— Ты идиот? Обломившись, вы должны были приползти ко мне. Я после долгих уговоров и нытья, сжалился бы над двумя оболтусами и по щелчку пальцев решил бы все ваши проблемы. Этим самым этот балбес малолетний уяснил бы, что без меня он никто, а значит, нужно меня слушать и почитать, — раздухарился Саныч. — Будет себя хорошо вести, я ему ферму отдам, а сам на покой в теплые страны свалю. А сын в люди выйдет.

— Аааа! — осклабился я. — Теперь понял. Чиж тут значит в говне по уши для тебя бабки заколачивать будет, а ты жопастых девок под пальмами лапать? Хороший план. Но надо было меня в это посвятить. А я-то думал, надо помочь мальчику стать мужчиной. Дать ему волшебного пенделя, чтобы он сам из любого говна вылезти мог и нашел свой истинный путь. Вот мы и начали импровизировать. Причем удачно так, пока нам некоторые всю малину своими звонкам не обгадили.

Я ожидал, что после таких слов мне прилетит в морду. Но Саныч скрипнул зубами и только по столу кулаком стукнул.

— Суки, — буркнул он. — Малину я им обгадил, — уже более спокойным тоном произнес фермер, явно ожидая рассказа о наших приключениях.

Но я молчал. Тупо жрал и бухал.

— Мне Забалуйко звонил. Говорит, поломанное вы починили. Как? Объясни мне, как? — не выдержал Саныч.

— Чистой воды импровизация, нестандартное мышление и выход за рамки шаблона, — подмигнул я пьяному товарищу. — В рекламе, если ты помнишь, я там работал нцать лет, часто, нужно искать нестандартные пути решения поставленной задачи. И хороший пиарщик, часто придумывает новые ходы. Порой наглые, безбашенные и совершенно не поддающиеся логике. Хотя там есть холодный расчет. Не люблю я шаблонов, вот мы и пошли этим путем. Да и писатель один, Кастанеда, кажется, учил быть непредсказуемым. Хорошая, я тебе скажу, практика для будущего руководителя. А самое интересное, ты сыну сегодня так поднасрал. У него, если он конечно не свистит, такое и с такой тёлочкой наклевывалось… Я аж ему завидовать начал.

Саныч слушал меня не перебивая. Может и хотел испепелить меня взглядом, но получалось лишь играть желваками. Я словил кураж и вдарился в воспоминания и разъяснения.

— Жить по шаблону и плану — скучно. Я от этого сюда и сбежал. Вспомнил молодость, — делился я. — Вот ты помнишь, как мы чудили? Как мы с тобой в раздатку дядь Стёпиного трактора насрали. Угарно же было. Как он матерился, откуда в тракторе говном несёт.

Саныч гыкнул, вспомнив наше веселье.

— А по садам, помнишь, шерстили? В своем саду яблок было завались нет, надо было обязательно в соседский залезть, — погрузился я в воспоминания.

— Так это же святое! Там же вкуснее в сотни раз, — протянул дружан.

— А помнишь, как ты Танюху пёр? Первая красавица нашего района была, а папа ее, кажется, начальник завода был. А девственности с таким оболтусом, как ты лишилась, — напомнил я товарищу то лето, когда он по селу с таким видом ходил, будто лям в лотерейке выиграл.

Саныч ошалело раскрыл глаза и, насторожившись, начал жестами показывать мне, чтобы я замолчал.

— Дебил. Там жена где-то ходит. Харош меня подставлять, — просипел он.

Я лишь хмыкнул.

— Я это к чему вспомнил то. Сын твой сегодня, считай, мужчиной почти стал. А ты о планах, схемах, — проигнорировав просьбу Саныча, продолжал я. — Такую женщину уговорил.

После моих слов, челюсть Саныча буквально рухнула на стол.

— В смысле он мне помогал формальные вопросы решать. Она нам доски дала. А еще он гвозди забивал, пилил, строгал, наливал, — затараторил я, отгоняя от Саныча нехорошие мысли. — А Ксюха эта, так это он сам. Я в это время вообще в другом месте был, — выставил я руки в примирительном жесте, поняв, что окончательно попалил всю контору и сейчас мне за недогляд могут сделать карачун.

Но Саныч молчал. Минут пять от него ни одного слова слышно не было. Я сожрал весь его стратегический запас и теперь с наслаждением снова закурил, прищурив один глаз. Как там говорил Пятачок? А хули нам кабанам, нажрёмся и спим.

