— Да, похоже, что вы спугнули вора.

— Но они ничего не взяли? — спросила я. — Это как-то странно.

— Ну, пытались же. — Офицер Джилл жестом показала на разлетевшиеся четвертаки. — Думаю, это какой-то наркоша. Обычно на такие поступки идут наркоманы. Он, видимо, услышал вас, испугался и убежал.

Офицер Кемпер подошел к задней двери, открыл ее локтем, вышел на улицу и пару минут осматривал задний двор. Я хотела было высказать возражения против этой абсурдной теории. Кто-то, совершенно не связанный с убийством Аманды, по чистой случайности вламывается сюда спустя пару дней ради горстки четвертаков?! Но офицер Джилл стала бы спорить, что это не совпадение, дом-то пустует с субботы или с утра воскресенья, и кто-то внимательный это бы заметил.

— Вы могли бы снять отпечатки, да? — спросила я, когда офицер Кемпер вернулся. — С двери. Они наверняка до нее дотронулись, когда выбегали.

— Ага, ну конечно, — ответила офицер Джилл, снова саркастическим тоном. — Еще как могли бы.

— То есть вы не будете этого делать?! — возмутилась я.

— Ничего не забрали. Никто не пострадал, — дипломатично заметил Кемпер. — Это не дело первостепенной важности.

Мое лицо пылало от разочарования и от смущения.

— Насколько мы знаем, человек, который незаконно проник в дом, может быть причастен к смерти Аманды Грейсон, а вы мне сейчас заявляете, что полиция не попробует выяснить, кто это был?

— Разве не вашего клиента арестовали по этому обвинению? — спросила офицер Джилл.

— Он арестован за нападение на офицера, — отрезала я. — Чтобы закрыть его там, где окружная прокуратура не спустит с него глаз.

Офицер Джилл негромко фыркнула, но в этом слышалось какое-то смирение. Словно бы в целом она согласна. Она подняла руки.

— Слушайте, мы подадим запрос, чтобы сюда снова прислали экспертов-криминалистов. А еще свяжемся с экспертами по сбору улик, которые занимаются имущественными преступлениями. — Она опустила руки и уперла их в бока. — Кто-то да откликнется. Но я лишь говорю, что вам придется проявить терпение.

Двадцать минут спустя я снова осталась в доме одна и пошла в гостиную, а потом наконец подошла поближе к лестнице. Я снова осмотрела всю длину металлических перил и взглянула на огромную лужу запекшейся крови на полу.

А потом я увидела что-то, едва различимое на почерневшей стали предпоследней ступеньки. Я подошла поближе. Совершенно точно следы крови, почти наверняка отпечаток то ли пальцев, то ли ладони. Что, если полиция пропустила его? Он же почти незаметный. Что, если они не сняли и другие отпечатки со стены? Не такое уж невероятное предположение, учитывая обстоятельства. На месте преступления все вверх дном, а они уже схватили отличного кандидата на роль убийцы.

Полицейские, войдя в дом, сразу же увидели Зака у подножия лестницы. У его ног валяется его же собственная клюшка для гольфа, тут же распростерлась мертвая жена, вся в крови, и они сразу же накинулись на него как на очевидного подозреваемого. Снятие отпечатков пальцев не входило в число первостепенных задач. А услышав про секс-вечеринку, разве стали бы они беспокоиться о том, чтобы забросить сеть пошире? Вполне справедливо. Большинство убитых женщин становятся жертвами своих возлюбленных. Они выбрали Зака подозреваемым номер один, и с этого момента делали все, чтобы у прокуратуры появились основания для возбуждения дела.

Поскольку я бывший прокурор, то это не домыслы, а факт. Как факт и то, что теперь моя задача — остановить конкретно этот грузовой поезд, чтобы он не проехал дальше по путям. И сейчас это казалось важнее, чем когда-либо. Да, тот «позабытый» ордер заставил меня на краткий миг усомниться в благонадежности Зака, однако незаконное проникновение убедило меня, что Зак невиновен.

