– Приличные женщины в такое время дома сидят. А гулящие золотые задницы не в счёт, – ответил мужик, отчего-то сообразив, что женщина была златолицей. Или так вышло случайно. – Я тоже, помню, раз пришёл к такой за сладкой подачкой, так еле ноги оттуда унёс, как попал под совсем другую раздачу. Уличная охрана нарочно устраивает там облавы, чтобы утром выпотрошить карманы любителей сладких золотых тел. Не всякий день, понятно, а то кто ж туда стал бы ходить, но бывает и такое. Я как раз и попал. Жена мне потом чуть бороду не выдрала, как мою месячную зарплату забрали в счёт уплаты услуг такой вот гостиницы, где мы и находимся. – Поскольку мужик лежал на кровати один, он подвинулся, давая место Радославу и юноше. Те сели на самый краешек топчана.

– А чего ты теперь тут разлёгся? Или понравился сервис? – подмигнул ему Радослав.

– Чего? Какой сервис? Слов таких не знаю. Меня забрали за якобы кражу из салона какого-то шёлкового ковра, сделанного для самой магини Сирени. Так сказали. А по мне, чем та Сирень от моей жены отличается? Моя жена тоже такой роскоши достойна. Легли мы с нею на тот ковёр и только приступили к делу, причём её спина нежилась на дорогом шёлке, а не моя, как златолицая баба привела к нам столичную охрану. Она меня выследила, как я побежал к своему дому. Надо было мне след-то запутать, а я на радостях побежал радовать свою жену. Жена моя большая любительница роскоши. Если, сказала, не заработаешь мне на шёлковое бельё, то не дам тебе того, к чему ты и устремлён прямой наводкой. Вот и пришлось. Уж больно терпеть было долго до выдачи заработанных денег.

– Чего же говоришь «якобы кража», если это была самая настоящая кража? – спросил Светлый Поток.

– Так это ж у златолицых я взял, а не у настоящих людей, – ответил мужик. – У них такого добра столько, что они в нём буквально тонут. И всё чего-то шьют, вышивают, так что в салонах этих всё завалено шёлком. А у моей жены нет ни шёлкового платья, ни шёлкового белья. Это справедливо?

– Так купи, если хочется! – возмутился Светлый Поток. – Они же не разгибаются с утра до вечера, чтобы себе на жизнь заработать. А не в шелках тонут, как ты думаешь.

– Какая у них тут жизнь? Что им, что собакам всё равно, что есть, где спать. Зачем им шёлк? А моей жене охота на шёлке поелозить, пока я её трахаю.

Радославу стал омерзителен тупой похабный мужик, и он встал, не желая делить с ним соседство. Он потрогал свой микро робот, болтающийся на кожаном шнурке на шее, специально созданный для непредвиденных случаев, в том числе и для того, чтобы открывать любые замки и двери. Знаком подозвал к себе юношу со сложным именем Светлый Поток, и подошёл к двери. Прислушался. За дверью было тихо. Тогда он снял универсальную кроху со шнурка и приложил его к двери. Тот мигом приклеился и беззвучно внедрился в замок двери. Спустя несколько секунд дверь была открыта. Радослав вместе со Светлым Потоком на глазах любителя шёлка вышли в мрачный и пустой коридор. Тотчас же универсальный помощник закрыл замок, как он и был. После чего Радослав сунул робот в карман своей курточки. Воришка, подошедший с той стороны двери, ткнулся в закрытую уже дверь. Он некоторое время поразмышлял над увиденным, опять лёг на кровать и решил, что ему приснился сон.

Точно также была открыта дверь, ведущая на улицу. Охраны нигде не было. Здесь были заперты мелкие воришки и прочие бродяги, так что их особо-то и не охраняли. Пробежав некоторое расстояние, чтобы быть как можно дальше от неприятного дома, они остановились на одной из улиц.

– Ну что, Светлый Поток, – обратился к нему Радослав, – беги домой, да и забудь дорогу как к этому дому, так и к улице, где гуляют иноземцы.

– Понял, волшебник! – весело заулыбался симпатичный парень, – я и не хожу в кварталы златолицых. Я случайно мимо шёл. Вижу, женщину бьют.

– Молодец! Но впредь будь осторожнее. Златолицых глупых шлюх много, а у тебя жизнь одна. Они же сами выбирают свою жизнь, сами любят гулять, с кем попало, чего же тебе за их выбор расплачиваться?

– Но помочь слабому – это долг всякого мужчины, – сказал Светлый Поток.

– Молодец! – опять похвалил его Радослав, но вовсе не весело. – Если кому-то нравятся такие вот сомнительные игры в жизнь, то ты не становись их участником. Живи своей и настоящей жизнью. Вот как я считаю.

