Головной катер, на котором находился Матиас, был оборудован радиостанцией. И лейтенант немедленно приказал своему радисту связаться с капитаном Тойвиайненом. Но, радист доложил, что радиостанция не работает по причине каких-то необычных помех. Лейтенант взял наушник и сам послушал эфир. И действительно, на всех диапазонах слышался лишь сплошной треск. Похоже, русские канонерки глушили сигналы. Поняв, что связаться по радио невозможно, лейтенант приказал прибавить ход. И сигнальщик передал эту команду флажками на прочие катера. Вот только обе баржи с солдатами и вооружением, предназначенным для десанта, сразу начали отставать.

Впрочем, до берега ближайшего острова каравану оставалось всего несколько километров, и у Матиаса имелись основания думать, что удастся проскочить мимо непонятных черных кораблей, благополучно разойдясь с ними. Но, он ошибся. Неожиданно что-то просвистело по воздуху, и в воде раздались взрывы, поднявшие на воздух несколько катеров в середине каравана. В чудовищных столбах воды и грохоте разрывов суденышки подпрыгивали на многие метры, переворачивались в воздухе и с грохотом плюхались обратно в озеро, выбрасывая людей и разбрасывая перевозимое военное имущество, после чего сразу шли на дно.

Наплевав на медленные баржи с солдатами, плетущиеся сзади, лейтенант приказал увеличить ход своего катера до максимального. Это был неплохой катерок, построенный по проекту немецкого торпедного катера. Только без торпед. Но, два пулемета все-таки у них были. А на носу имелась даже автоматическая немецкая пушка. И Матиас приказал немедленно открыть огонь по противнику. Но, начавшаяся стрельба не принесла успеха. Следующим залпом русские моряки разнесли финский катер в щепки. Лейтенанту повезло. Его просто выбросило взрывной волной в холодную воду. Оглушенный, он все-таки не утонул. Хотя и погрузился поначалу довольно глубоко, но сумел выплыть на поверхность.

Контуженный взрывом Матиас беспомощно барахтался на поверхности озера, бессильно наблюдая, как русские канонерки добивают его десантный караван. Все произошло очень быстро. А когда на воде уже не осталось ни одного финского судна, а лишь обломки и трупы, плавающие среди них, Матиас рассмотрел врагов вблизи. В кровавом отсвете заката черные корабли проходили совсем близко мимо него, и финский лейтенант подумал, что бредит, увидев у канонерок плавники и хвосты.

Когда комиссия из Москвы следом за Нечаевым, в сопровождении Сомова и Игнатова, подошла к месту большого строительства, то в полном составе остолбенела, увидев шагающую шестиногую технику, которая деловито расчищала территорию под фундаменты будущих зданий, перевозила материалы и копала защитный ров между строящимся в излучине реки поселением и еще неосвоенной территорией, где стоял смешанный лес высоких деревьев, из которого время от времени слышались выстрелы охотничьих ружей. А на строительстве работали вместе с техникой сотни людей. И работа, что называется, кипела. Хозяйство, хотя формально и принадлежало колхозу, размахом напоминало строительство совсем немаленького поселка.

— Так это у них тут и шагающие бульдозеры выпускаются? Из гранита они, что ли? — удивился генерал-лейтенант Сериков, во все глаза разглядывая большие и мощные машины с отвальными ковшами спереди.

— Да, Егор Ильич, местная техника здесь вот такая, из камня, — кивнул Сомов.

— Но, как я посмотрю, у них и обычная тоже имеется, только смешение моделей какое-то непонятное. Совсем старые машины и новые вместе работают, — заметил главный проверяющий.

— Просто много техники из сорок первого года сюда притащили. Да еще есть та, что мы поселенцам выдали, — объяснил начальник полигона.

— Значит, получается, что вы сюда из сорок первого года переселились? — поинтересовался инспектор, обратившись уже к Нечаеву.

— Да, мы все тут беженцы от войны с разных мест Карелии, — кивнул председатель колхоза.

— А местное население где? — спросил генерал.

