— Потрясающе, — сказала я.

Себ негромко рассмеялся:

— Это Сара попросила вас так сказать?

— Он хочет сказать, что сам ее нарисовал.

Когда я повернулась, то увидела очень красивую женщину. Рыжеватые волосы струились по ее плечам длинными локонами. Она была одета в платье с запахом и глубоким V-образным вырезом, такое тонкое, что оно почти просвечивало. Женщина была босой и совершенно ненакрашенной.

— Себ даже не художник, он доктор. Доктор, художник, бизнесмен, продвигающий тех-стартап, и садовод-любитель. Он нарисовал эту картину за один день безо всякой подготовки. Ужас, не правда ли?

— Это адвокат Зака, Мод, — сказал Себ.

— Ах да. — Мод пожала мне руку. — У Зака все нормально? Сара сказала, что его арестовали.

Ее тон кардинально отличался от тона Сары, да, он был сдержанным и обеспокоенным, но нисколько не враждебным.

— Он явно очень расстроен из-за Аманды, — сказала я, поскольку это было правильным началом для беседы, пусть даже — если уж сказать правду — не это приходило на ум в первую очередь. — Если быть точным, его арестовали за нападение на офицера. Вышло недоразумение. Но, по-видимому, в итоге ему предъявят обвинение в смерти Аманды. Ужасно, когда тебя подозревают в преступлении, которого ты не совершал, но еще хуже, когда тебя ошибочно обвиняют в убийстве жены. Ситуацию усугубляет то, что его содержат в Райкерсе. Это не обычная тюрьма.

Я заметила, что Себ и Мод нервно переглянулись.

— Райкерсе? — переспросил Себ.

— Ну, в ожидании суда подозреваемых держат лишь в нескольких местах, если их не выпустили под залог. Как ни смешно, но Зака не выпустили. Тюрьма есть тюрьма, но ни одна не сравнится с Райкерсом. — Я размышляла, что конкретно им можно рассказать. Но правда могла бы сподвигнуть их сотрудничать. — Его уже несколько раз избивали.

— Избивали? — Мод выглядела обеспокоенной, но почему-то реакция была запоздалой, словно бы она скрывала какую-то другую эмоцию. Например, сдерживала пронзительный крик.

— Ужасно. — Себ потянулся и сжал ладонь Мод. Они обменялись взглядами, которые вполне могли сойти за разговор без слов. Неудивительно, что они занимались сексом на стороне. Сара была права: их связывала какая-то сверхъестественная сила.

— Думаю, мне понадобится виски, — наконец произнес Себ. — Дамы?

— Да, мне тоже. — Мод обратилась ко мне: — А вы, Лиззи? Мне кажется, всем не помешало бы выпить.

Нет уж, спасибо — такой была моя первая реакция. Сейчас все, что было так или иначе связано с алкоголем, мгновенно вызывало отторжение. Хотя почему только Сэму разрешено пить на работе? Учитывая все обстоятельства, я тоже заслуживаю виски. Кроме того, от Мод и Себа исходило нечто необъяснимое, отчего хотелось сказать: «Я хочу того же, что и вы».

— Конечно, спасибо, — отозвалась я. — Было бы здорово.

Мод кивнула, казалось, моя готовность присоединиться ее порадовала. Мы наблюдали, как Себ хлопочет у встроенного бара в дальнем конце комнаты. А я думала: так все и происходит? Все эти походы наверх? Муж возвращается с напитками, но садится не рядом с женой, а рядом с другой женщиной? Или, может, муж с женой садятся рядом, начинают целоваться и ждут, присоединится ли к ним другая женщина? Внезапно я очень ярко увидела эту картину. Я увидела, как это могло бы произойти. Я даже сумела вообразить себя в роли этой другой женщины.

А хотите темную правду? Я была заинтригована. Не столько самим сексом, сколько ощущением, что я делаю что-то нехорошее. Что-то, что задело бы Сэма. Разумеется, у меня и так имелись собственные секреты, но они никак не были связаны с нашим браком. Перед глазами тут же всплыла серебряная сережка, которая лежала в кармашке сумки.

Какой я была дурой? И как долго?

