Видимо, Сэм вернулся из «Энида». Воспоминание о дне свадьбы растворилось, теперь я снова чувствовала только злость.

— Чего тебе? — рявкнула я.

— И тебе привет, — ответил он веселым голосом. Или пьяным? Это возможно, но вряд ли он был пьян. В таких случаях его речь всегда становилась торопливой, неразборчивой, но сейчас этого не наблюдалось. — Я видел, что ты звонила, и просто перезваниваю. Но, судя по голосу, ты… занята.

— Да, занята, — сказала я, решив не допрашивать его насчет бара «Энид» в Гринпойнте. Кроме того, сейчас могла помочь только реабилитация, а я не хотела обсуждать этот вопрос в доме Зака. Такая же хорошая отговорка, как и все прочие. — Потому что я работаю.

— Ну хорошо… — Сэм говорил обиженно. — Я могу тебе…

— А ты чем занимался? — не выдержала я.

— Ох… я писал, — ответил Сэм. — Неплохо пошло. Аж пять страниц написал. Но поскольку я не поднимал зад со стула, то пять страниц — не такой уж впечатляющий результат.

— Не поднимал зад со стула? — Беспричинная ложь.

— Ну ладно, поднимал и ходил на почту, — сказал Сэм, создавая себе путь к отступлению. — За марками. Что за допрос?

Не прошло и недели, Сэм.

— Я просто устала, — буркнула я. — Длинный день.

Я так и чувствовала, как во время нашего молчания у Сэма растет чувство вины. Это меня порадовало. Небольшое чувство вины лучше, чем ничего.

— Ладно, — наконец произнес Сэм напряженным голосом, словно хотел сказать что-то совершенно другое.

— Мне пора, — ответила я. — Увидимся вечером.

Я повесила трубку, не дожидаясь, когда он попрощается, а потом вцепилась в телефон и прижала его к губам.

Внезапно послышался громкий треск, а следом какой-то хлопок. Звуки раздавались со стороны двери, которая располагалась в противоположном конце гостиной. Я уставилась на закрытую дверь.

— Кто здесь? — крикнула я, чувствуя, как глухо заколотилось сердце.

Пожалуйста, не отвечайте. Пожалуйста, не отвечайте.

Я оглянулась и посмотрела на главный вход, прикидывая в голове, сколько времени у меня уйдет, чтобы выскочить на улицу, если потребуется.

— Эй? Кто здесь? — крикнула я самым утробным голосом, на какой только была способна. — Я адвокат Зака Грейсона.

Молчание.

— Э-э-й?!

Снова молчание.

Я кинула телефон в сумочку, схватила обеими руками свадебную фотографию Аманды и Зака и медленно подошла к двери, двигаясь спиной к окровавленной лестнице.

Сделав напоследок глубокий вдох, я толкнула дверь бедром, занеся фотографию над головой. На полу в кухне валялась разбитая керамическая плошка, по полу разлетелись десятицентовые монеты и четвертаки. Я быстро осмотрелась. В поле зрения никого, и, к счастью, нет никаких шкафов, в которых можно было бы спрятаться. Эта посудина могла сама по себе упасть, пыталась я убедить себя. Стояла на самом краешке, может быть, балансировала на грани падения несколько дней. Но тут я обратила внимание на заднюю дверь. Я подошла поближе, ничего не трогая, в надежде, что зрение просто сыграло со мной злую шутку. Дверь определенно была слегка приоткрыта. Кто-то только что был здесь. Этот кто-то задел керамическую плошку и уронил ее, видимо, в спешке покидая кухню после того, как услышал звонок моего телефона. А что было бы, не позвони мне Сэм, если бы я застигла непрошеных гостей на кухне?

Дрожащими руками я набрала 911.

— Девять-один-один. Что у вас случилось?

— Я хочу сообщить о незаконном проникновении.

Я дождалась приезда полиции на крыльце. Спустя пятнадцать минут, которые, как мне показалось, длились целую вечность, патрульная машина припарковалась перед гидрантом по соседству. Из нее вышли женщина-офицер средних лет и парень помоложе, приземистый и крепко сбитый. Его напарница, суровая на вид, была на голову выше, весьма плечиста. Ее белокурые волосы были зачесаны назад. Она опережала парня на пару шагов и явно была главной.

— Это ваш дом? — крикнула она.