Охраняется адвокатской тайной

Строго конфиденциально

26 июня

Кому: правлению Грейс-Холл

От: Крелл Индастрис

Тема: Отчет о предварительных результатах расследования инцидента с утечкой данных и нарушением кибербезопасности.

В письме содержатся ключевые данные, которые удалось собрать, а также результаты проведенных опросов. Предварительные заключения будут готовы на следующей неделе.

Изучение информационных систем Грейс-Холл выявило серию злонамеренных хакерских атак начиная с 15 апреля этого года. 30 апреля произошло более значительное вторжение в систему данных Грейс-Холл. В этот момент злоумышленники получили большой объем данных о членах семьи учеников, включая электронные и домашние адреса, даты рождения, личные телефонные номера.

Семья 0005: мать получила по электронной почте письмо с угрозой: если она не заплатит 20000 долларов, то на сайте для местных родителей будет обнародована информация о том, что отец пользуется услугами сайта «Скамейка Терри» (сайт знакомств для состоящих в браке людей).

Семья 0006: мать заявила, что на ее электронную почту были высланы материалы порнографического характера, в том числе порнография из категории «Подглядывающий», вместе с требованием выплатить 20000 долларов и сообщением, что непристойные материалы были обнаружены на компьютере, принадлежавшем семье 0006. В случае отказа перевести требуемую сумму непристойные материалы будут опубликованы на сайте для местных родителей с указанием о том, что они принадлежат семье 0006.

Солнце клонилось к закату, когда я сидела на крыльце дома Зака в ожидании Милли. Позвонить ей было рефлексом, хотя в процессе ожидания я не могла отогнать накатившее на меня чувство тревоги. С одной стороны, выбор был очевиден — конечно, мне нужна была именно Милли, бывший сержант полиции и добрый друг нашей семьи. С другой стороны, звонок Милли означал определенные сложности, особенно учитывая все ее недавние письма, которые я проигнорировала.

Обычно я так не делала, но и она обычно не писала в теме письма «пожалуйста, позвони мне». Мы с ней созванивались несколько недель назад. Определенно что-то случилось. И я специально тянула время, чтобы подольше не узнавать, что именно. Бедняжка Милли. Все эти годы она пыталась помочь. И помогала. Вот вам и доказательство того, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Разумеется, Милли была верна себе. Когда я позвонила и попросила ее приехать, она и словом не обмолвилась о том, что я ее игнорирую. Она лишь уточнила адрес Зака и сказала, что уже едет. Наконец звонки насчет Кейза остались позади. Все было куда хуже, чем я думала. Молодая воспитательница, которая подняла трубку в лагере Кейза, разрыдалась, когда я сообщила об Аманде, и так поспешно начала звать Кейза к телефону, что я еле-еле успела остановить ее.

К счастью, потом я поговорила с куда более спокойным директором лагеря, который согласился утаить новости от Кейза и дал мне телефон родителей друга Кейза, которого, как оказалось, звали вовсе не Билли, а Аше. Этот звонок еще сильнее меня расстроил. Родители Аше отлично знали Аманду и дружили. Мать Аше настолько обезумела от горя, что выронила трубку и заголосила.

— Это просто ужас, — повторял отец Аше снова и снова, когда наконец взял трубку. — Господи… Кейз… он же нам как родной…

Было сложно расслышать его слова на фоне гортанных причитаний его жены. Но в итоге он все-таки собрался и придумал план. К концу звонка я знала наверняка, что в эти выходные они с женой заберут Аше и Кейза домой, чтобы аккуратно сообщить мальчику новости.

Я испытала облегчение, когда наконец увидела вдалеке крепкую фигуру Милли. Ее походка потеряла былую стремительность с момента нашей последней встречи. Но мы с ней очень долго не виделись. Даже на расстоянии от Милли исходило ощущение решительности, которая была лучшим ее качеством.