– Так уж получилось, что мы этого не сделали. Я же очень долго была в лечебном центре. А там… – она примолкла, подбирая объяснения. – Лечение оказалось таким непростым, несколько операций, так что я несколько запамятовала о том времени. Но магиня Сирень мне сказала, что это не страшно. Что главное, я здорова.

– Магиня Сирень? Это-то кто?

– Магиня это магиня. Она главная среди магинь женщина – маг в КСОР. В молодости она служила магиней в Храме Утренней Звезды. А потом перешла в Храм Сияющего Солнышка. А уж потом вошла в Координационный Совет объединённых религий континента. Она и помогла мне устроиться в особый лечебный центр. Но я и этого не помню. Последние два года моей жизни исчезли из меня. Вот как вода вытекает из худого ведра. Пусто. Ничего во мне нет из прошедших двух лет. А всё прочее я помню очень хорошо. Вот и нашу ту первую встречу я помню отлично. Я сразу узнала ваше платье.

– Платье? – переспросила Ландыш, – но в то время, как я приобрела платье, я уж никак не могла тебя видеть. Если это и было, то где-то ещё и когда-то не там… – она запнулась, запуталась точно так же, как запуталась сама Ива в собственном беспамятстве. Поскольку Ландыш вдруг отчётливо вспомнила, что Ива видела её в платье с одуванчиками в пространстве звездолёта, когда они вместе играли с малышкой Виталиной перед тем, как сама Ива была вызвана Куком в мед. Отсек, где и сгинула её память о последних пережитых событиях. Но Ива не поняла её нелепой словесной конструкции «где-то ещё и когда-то не там».

Разговаривая, они направились вдоль улиц – запутанных ветвей в сторону городского парка ЦэДэМа – Центрального Древа Мира. Вот так помпезно обзывалась здешняя столица.

– Как-то раз я набрела на одну премиленькую мастерскую, – рассказывала Ландыш, – а там точно такие же премиленькие женщины, тоненькие, маленькие и с золотистым отливом кожи, шили умопомрачительные вещи и вышивали волшебные картинки на них. Я и заказала себе это платьице.

– Но, это же невозможно дорого! – воскликнула Ива. – Выходит, ваш муж – богатый человек? Выходит, он балует вас, если вы можете позволить себе такие платья?

– Выходит, что так, – промямлила Ландыш, плохо разбирающаяся в бытовых тонкостях окружающего мира. Они её попросту не интересовали.

– Значит, вы ему дороги.

– В смысле? Дорого обхожусь или дорога сама по себе?

– Значит, что он любит вас.

Ландыш снисходительно обняла Иву, умиляясь её искренней простоте. – Нет. Он меня не любит. Но есть один человек, который… – Ландыш замолчала.

– Человек? Какой человек, если у вас есть муж? – изумилась Ива.

– Муж это муж. А я говорю о человеке, с которым у меня могли бы быть те самые отношения, которых в моей жизни нет. Он нежен, он бесподобно красив, его сине-фиолетовые глаза обладают способностью передавать мысли без слов, его чувства тонко развиты, хотя умом он, конечно, значительно уступает моему мужу. К тому же он молод, а мой муж человек зрелый. Ты пойми, какой непростой у меня выбор. Ведь у меня родилась дочь. И обращайся ко мне не по формуле вежливости, а как к подруге.

– У него сине-фиолетовые глаза? – переспросила Ива, притормаживая свой разбег, а они шли очень поспешно. Словно бы Ландыш стремилась от кого-то убежать, увлекая за собою и Иву. – Какой удивительный цвет глаз, невозможный какой-то.

– Да. Именно невозможный. Но факт есть факт. Я вначале подумала вот что. А не носит ли он контактные цветные линзы? Так иные делают… – и она замолчала, поймав себя за язык. Она слишком уж увлеклась, забыв о том, где она и кто рядом с ней.

– Я никогда о таком не слышала, – призналась Ива. – Но маг из ближайшего к нашему бывшему дому Храма Ночной Звезды мне рассказывал о том, что высшие уровни нашего общества обладают многими секретами, недоступными простым людям.

– Ты общаешься с магами? Так вот запросто?

