– С чего решил, что я простая? Может, я как раз очень сложная, – ответила Ландыш, не поняв, с чего бы ей тут и не прогуляться?

– Сложная? В каком смысле? Ты кто? Ты магиня?

– Магиня? – поразилась Ландыш, но и почувствовала себя польщённой. – Пока ещё нет. Но обязательно буду. – Отлично понимая, что он вкладывает в понятие «магиня» не тот смысл, что она, Ландыш решила немного себя развлечь случайной беседой. Он же понял её буквально, что она будущая магиня.

– Где ты обучаешься? Где служишь? – спросил он, став строгим. – Почему вступаешь в разговоры с посторонними мужчинами? И почему ты надела такое укороченное платье? У тебя же ноги из-под подола видны как у простой девушки! Это нарушение. Разве ты не знаешь о том, что тут живёт сама магиня Сирень? Если она тебя увидит в таком виде, ты понесёшь порицание и наказание.

– Магиня Сирень? – воскликнула Ландыш, – покажи мне её дом. – Видя, что он вот-вот убежит прочь, она решила не вводить его в заблуждение. – Я сказала неправду. Я не магиня, а простая девушка. Я же говорю, что я тут гуляю.

Мужчина, заметно успокоившись, пошёл рядом с нею, – Нехорошо обманывать того, кто является магом в Храме Ночной Звезды, – сказал он уже не таким строгим и повелительным голосом. Поняв, что сильно ему понравилась, а иначе бы он так и убежал, она назвала себя, – Я Ландыш. А тебя как зовут?

– Кипарис, – ответил он, растерявшись от её странного поведения и не отрывая от неё заинтересованного взгляда. – Ты очень странная девушка, – сказал он, – я решил бы, что ты немного не в своём уме, но по твоим глазам я вижу, что это не так. Ты очень умна. И всё же… Лично я во второй раз в жизни встречаю такую девушку. Ты не похожа на окружающих. Очень красивая, очень смелая и очень необычная. Будь иначе, я и слова бы тебе не сказал.

– Почему? Маги ставят себя настолько высоко, что плюют на всех сверху вниз? – Ландыш не понравилась его спесивая речь.

– Плюют? – удивился он искренне, – откуда плюют? И зачем им плеваться на людей? Что за бред ты говоришь! Маги самые уважаемые люди, их все обязаны любить. Как можно любить того, кто будет на всех плеваться. Ты сама-то подумай!

Ландыш засмеялась. Буквальное понимание им сказанной ею шутливой фразы, было не от его глупости. Просто тут никто так не говорил. Не применял таких речевых оборотов. – Как можно обязать хоть кого любить себя? – спросила она.

– Обязать нельзя, но заслужить уважение и любовь – необходимость для всякого мага. Честность, великодушие, избежание обмана даже в мелочах, поддержка в нужде и трудностях, чистая правильная речь без ругани, без крика, без запугивания, но с убеждённостью в своей правоте, вот неполный перечень необходимых качеств даже не для мага, а и его помощников. Я и сам недавно был в помощниках. А теперь я – маг.

– Может быть, тебе нельзя разговаривать с женщинами на улице? Так я, пожалуй, уйду.

– Почему нельзя? – удивился он, – маг может разговаривать даже с крайне опущенными бродягами без урона для своей репутации. Конечно, люди между собою сильно различаются, но маги не делят людей на сорта в зависимости от их качеств. Богаты они, бедны ли, умные или глупые. Белые или златолицые. Не скрою, прежде я и сам любил роскошь и любил женщин, но … У меня на этой улице в одном из домов есть собственный этаж, и я сильно им гордился, а теперь я редко тут бываю. И он уже не является тем, чем стоит гордиться. – Он остановился и спросил, – Почему я заговорил с тобою, незнакомой девушкой, об этом? Я знаю почему. Потому, что ты ни на кого не похожа. Исключая только одну женщину…

– Что же произошло, что ты разделил свою жизнь на «прежде» и на то, что теперь? И на кого я похожа? На твою возлюбленную?

– Нет. Она никогда не была моей, как ты её назвала, возлюбленной, – он покачал головой. – И у меня такое чувство, что я где-то тебя уже видел.

– И у меня такое же чувство. Но видимо, встреча наша была настолько давно и настолько случайной, что и память о ней стёрлась за ненадобностью.

– Наверное, ты права.