— Нету их на нашем участке. А подальше, в нескольких десятках километров отсюда, проживают какие-то здешние дикари, очень злые и похожие на больших обезьян. Так сказали нам товарищи ученые, они уже экспедицию посылали на лодках вниз по реке. Но, мы с дикарями этими в своем колхозе не сталкивались до сих пор. У нас пока и с хищным зверьем в окрестностях забот хватает. Вот, слышите выстрелы из леса? Это наша охотбригада хищников отстреливает. И так уже много дней подряд. Но, хищные звери вокруг все никак не заканчиваются. Охотники наши колхозные жалуются, что постоянно новые хищники приходят вместо убитых. Проникают из тех лесов, которые вокруг. А тут столько лесных массивов раскинулось, что зверье в них и за сто лет не перестрелять, — честно ответил Поликарп Нечаев.

Егор Ильич проговорил:

— Что зверья здесь много, так это вам сильно повезло с ресурсами. В таком лесном краю, да еще и при такой теплой погоде прокормиться всегда сумеете. И хищники, конечно, весьма интересные у вас водятся, вымершие. Шкуры их я уже посмотрел. Впечатляют. Получается, что такие звери давно вымерли у нас, а здесь живут-поживают. Это все очень интересно и необычно, конечно, но это вопросы к науке, почему так получилось. А меня сейчас больше интересует, как же вы приноровились шагающие машины делать, да еще и каменные?

— Так это не мы. Мы в колхозе только управлять ими совсем недавно научились. А вот товарищ профессор такие шагающие машины из камня умеет изготавливать, — кивнул Нечаев на Игнатова.

Инспектор недоуменно посмотрел на Аркадия Игоревича, проговорив:

— Вы что же, еще и какую-то новую технологию открыли?

Профессор ответил, как есть:

— Открыли мы не новую технологию, а, наоборот, очень древнюю. Эта технология из Гипербореи. И она позволяет делать машины из гранита.

С наблюдательного поста на Валааме капитан Отто Тойвиайнен видел в свою стереотрубу короткий бой с русскими канонерками. Вернее, то был даже не бой, а самое настоящее истребление финской флотилии. Как только обе канонерские лодки проследовали дальше и достаточно отдалились, Тойвиайнен приказал разъездному катеру и вооруженному буксиру, имевшимся в его распоряжении, немедленно выдвинуться к месту гибели десантного каравана. Нужно было до наступления ночи попытаться спасти хоть кого-нибудь, кто мог уцелеть в воде.

Капитан попытался связаться со штабом полковника Ярвинена. Радиосвязь из-за помех по-прежнему не работала, но провода, проложенные по дну озера финскими связистами, пока оставались целыми. И Тойвиайннен смог доложить о происшествии. Услышав донесение, что самолет-разведчик сбит, десантный караван разгромлен, к тому же, русскими канонерками уничтожены оба шестидюймовых береговых орудия, Ярвинен понял, что дела совсем плохи. Для оценки ситуации на месте он немедленно вылетел на Валаам на гидросамолете. Как назло, погода начала стремительно ухудшаться, ветер сменил направление и подул теперь с севера, усиливаясь с каждой минутой. Полковника замучила болтанка, облачность окутала самолет, но опытный пилот все-таки сумел благополучно приводниться возле Валаама до того, как налетел первый шквал и на озере поднялись высокие волны.

Картина, открывшаяся Эйно Ярвинену на архипелаге, очень расстроила полковника. Шестидюймовые морские пушки системы Кане, доставленные с таким трудом на острова Валаама и установленные поначалу временно на деревянные платформы, до момента заливки бетонных оснований, были разгромлены. От попаданий каких-то невероятно мощных боеприпасов с русских канонерок, сдетонировали даже подземные погреба боезапаса. Уничтожен был и новый большой прожектор, недавно привезенный из Хельсинки.

Судя по показаниям наблюдателей, противник применил какие-то новейшие реактивные снаряды, оставляющие за собой на траектории полета яркий светящийся след. Точность попадания и разрушительный эффект от применения этих боеприпасов впечатляли. Все строительство на Келисаари, который русские называли Оборонным островом или островом Сухой, теперь предстояло начинать заново. И это не считая просто страшного урона, нанесенного десантной флотилии, полностью уничтоженной двумя канонерками.