— Ты за Чижом приглядывай. Чтобы не бухали там херню всякую. И с бабами поаккуратнее, — огласил Саныч новую вводную. — Номер карты своей скажи, я подкину слегонца на пойло нормальное и гандоны, — ошарашил меня друг детства. — Только смотри мне! Головой думайте. И не той, что между ног! А то потом вези вас в КВД.

— Дык, мы на пол карасика, — заржал я и, опрокинув в себя остатки алкоголя, засобирался домой.

Я ядрёный как кабан, я имею свой баян.

Я на нём панк-рок пистоню, не найти во мне изъян.

Первый парень на весь край, на меня все бабки в лай.

Ааааааай. Ну и няхай.

"Сектор газа."

Напевал я, сидя на крылечке бабкиного дома, преисполненный чувством собственной важности. А что чего мне ещё оставалось делать?

Расплата за вчерашнее веселье, в виде бодуна средней степени тяжести, минула. Горло, раздражённое воплями песен, благодаря бабкиному чаю на травках, немного отпустило. Голос хриплый, правда, был. Но этот недуг мы в подвиг обратим.

Солнышко клонится к закату. Погода прекрасная, настроение тоже, жопа предвкушает увлекательные и весьма приятные приключения. Что может быть лучше? Если только состыковка с телесами любвеобильной подруги…

Тут я вздохнул. Даже напевать бросил. Давление семенного фонда сброшено не было, а коли уж обещали Светке горячую ночку, готовимся к поездке.

Картину испортил понурый Чиж, выруливший со стороны благоухающего, свежей краской, палисадника. Работнички Саныча поработали на славу.

— Ну что, падаван, готов к труду и обороне? — поприветствовал я малого весьма бодрым тоном, ибо грустный товарищ весь вечер мог заговнять своим настроем.

— И тебе не хворать, — огрызнулся тот.

Я даже слегка опешил, а потом решил тупо выждать. И как это принято говорить в интеллигентных обществах, выдержал театральную паузу. А если по-простому, с охеревшим выражением лица пару минут попялился на малого.

— А чего ты заладил, падаван, падаван. Кто это такой вообще? — не выдержал Чиж моего молчаливого укора.

— Тьфу ты, — выдохнул я. — А я думаю, чего насупился? — смакуя слова, протянул я. — Ты чего легендарный фильм про Звёздных воинов не смотрел что ли?

— А должен был? — удивился звездюк, порушив все мои представления о добром и вечном.

— Писец. Ушла эпоха! Вот молодёжь непросвещенная пошла, — заворчал я, копируя интонации своей бабки. — Запомни и детям передай! Падаван — ученик мудрого и отважного джедая. В данной ситуации джедай — это я. Видал, как я вчера пол села любавинцев, который, как ты помнишь, совершенно не отличаются гостеприимством, одной левой на проставу раскрутил? Учись, студент.

Чиж кивнул, переваривая полученные данные, но глаза понимания не отражали.

— Да блин, — не выдержал я. — В любимом фильме из моей юности так учеников называли! Сленг это. Дошло?

Вот ведь, правда же, припёрся балбес с грустной миной на лице, и мне всю малину изгадил.

— Ааа. Так ты вайб миллениалов скрафтить решил? — хлопнув себя по лбу, радостно завопил Чиж.

Настала моя очередь зависать, и в непонятках хмурить брови.

— Переведите, пожалуйста, — Ай донт спик ин это непонятное наречие, — завис я, пытаясь понять, кто кого троллит.

— Нууу, — протянул Чиж и замолчал, явно подбирая понятные для меня слова. — Такими давно устаревшими и вышедшими из речи выражениями ты пытаешься создать вокруг себя атмосферу своей молодости, чтобы вновь ощутить себя в струе событий, — задвинул подросток.

Вот ведь морда протокольная. Подловил, что ли, получается? А ведь и крыть-то нечем. Если прикинуть, попал, чертяка, в самую точку. Хотя я и не задумывался вроде бы ни о чем таком. Говорил я так чисто на автомате. Ну а если покопаться, то вон оно что Михалыч. Как говорили в одной теле-передачке.

— Слышь, Фрейд недоделанный. Ты это, — пошевелил я губами, подбирая слова. — Бросай в моей черепушке своими грязными пальчиками шариться, — нашёлся я, шаря по карманам в поисках сигарет. — Новый блог в сети нашел? Решил милфу интеллектом покорить или подловить на чём?