– Я стараюсь, – ответил Светлый Поток. На том они и расстались. Радослав побрёл в безлюдный на данный и уже ночной час парк, где нашёл вполне обширную поляну и послал запрос Косте вместе с указанием места посадки для машины. Ждать пришлось недолго. Ввиду экстренности происшествия Костя прибыл быстро. Опустил машину на поляну, после чего и проявился. Радослав влез к нему.

– Ландыш пропала, – сказал он Косте.

– Да дома она! – ответил Костя, – я только что с нею по связи говорил. Она думала, что ты у Кука, решила удостовериться, а Вика сказала, что тебя нет ни у них, ни в звездолёте, ни у Андрея. Мы подумали, что ты как Фиолет стал бродяжить по ночам. Так и вышло. Ты чего тут забыл ночью? Тут и охрана может схватить как бродягу.

– Уже и схватила, – ответил Радослав.

– Надо по безлюдным местам гулять, где никто не живёт, – посоветовал Костя.

– Вот задрыга! – прорычал Радослав, – тревожилась она! А где же была недавно? Как добралась до дома, если транспорт уже не ходил в нашу сторону? – он с удивлением смотрел на Костю, – ты её доставил?

– Нет, – ответил Костя, – я и понятия не имел, что её дома не было. Сам и узнаешь, где и как. – Он запел, – «Уж ты где, жена моя, шаталася, по каким кабакам упивалася»!

– Заткнись! – потребовал Радослав. Костя замолчал. Но ненадолго. – Радослав, зачем ты женился? На этой попрыгушке – лягушке? Глаза выпученные, кожа бледная, лапки тонкие. Пусть бы с Фиолетом была. Они друг другу очень подходят.

– Заткнись! – уже зло повторил Радослав. Костя послушно замолчал. Из сыновей Кука он был самый недисциплинированный, плохо воспитанный, самый болтливый и самый добродушный.

– Ничего, Радослав. Скоро отбываем отсюда. Совсем уже скоро, – ободряюще добавил он на прощание, когда они расставались на той самой поляне, под которой и был ангар с аэролётом Радослава. Костя не стал погружать туда свой аэролёт, поскольку не планировал задержки у Радослава.

– Заткнись, пока я тебя не огрел по хребту, – опять сказал ему Радослав, не нуждаясь в его утешении. Он достал свой браслет и направил сигнал в нужную точку. Пласт земли открылся как люк погреба, и Радослав спустился вниз в освещённый ангар по лестнице. Люк закрылся.

– Нашёл себе головную боль, а я терпи его брань! – процедил обиженный Костя ему вслед. – Мог бы и один прокуковать тут. Вполне себе неплохо, как Андрей, к примеру. Или как я и все прочие. – Костя был добр, но обидчив. Поразмыслив, он решил, что Радославу можно и посочувствовать. Жена – кривляка, глупая, пошлая в своих бессмысленных рюшечках и местных шелках, маленькая дурёха, зачем-то залезшая в постель такого выжженного Космосом человека как Радослав. Вот теперь и терпит, а то и сбегает от него, как терпеть невмоготу. Костя был также и отходчив. Он уже не сердился на Радослава. Он поднял машину к облакам со свинцовым отблеском от приближающегося и, по-видимому, пасмурного утра. – Вот он задаст этой кошке мурлыке и гуляке! – сказал он весело. – Такой муж за баловство не погладит! Надо было меня выбирать! Вместе бы сейчас летали над всеми континентами…

Ландыш бросилась ему навстречу, повисла на его шее, – Что случилось? Где ты был?

Он оттолкнул её, не грубо, но достаточно, чтобы она поняла, насколько он не расположен к нежностям. – Я? Разве не ты где-то там была, а я всего лишь отправился тебя искать. Каким образом ты попала домой, если транспорт не ходит до утра?

– Я? Так меня довезли по синей скоростной дороге, Радослав! Ты понимаешь, я была в одном Храме Ночной Звезды. Я обязательно тебе его покажу. И там служит один маг. Он и довёз меня по синей скоростной дороге, поскольку за ним прибыл водитель на особой машине для магов. Ему в столицу было надо. У него там жильё есть. Поэтому он мне и сказал, чтобы я не торопилась к скоростной дороге, чтобы успеть на общественный транспорт. Он меня подбросит до самого дома. Я от дороги добралась пешком совсем быстро, поскольку спуск с неё совсем рядом с нашим и обычным. – Она трещала безостановочно, что наводило на мысль о том, что она стремится нечто скрыть. Её глаза были подёрнуты некой дымкой, как глаза лгущего человека. Для Радослава она не могла быть тайной.