– Уж очень мне хочется пить, – сказала Ландыш. – Может, мы зайдём в какое-нибудь съестное заведение, где и перекусим?

– Далеко идти, – ответил он, – но я могу напоить тебя чаем у себя. Моё жильё совсем рядом.

Поразмыслив, Ландыш решила, что верхом глупости и неосмотрительности идти в гости к первому встречному мужчине, да ещё в чужом мире.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – сказал он, – но я не тот, кого тебе следует опасаться. – И он вздохнул. – Впрочем, как знаешь. Пошли в ближайшую столовую. Я тоже голоден, а дома у меня, кроме чая, есть нечего. Готовить некому, ухаживать за мною тоже. – И тот, кто был Кипарисом, опять вздохнул. – По здравому рассуждению ты права, что не доверяешь мне. Не потому, что я обязательно коварный и неуравновешенный тип с разнузданными инстинктами. А потому, что ты проницательна, и нечто уловила во мне, что не могло ни оставить следа на моей душе. Прежде я был именно таким, – неуравновешенным и невоздержанным. Не всегда, конечно. Но мог выкинуть такое, что и сам был себе не рад. Будь я подлинно-очищенным магом, ты бы и на расстоянии это понимала. Вот таким был мой отец и учитель Вяз. От его лица шло свечение, от его речей проходила боль у того, к кому он обращался. Он читал чужие мысли, он мог менять намерение человека без насилия, если это намерение вело к худому. Он для меня – недостижимый образец. Но я буду таким. Я так решил.

– Кто дал тебе имя в честь дерева, которое тут не произрастает? – спросила Ландыш.

– Отец, – ответил он.

– Тот самый Вяз?

– Нет. Вяз был отцом, принявшим меня на кормление и воспитание. А родной отец живёт на другом континенте.

– Он другого цвета? Златолицый? Бронзоволицый? – удивилась Ландыш.

– Нет. Он белолицый. Но живёт среди бронзоволицых.

– Как же его зовут, – Ландыш замерла, веря в невозможное, о чём вдруг подумала, сопоставив его облик и странно-знакомо звучащий тембр его голоса, низкого и весьма характерного, только с одним человеком, который и жил на континенте бронзоволицых.

– Тебе-то зачем? Зовут его Золототысячник.

– Любопытное имя. А он не лысый случайно? Очень высокого роста и с рыжеватой бородой?

Кипарис остановился, – Ты разве его знаешь?

– Кажется, знаю. Но возможно тут таких Золототысячников множество. Мало ли на свете лысых мужчин. И все они по странной случайности живут на континенте бронзоволицых.

– Нет ни одного такого, как он. Не потому, что у него гладкий череп, а потому, что он необычен. Его глаза сияют как «Око Создателя». Зелёным светом. А у него целых два таких ока.

– Зелёных? – но поскольку у Ландыш не было уверенности, что Кук мог иметь и ещё одно имя – Золототысячник, она плавно отъехала в сторону от такого вот разговора. – У меня такое чувство, что я о тебе уже слышала. Вот скажи, у тебя самого нет ещё одного имени?

– Есть. Меня все Капой зовут.

– Ну конечно! – вскричала Ландыш, – так и есть! Мне Ива о тебе рассказывала.

– Ну, конечно! – вскричал Кипарис в ответ, – я так и понял, что ты что-то обо мне знаешь! Иначе ты не гуляла бы тут и не выслеживала меня.

Это было смешно, поскольку не было правдой. Ландыш растерялась, – К чему бы мне тебя выслеживать? Я и не думала о тебе никогда.

– А я думал об Иве каждый день. Куда она пропала? Может, подумал я, ты и принесла мне весточку о ней. Может, её опять утащил к себе небесный бродяга Фиолет?

– Так ты и Фиолета знаешь?!

– Не буду отпираться. Знаю. Но не стану говорить, что знаю хорошо.

Глава девятая. «Прогулка, не обещающая продолжения. Но оно случилось…».

Пока они говорили, то вышли в многолюдный центр, где было много разнообразных столовых на любой выбор и цену. Войдя в одну их них, не очень дорогую, но и не такую, где могли толпиться бродяги и шумные рабочие заодно с молчаливыми златолицыми, а как правило в дешёвых столовых было, что называется «яблоку негде упасть», они устроились за столиком на две персоны. Помещение оказалось прохладным и почти пустым.