– Хорошо-то как! – искренне обрадовалась Ландыш, жадно поглощая бесплатную воду, стоящую на каждом столике в стеклянном сосуде. Ели молча, при этом Кипарис старался не смотреть на Ландыш, сосредоточенно поглощая тушёные овощи. От рыбы и мяса он отказался. И чем больше Ландыш исподтишка изучала его вблизи, тем больше уверялась в том, что человек перед нею и Кук – не чужие друг другу. Удивляться было нечему. Кук прожил тут довольно долго.
– Скучно здесь жить, – сказала Ландыш. – Природа, города, живущие в них люди и их работа, но и всё. Торговые дома, конечно, тоже неплохие. Но где общественные мероприятия, праздники, места, где собраны древние диковинки, а также места для проявления человеческого творчества? – тут Ландыш задумалась, поскольку ничего подобного театрам, спортивным народным стадионам или прочим традиционным искусствам тут не наблюдалось. И слов подходящих не находилось. – Где всё то, что и составляет каркас социума?
– У нас есть Храмы утренних и ночных звёзд. Есть Храмы, посвящённые сияющему Солнышку. Есть традиции предков и праздники встречи разных времён года. Есть и управляющие структуры, есть структуры охраны, слежения за порядком и за исполнением наказания. Есть, наконец, КСОР – Координационный Совет Объединённых Религий континента. Есть торговля, народное и профессиональное образование, а также закрытое образование для особых групп населения, есть даже немногочисленные люди, обученные для управления водными машинами, способными преодолевать страшный океан. Хотя и с большим риском погибнуть при этом. Океан страшен и непредсказуем. Мало тебе? А так, люди же целые дни работают, растят детей, строят дороги, возделывают поля и сады. Почему же ты говоришь, что нет каркаса? Всё это у нас есть. Лично ты где работаешь или учишься?
– Всё-то тебе расскажи! Не стану я тебе ничего объяснять. Мне замуж за тебя не выходить.
– А мне и нельзя брать жену.
– А иначе, взял бы меня женой?
– Взял бы, если бы меня такая девушка полюбила. Но меня и полюбить-то нельзя нормальной девушке. Если только такая найдётся, кому такое вот несчастье дороже собственного и благоустроенного будущего. – И он вздыхал, ну точно как Кук, да ещё столь характерно мотал головой при этом, как тот же Кук, когда о чём-то переживал и будто бы стремился сбросить с себя тягостные раздумья. Что наводило на мысль о том, что многие привычки в поведении человека являются врождёнными и переданными по наследству бессознательными автоматизмами.
Кипарис предложил ей вдруг поехать с ним в его Храм Ночной Звезды. Для магов существует своя скоростная дорога, так что ехать в общественной машине не придётся. Действительно, на континенте существовало четыре разновидности скоростных дорог. Они подобно разноцветным лентам иногда пересекали друг друга, а чаще шли параллельно одна другой. По дороге серого цвета ездили все обычные граждане, то есть большинство, так что и дороги эти были самые широкие, но и самые медлительные. Вторая дорога бледно-сиреневого цвета соединяла между собою «Города Создателя», а соединялась с серой дорогой в узлах пересадок. На такую дорогу уже нельзя было попасть без наличия металлического круглого жетона, открывающего доступ жителям «Городов Создателя» к необходимому им транспорту. По дорогам ярко-синего цвета, возносящимся над двумя прочими более высоко, благодаря более высоким опорам, ездили люди из управляющих структур, маги, разного рода администраторы и бюрократы. По третьей белой и самой узкой только те, кто были на самом непроницаемом ни для чьего глаза верху, как бы некие заоблачные жители. И сама дорога была на самых высоких опорах, она была над всеми прочими. Незаметное и неявное размежевание людей по социальному статусу становилось очевидным на тех дорогах, которыми они пользовались. Станции подзарядок для транспорта находились в тех местах, где дороги держали массивные опоры, уходящие в землю. Где-то в недрах планеты и скрывалась тайна, приводящая в движение всю «цивилизацию ленточных дорог», как обзывал её Радослав, без которых и сами их Города не имели смысла. Дороги вовсе не обладали надёжной безопасностью. Иногда