев, — поэтому не стоит отрабатывать ее как основную. Ну, приехал да приехал, решил ученика бывшего навестить. Но вы соберите про него все, что сможете. Кто такой, чьего рода, откуда вообще появился…

— Я полагаю, княжич пытается с помощью мага выяснить природу блокиратора, — решил высказать свою версию Корнилов. — Или уже отдал ему артефакт для изучения.

— Все равно, шито белыми нитками, — поморщился воевода. — Колите Дворкина как можно быстрее. Нам еще нужно все блокираторы отыскать. Иначе что я буду императору докладывать?

— Слушаюсь! Разрешите идти? — вскочил майор.

— Иди, Фрол Алексеевич, жду от тебя результата.

Как только Корнилов покинул кабинет, вновь появился адъютант и доложил о прибытии полковника Елецкого.

— Пусть заходит. И завари-ка нам, Митя, свежего чайку. Лимончик там порежь…

— Будет сделано, Николай Юрьевич.

Для визита полковник Елецкий надел темно-синий мундир губернского отделения ГСБ, на рукаве которого ярко выделялся пресловутый герб Конторы. По обшлагам серебрилась витая нить, образуя абстрактные узоры в виде листочков и веточек. Лацканы были украшены серебряными листьями, обрамлявшими три больших звезды.

— Здравия желаю, господин воевода! — прищелкнув каблуками начищенных ботинок, вошедший офицер вытянулся, выпятив грудь колесом. — Разрешите представиться! Полковник Елецкий прибыл для дальнейшего прохождения службы!

— Да что вы так официально, Владимир Данилович! — Иртеньев с улыбкой подошел к Елецкому и протянул руку, которую тот крепко пожал. — Почти одного уровня чиновники.

— Ваша должность, Николай Юрьевич, куда серьезнее, — полковник, подчиняясь жесту хозяина кабинета, сел в кресло. Иртеньев пристроился в соседнем. — Это мы, провинциалы, не осознаем всей серьезности руководства такой махиной.

Иртеньев дождался, когда вошедший адъютант расставит на журнальном столике миниатюрный чайничек с чашками, сахарницу, розетку с нарезанным лимоном и удалится, самолично разлил напиток, показывая всем своим видом, что отказа не примет.

— Попробуйте с лимоном, очень бодрит, — предложил воевода. — Как устроились?

— Пока у тещи, — осторожно размешивая сахар в чашке, ответил Елецкий. — Дом ищу урывками, времени совершенно нет.

— Непорядок, как-то не подумал об этом, — покачал головой Глава ГСБ. — Давайте сделаем так, Владимир Данилович. Как только закончится бюрократическая волокита со всеми документами и представлениями, берите недельку отдыха и займитесь личными делами. Я так понимаю, с вами старшая дочь приехала?

— Да, не смог отказать, — улыбнулся полковник, осторожно пригубив горячий напиток. — Вцепилась мертвой хваткой.

— Надумали, где будет учиться?

— У нас был разговор на эту тему. Вероника захотела в Императорский лицей.

— Что ж, вполне разумное решение. В любом случае государь настоял бы на таком варианте. Вы все-таки человек служилый, будете постоянно рядом с императорской семьей. Лицей «Чистые Пруды», кстати, находится на балансе вашего ведомства, Владимир Данилович. Сами понимаете, чьи дети там учатся.

— Понимаю, — наклонил голову Елецкий.

— И славно, что в этом вопросе у нас единодушие. Тогда я дам команду, чтобы вашу дочь устроили как можно быстрее. Уже идет учебный сезон, и будет нехорошо, если она пропустит большую часть обучения.

— Премного благодарен, Николай Юрьевич.

— И еще… Выделю человечка, который займется поисками подходящего дома. Он — дом, не человек — должен находиться неподалеку от Зарядья, потому что ваша служба, скажем так, не будет иметь каких-либо временных ограничений. Императору вы можете понадобиться и днем, и ночью. Здесь все по-другому, дорогой князь. Иной темп жизни, общения и прочих прелестей. По первости будет очень тяжело, но нужно привыкнуть. Зато возможностей к росту довольно много.

— Я из корня Рюриковичей, — напомнил Елецкий.

— Император уже давно не смотрит на эти запреты, — отмахнулся Иртеньев. — Если будете преданы ему и не станете держать камень за пазухой — живите спокойно. Да, на очень высокие посты Рюриковичей вас не допустят, но даже в таком положении уже ожидаются неплохие преференции.

— Я все понял, — кивнул полковник снова. — Каковы мои функции?

— По уходу заберете у моего секретаря документы, которые приготовлены для ознакомления. Почитайте, там все расписано. Какие объекты, каков штат работников, прочие служебные обязанности. Да, придется пошить парадный мундир. Наша Контора предпочитает черный цвет с золотом. Машину вам выделим, охрана будет согласно должности. Родные, как только переедут в Москву, тоже попадают под статус особо охраняемых.

— У нас есть собственная служба охраны и наблюдения, — осторожно прощупал почву Елецкий.

— В таком случае вам придется разграничить обязанности обеих служб, — голос Иртеньева сразу стал строгим. — Иначе возникнут конфликты, что может серьезно навредить общему делу. Ваша дочь под охраной?

— Да, мои люди рядом с ней постоянно.

— Хорошо, не будем им мешать. Да и ей привычнее видеть рядом знакомых. Еще какие-нибудь вопросы, пожелания?

— Я хотел бы посетить объекты, переданные в мое ведомство.

— Хорошо, — без раздумий согласился воевода. — Я позвоню майору Лещеву — это ваш заместитель — который хорошо знаком со всеми тонкостями службы. Заодно предупрежу охрану Зарядья, чтобы пропустили вас внутрь. Осмотритесь, освоитесь.

— Спасибо, Николай Юрьевич, просто не хотел терять время на раскачку…

— Да я же все понимаю. Вам это нужно. И пейте чаек, он весьма бодрит!

1

Облаченные в композитную броню фигуры застыли друг против друга в ожидании сигнала к атаке. По пять человек с каждой стороны готовились к серьезному бою. На затемненных забралах тактических шлемов изредка пробегали зеленоватые всполохи от работающих внутри информационных дисплеев; сработал чей-то сервопривод — кто-то переминался в нетерпении с ноги на ногу. Низкий гул защитного барьера отпугивал птиц, пытавшихся лететь своим привычным маршрутом прямиком через стадион и крыши лицейских корпусов.

Щелкнул передатчик, настроенный на командира группы. Слегка искаженный голос Артура с металлическими нотками взрывает динамик шлема:

— Готовность по команде. Начинаю отчет. Пять, четыре, три…

В конфигурации отряда «синих» я стою самым последним, прикрывая Великую княжну Лидию, Славку Гриднева и Серегу Ржевского. Княжич Вадбольский — наш ударный наконечник. Его высокая фигура в УПД темно-серебристого цвета застыла впереди в странной позе: чуть пригнувшись и выставив полусогнутую левую руку, словно прикрывая ею ту часть бронекостюма, где находится плата интегратора. Артур напряжен, вглядываясь в противника, выстроившегося в том же боевом порядке, что и мы.