– Так получилось, что Капа стал магом Храма Ночной Звезды совсем недавно. Магам нельзя брать себе жену, но Капа был возлюбленным моей подруги Вешней Вербы. Тайным возлюбленным. Вешнюю Вербу презирали все, кто о том знал. Я всегда её жалела. Она была очень красивой, очень стройной и высокой. А от переживаний она исхудала, но уже не могла отказаться от своей любви к Капе. Конечно, он был очень не сдержан, что так поступил. Но в то время он ещё не был магом, а только претендентом на этот титул. Будь он истинным магом, такого бы не произошло. А Вешняя Верба не умела думать, как и всякая девушка, когда она влюблена.

– Ты очень разумно рассуждаешь, – похвалила её Ландыш. Она изучала лицо Ивы. Оно было тонкой лепки, несомненно, одухотворено её внутренним светом, её добротой и искренностью. Ландыш подумала о том, что в чём-то главном они с Ивой похожи. Она всегда хотела иметь такую подругу. – Ты обязательно должна будешь навещать меня в моём доме. У тебя же есть записная книжечка? Запиши мой адрес. Как только захочешь, можешь сесть на скоростную дорогу и прибыть ко мне в гости.

– Хорошо, – Ива, радуясь новой подруге, записала адрес их дома в пригороде. Ландыш шла очень уверенно, и Ива, также уверенная, что новая подруга знает маршрут, шла за нею. Внезапно они очутились в узкой и неприглядно-оформленной улочке. Ландыш зажала свой носик, – Что это за вонь? – воскликнула она.

– Да это же улица для отхожих мест, – объяснила Ива. – Ты так уверенно сюда шла, что я подумала, что тебе так необходимо…

– Да ты с ума сошла! Чтобы я вошла хоть в одну из этих жутких лачуг! Да я лучше буду терпеть хоть целые сутки, а то и сяду под первым попавшимся деревом у всех на виду, чем тут… – Она потащила Иву назад, поняв, что они заблудились.

– В таком случае тебя подвергнут административному наказанию смотрители за общественным порядком, – напомнила Ива о том, о чём и знать не знала Ландыш.

– И что будет?

– Как что? Тебя заставят начисто вымыть сразу несколько отхожих мест, чтобы было неповадно справлять нужду в неположенном месте. Это же столица, а не вольное поле, не глухой лес, где нет людей.

– Фу! – ужаснулась Ландыш, закрывая уже и лицо двумя ладонями. – Какая же дикость!

Поверху первых и смрадных этажей явно располагались этажи жилые. – Кто там может жить? – поразилась Ландыш, увидев, как в одно из окон высунулось чьё-то невнятное лицо. Наверное, женское, так как бороды не было.

– Ты как с неба свалилась, – отозвалась Ива, не понимая, что сказала истинную правду. – Тут живут городские уборщики.

– Да кто же сам добровольно выбирает такую работу? Да как же тут жить, дышать! – продолжала изумляться Ландыш.

– Как кто? Те, у кого нет выбора. Или стать бродягой за тот или иной проступок против общества, или же войти в систему самых низших категорий работающих. Но ведь это не навсегда. Если они заслужат честным трудом себе прощение, то им возвращают почётное звание свободного гражданина. Возвращают прежний и утраченный номер к имени.

– А теперь-то какой у них номер?

Ива вглядывалась в лицо Ландыш, пытаясь понять, не разыгрывает ли она её. Нет. Ландыш была серьёзна. Как-то смутно пробивалась мысль из того самого тумана, что накрыл два года её жизни, что кто-то уже спрашивал её о таких очевидных для всех вещах. Что кто-то точно также при серьёзном и умном лице ничего не понимал в том, что его окружало. Но кто?

– У них укороченный номер. Неполноценный.

– А! – Ландыш решила заретушировать свой промах. – Ты понимаешь, я же всегда жила несколько обособленно от большинства. Да и жили мы далеко от столицы. Мы тут всего два года как поселились.

Наконец они выбрались на приличную и даже озеленённую улицу. Вымощенная гладкими плитами, прямая как стрела дорога вела в сторону центра, возле которого и был разбит городской парк.

– В столице много странных людей, – сказала Ива. – На то она и Древо Мира, чтобы сюда стекались люди со всего континента. Континент большой. Я тоже нигде не была, кроме как в «Городе Создателя», да в столице. Мой родной городок расположен также в пригороде. Наверное, я тоже в отдалённом месте вела бы себя также странно.