они обрушались, порой на головы горожан и тех селян, что ещё копошились где-то внизу в своих маленьких селениях, если им не повезло с местом расположения. Неизвестно, с кого в таких случаях был спрос, но в скором времени обрушившийся участок восстанавливался, и вся нарушенная механика приходила в прежний внешне завораживающий и безупречно слаженный вид. Зная о таких вот случающихся и трагических по своим последствиям неполадках, Радослав не любил пользоваться серыми дорогами, а к другим у него доступа не было, и не пользовался, в общем-то. А Ландыш пользовалась, как ни отговаривал он её от вылазок в гущу чужого мира. Он ругался, а мирился, понимая, что не навяжешь затворничества юной активной женщине. С нею всегда была её связь, хотя её наличие вовсе не являлось гарантией безопасности. Вне дорог, как ни странно, различия между людьми визуально не наблюдалось. Даже бродяги были сыты, а худы и упитаны в той же пропорции, что и все прочие, прилично одеты, пользовались бесплатным транспортом и где-то обитали, явно не под худой крышей и не в развалинах. Поскольку никаких развалин в стране не было. Если они возникали в силу тех или иных, всегда трагических причин, как пожары или обрушения дорог со своих опор, то быстро убирались, а все простенькие домики и витиеватые здания были на диво ровненькие и чистенькие, если при взгляде на них из окна, пролетающего над ними скоростного транспорта.
– Как же тут хорошо! – и Ландыш произнесла почти шёпотом присказку мужа, – «Хорошо наше черепаховое небо, хорошо золотое солнышко, месяц и серебряные звёзды, да есть у нас беда. Есть у нас злые дядьки молоточки».
– Что ты шепчешь? – маг впился в её губы инквизиторским взглядом красивых глаз. – Я не разобрал ни слова. Кому ты молишься?
– Кто катается на той белой дороге? – спросила Ландыш. Зная ответ, она хотела услышать его интерпретацию.
– Довелось мне раз по ней прокатиться, – Кипарис замер, взгляд его застыл, – не хотел бы я такого повтора, – довершил он фразу и ушёл в себя. Ландыш решила не торопить его, уверенная, что он сам даст ей пояснения.
– По ней ездят люди из Координационного Совета Объединённых религий континента, но и не только. Есть и другие, о существовании которых не принято говорить не в силу запрета, поскольку его и нет, и из-за бесполезности подобной темы. Всё равно никто ничего не знает, а впустую создавать звуковые колебания утомительно. Белые дороги самые стремительные, но я не назвал бы своё собственное путешествие по ней увлекательным и радостным. Скорее, оно было ужасным. – Он опять замолчал. Но как успела изучить его Ландыш, он не был из тех, от кого произнесения каждого очередного слова надо ожидать часами.
– Поскольку дело прошлое, то я тебе скажу. Меня возили по белой дороге на собственную казнь.
– То есть!? – Ландыш даже зарумянилась от сильного любопытства. Путешествие обещало быть увлекательным. – Как же ты спасся?
– Не могу тебе того рассказать. Тайна касается не меня одного. Но я оправдан полностью. Иначе я не стал бы магом Храма Ночной Звезды. Тот, кто похитил «Око Создателя», был обнаружен. Но кары он не понёс по причине такого свойства, о которой приличные люди не говорят в приличном обществе.
– А ты мне скажи. Я согласна быть и не очень приличной. Да и как можно похитить с неба созвездие? – Ландыш решила, что он не то, чтобы тёмный дикарь, оперирующий такими вот закодированными смысловыми понятиями, а служитель культа, использующий свои метафоры и особые образы для выражения мыслей.
– Не созвездие, разумеется. Его изображение из драгоценных кристаллов. Маги Ночной Звезды прикрепляют это изображение на свою одежду во время проведения священных ритуалов встречи с предками. Происхождение самих сияющих камней для простых людей – большая тайна. – Опять тайна! И только Ландыш раскрыла рот, он её опередил. – Для тебя же я думаю, никакой тайны в том нет. Почему ты не удивляешься, что я рассказываю тебе о том, что знает всякий ребёнок? А ты разеваешь рот, как будто слышишь о том впервые? Потому что я знаю, кто ты. Ты такая же небесная скиталица, как и Фиолет. Вот что я понял. Я наблюдательный.
