Смазаные отблески огней среди стволов деревьев.

Расплывчатые силуэты во тьме.

Их уже встречали.

О, пародия на Вьетнам уже была, а теперь пора переходить к высадке в Нормандии.

Как раз для таких замесов с фанатами Рагнарека у Отца Монстров в черепе имелся подходящий плейлист. Можно было бы снова замутить "Everyone follow me! КРИГ! Корпус Смерти. КРИГ! В круговерти яростных битв и минутных побед мы наступаем, неся в сердце свет. КРИИИИИИИГ!", но первое правило Темного Барда, бога Рока и Метала, — не повторять одни и те же треки для адской мясорубки всех со всеми сверх необходимого. Тут таки нужно разнообразие.

Черт… давно пора!

— Ну че, подорвали, пацаны?!

Химеролог переваливается через борт баркаса. Всплеск воды. Обжигающе-холодная соль в жидком виде бьется об сочленения Доспеха Кровавой Жатвы, не в силах добраться до чувствительного к резким перепадам температур органическому телу. Воды где-то по колено.

Достать Меч Мертвого Рейдера из ножен. На свободной ладони уже полыхает всеми оттенками воспринимаемой человеческим глазом цветовой палитры Стрела Хаоса. Ее пламя выхватывает из зыбкого полумрака кусок корабля, темные доски и налипшие на них моллюски. Этот свет, свет пожарищ и революций, свет хохота безумца, вопреки всему и вся, штурмующему небеса, еще сильнее искажает черты Кровавой Жатвы. Шипы, грани и зловеще скалящиеся черепа украшений.

Падший ангел бойни.

— Молитесь своим богам, ублюдки, я уже здесь.

Через интерфейс отдать команду об атаке лоб в лоб. Наши сердца жаждут битвы. Да и ночью маневрировать по вражеской территории, когда она уже под завязку забита всевозможными моральными уродами — такое себе удовольствие.

Слаженный клич его бойцов, так же спрыгивающих за борт. Вода пенится, беснуется и шипит. Рорик соскальзывает с плотов в колыхающуюся гладь, перечерченную огнями выглянувших звезд.

Темный уже рядом. Молчаливая и до жути верная тень.

Десять ножей вырезали болезни *

Отец Монстров бежит вперед. Спустя неизвестное количество шагов вода перестает сковывать нижние конечности. Земная твердь, пружинящая под стальными подошвами.

Ползучий Ужас вздыбливается из морских недр чудовищным горбом всплывшего брюхом вверх кита, распухшего изнутри от миазмов гнилостного разложения. Потоки воды стекают с его стремительно меняющей очертания туши. Эпично. До жути эпично. Словно перст Ктулху вышагнул из морских пучин, дабы указать на того, кто бездыханным падет к подножию трона Великого Спящего, выжидающего своего часа на океаническом дне.

Кровь богу крови!

Черепа для трона черепов!

Хоть "Warhammer", как Фэнтези, так и сорок ка, не имеет никакого отношения к тем четверым богам, которым поклонялась вся мужская часть родословной Коляна Фарша, но Темные боги пожри души викингов-перебежчиков, как же это в тему.

Из белой коры одинокого дерева,

Будущие трупы уже на гребнях холмов. Неровные ряды бородатых чуваков, которым суждено вдоволь напоить своими страданиями внутренних монстров головорезов Корпуса Смерти Крига. Их очертания плохо различимы в колеблющихся отблесках факелов. Кольчуги, шлемы, мечи, топоры и круглые дощатые щиты, на каждом из которых намалевана ощеренная в самой запоминающейся ухмылке стилизованная демоническая морда. На щитах криговцев — череп, белесым пятном видный даже в ночи. Это будет весело.