Наши отношения длились уже три года. Сэм сделал мне предложение, когда мы поехали на выходные в Новый Орлеан. Он встал на одно колено посреди Бурбон-стрит перед джаз-баром. К тому моменту мы уже целый год жили вместе в Бруклине, и оба сосредоточились на карьере. Мы усердно трудились и уставали, но занимались важным делом. Благодаря Сэму я чувствовала себя так, будто мне бросили вызов, но при этом приняли, я свободна, но любима. А еще я чувствовала себя целостной.

Когда я в тот вечер увидела, как Сэм приземлился на одно колено, я сначала решила, что он оступился, но затем заметила маленькую коробочку у него в руках. На нас пялились люди. А я радовалась. Это было доказательство, которого я ждала. Я выжила. Я счастлива. Я хотела, чтобы это видел весь мир.

— Лиззи, обещаю, что каждый день буду пытаться быть мужчиной, который тебя заслуживает. Ты выйдешь за меня?

— Да! — закричала я, обхватив ладонями лицо Сэма и целуя его. — Да.

Затем Сэм надел весьма вычурное кольцо — старинная семейная реликвия — мне на палец, и мы пошли в джаз-бар выпить шампанского. После третьего бокала я подумала, что стоило бы притормозить. Сэм тогда работал в «Таймс», испытывая постоянное давление, и его не стоило винить. Требования там были до невозможности высокими, а он допустил пару глупых промахов. Напряженная работа типа этой бывает не из простых. Я это знала как никто другой. Я заканчивала практику в Южном округе, собиралась перейти во Второй отдел, а потом в Прокуратуру США. Все было предначертано — крутая, престижная, пугающая лестница. В любом случае мы же праздновали. Мы собирались пожениться.

— Мог ты себе представить в день нашего знакомства, что мы поженимся? — спросила я, когда он заказал себе еще бокал, а джазовый оркестр начал исполнять новую мелодию. В зале было дымно, многолюдно, идеально. Я выхожу замуж. Наконец после стольких лет я снова обрету семью.

— Да черт его знает! — Сэм рассмеялся слишком громко, и я сделала еще один глоток.

— Не на такой романтический ответ я рассчитывала, — пошутила я, но меня это укололо. Вот в чем проблема с такими вечерами — вечерами вашей помолвки — ставки слишком высоки. — Лично я поняла это в ту секунду, как я тебя увидела. Хотя, может, я напридумывала себе всякого.

— Я не это имел в виду! — весело сказал Сэм, не понимая, что задел меня. Он был уже пьян. — Ты меня покорила. В этом я не сомневаюсь, просто детали разговора уже подстерлись. Мы же пили тогда несколько часов кряду. Но кому нужны детали, если вот она ты?!

Я рассмеялась, потому что именно это мне больше всего нравилось в наших с Сэмом отношениях — в отличие от многих пар мы не притворялись идеальными. Мы были честны в том, что касалось собственных недостатков. Быть честным лучше, чем быть идеальным.

Мод что-то сказала.

— Что, простите? — спросила я.

— Почему они решили, что ее убил Зак? — поинтересовалась она, похоже, уже во второй раз.

— Нашли на месте преступления клюшку для гольфа. Ну, и он обнаружил Аманду. Это их дом. Он ее муж. Обычное предположение. Кроме того, они были на вашей вечеринке, так что…

— На нашей вечеринке? — в голосе Мод послышалась нервозность. — Как это связано?

— Насколько мне известно, это… — Замешательство смерти подобно. Пришлось выдавливать из себя слова, чтобы они звучали непринужденно: — В полиции сказали, что это была групповушка и раньше у вас уже возникали проблемы.

— В полиции… — Себ фыркнул. — Нужно поблагодарить наших ненормальных соседей, которые каждый год названивают в полицию. Эта соседка очень старая, очень злая, она расистка, я уверен. Если бы мы с Мод оба были белыми, то подозреваю, она никогда не позвонила бы в полицию. В любом случае в прошлом году полицейские упаковали двух папаш, поскольку они затеяли какой-то глупый спор об американском футболе или что-то в этом роде. Если бы не вызвали полицию, то ничего бы и не было. Это просто ерунда.

— Я знаю, как звучат рассказы о походах «наверх», — сказала Мод с серьезным видом, — но ничего особенного не происходит. Участвуют всего несколько человек, и все тайно.

У Себа зазвонил телефон.

— Простите, это из больницы. Мне нужно ответить.