— Я позвонила, чтобы сообщить о незаконном проникновении, — сказала я. — Это дом моего клиента. Я адвокат.

— Вашего клиента? — Она свела брови. — Он внутри?

— Нет, нет, — ответила я, приняв взвешенное решение не упоминать о том, что Зак сейчас в Райкерс. — Я приехала кое-что забрать для него и была внутри, когда услышала какой-то шум в задней части дома, на кухне. — Я мотнула головой в сторону особняка. — Когда я прошла туда, чтобы выяснить, в чем дело, на полу валялось разбитое блюдо, а дверь была открыта. Такое впечатление, что кто-то только что выбежал. Я вам покажу. Я ничего не трогала.

— Что-нибудь пропало? — спросила офицер, глядя на дом, но не подходя. — Есть ли следы кражи со взломом?

— Явных нет. Никаких открытых ящиков или чего-то в этом духе. Только разбитое блюдо. Но, как я уже сказала, это же не мой дом.

— Мне показалось, вы сказали, что дверь была открыта. — Офицер смерила меня скептическим взглядом, шагая по ступеням. — Так?

Это сарказм? Она точно знала, кто мой клиент, и знала все об убийстве Аманды. Она думает, что я все инсценировала?

— Да, офицер Джилл, — сказала я резко, почти грубо. Я прочла фамилию на ее бейдже. К несчастью, я нуждалась в ее помощи, так что разумнее с моей стороны было проявить вежливость. — Открыта.

— Что ж, приступим, — буркнул напарник офицера Джилл, который явно не был в курсе, что там внутри. На его бейдже значилось «офицер Кемпер».

— Кровь еще не отмыли, — сказала я, глядя на офицера Джилл. — Вы ведь знаете об убийстве, да?

Она старательно не смотрела мне в глаза.

— Кровь? — переспросил Кемпер. — Может, кто-то меня просветит?

— Убийство после групповушки. — Я пристально смотрела на Джилл. — Мне кажется, вы так его окрестили.

Его глаза расширились:

— Это что еще такое?

— Да, тот же дом, — пробормотала Джилл, а потом повернулась ко мне: — Откройте дверь и ждите нас на улице, пока мы не убедимся, что все чисто.

Я топталась возле закрытой входной двери, прислушиваясь, не начнется ли там какая-то заварушка: выстрелы в темноте, крики офицеров, обнаружение подозреваемого, борьба. Но внутри было тихо. Десять минут спустя дверь резко распахнулась.

— Вы молодец, — пропыхтел офицер Кемпер, тяжело дыша после осмотра дома.

— Вы знаете, кто бы это ни был, он наверняка как-то связан с убийством Аманды Грейсон, — сказала я, направляясь к двери. Мои слова не могли изменить отношение офицеров, но неплохо было зафиксировать такую версию для протокола. — Это обоснованное предположение.

— Ладно, — сказал Кемпер, хотя его тон говорил: «Это не мой департамент».

Мы вошли внутрь. А вот наконец и она — лестница. Несомненно, пристроенная совсем недавно, из светлого дерева с современными стальными деталями на перилах и ступеньках. Ближе к подножию все стены забрызганы кровью: маленькие капельки, большие капли и даже целые струи. А еще выше длинные мазки, словно на страшной картине Джексона Поллока. На лестничной площадке под зеркалом столик сдвинут с места, внизу валяется маленькое полотенце, все в пятнах. В центре отполированного дерева под лестницей огромный круг запекшейся крови. Такое впечатление, что кто-то пытался навести порядок, но сделал только хуже. Но больше всего меня беспокоило почти черное пятно на боковой стороне последней ступеньки. Я представляла себе, что там лежала голова Аманды, а из нее словно из разбитого яйца вытекали мозги.

— Вы в порядке? — офицер Кемпер пристально посмотрел на меня.

— Да… просто… — Вместо объяснения я мотнула головой в сторону лестницы. — Сейчас приду в себя.

— Я думал, вы уже были внутри.

— Была. Но не смотрела. — Теперь, когда я сказала эти слова вслух, они прозвучали странно.

— Я думала, вы его адвокат.

— Да, я его адвокат.

— Тогда вам, наверное, надо морально подготовиться, — сказал он, прежде чем направиться в кухню.

Офицер Джилл, надев перчатки, наклонилась и изучала осколки блюда.