Грядет битва, ибо Четверо уже пишут эту историю. Нар слышит их дыхание на своем затылке, их силу, наполняющие его руки, пальцы Автора на клавишах клавиатуры, расписывающие творимые бесчинства и жесткие непотребства. Возможно, спустя некоторое количество времени, когда Несущий Слово загнется в этом мире и возродится в ином со всеми своими воспоминаниями, дабы дальше нести слово Темных богов, никто и не вспомнит о парне по кличке Нар Отец Монстров. А может он станет известным, чертовым бестселлером, о нем снимут фильмы и сериалы, напишут фанфиков, запилят качественную анимацию или хотя бы один ебучий фан-арт на бескорыстной основе сделают — вообще похую. Химеролог при любом раскладе вознесется к своим богам и будет творить лютую дичь в пределах Полигона, места куда попадают все ровные пацанроки, созданные в хитросплетениях кипящего воображения сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных, разгадавших самую главную тайну мироздания и нагнувших раком Большой Взрыв вместе с расширяющейся Вселенной и бесконечным количеством иных реальностей.

Горе, горе гуляет в одеждах

Мы — темная волна прилива.

Мы — зло во плоти.

Мы — те, кого боятся владыки Ада.

Мы — грешники и праведники.

Мы — пророки Четверых.

Нар никогда не слышал подобных словосочетаний, но вдруг отчетливо понял, что они закружились в черепной коробке у каждого из его последователей.

Оскаленные в чистейшей ненависти лица. Сверкающая сталь оружия и доспехов. Строй тут же сломался, разрозненная толпа, винегрет из людей и химер. Смерть. Боль. Ярость. Насилие. Отмщение.

Но нет страха, лишь липкий, растекающийся по сырой земле ужас, рвущий сердечные мышцы врагов.

Они несутся вперед. Лавина озверевших ублюдков.

Знаете почему орки отступили перед нашествием роханской конницы? Возможно, потому что несколько центнеров разгоряченной плоти, завернутой в стальной панцирь, сомнут практически любой строй. Возможно. Но Отец Монстров, когда был маленьким, думал, что все дело в "СМЕРТЬ!!!" — очень сложно не боятся тысяч психов, которые прекрасно осознают, что они умрут, штабелям лягут в месиво людских и лошадиных тел, конвульсивно дергающихся в кровавой грязи. Их жены уже не увидят мужей, матери сыновей, сестры братьев, а дочери отцов. Они трупы. Гарантированные и стопроцентные покойники, идущие прямым рейсом в пасть Саурона, но…

НА СМЕРТЬ!!!

Из простыней городских покоев.

Демоны Преисподней.

Вестники насилия.

Отец Монстров не оглядывался. Он знал, что его бойцы пойдут за ним куда угодно.

Скрип.

До боли знакомый в дивном новом мире.

— ПОДНЯТЬ ЩИТЫ!!!

Град стрел, свистящий роем мутировавших ос. Парни вздымают щиты. Стук. Оперение, древко и металлический наконечник. Стрелы пробивают доски, пронзая трепещущую плоть. Скрежещут по артефактным доспехам. Усеивают борта и палубы кораблей. Вода краснеет от крови. В шею, в руку, в голову или в сердце. Тела идут на дно под тяжестью амуниции. Крики раненных. Боль.

Рорик наконец выполз на берег. Пришествие дна. Огромная амеба, вокруг которой мечутся крохотные на ее фоне силуэты человекав.

Подразделение Элендила отвечает залпом с кораблей, бьет практически наугад, стараясь не словить в корпус по парочке снарядов. Стрелы чередуются со слабенькими заклинаниями, с гулом вспарывающими воздух.

Раб с добровольным клеймом на челе

Отступники стекают с холмов. Стрелы продолжают собирать черный урожай Костлявого. Песок и галька под ногами. Криговцы рвутся вперед с неистовством диких зверей, загнанных в угол.

Камень. Нар падает на землю. Боль почти не чувствуется. Рядом три стрелы, торчащие из спрессованного песка сломанными клыками неведомой твари.

Не камень.

Череп.

Голый и выбеленный солнцем полузакопаный череп, ветвистые трещины вокруг правой глазницы, нижней челюсти нет, как и двух зубов на верхней.

Рядовой состав вырывается вперед.

Кто-то падает на спину. Беззвучно, ни вскрика, ни сдавленного дланью смерти стона.

Стрела в шее. Кровь на песке. Щит, топор, кольчуга и… ярость. Исконная ярость битвы, еще не успевшая омрачиться непониманием и удивлением того крайне неприятного факта, что оказывается ты тоже смертен. Тебя могут ранить и убить. Ты не избранный — ты кусок остывающего мяса, по которому пройдут другие, те, кто пока еще жив.