— Старшина, тьфу! — не сдержался майор. — Удачи, инспектор, — повернулся он ко мне. — Мы надеемся на вас.

Я молча кивнул, хотя на язык так и просилось что-то пафосное, а рука тянулась приложиться к несуществующему головному убору, развернулся и в несколько шагов оказался за дверью, буквально отрезавшей от спины взгляды оставшихся. Их надежду, их ободрение… любопытство? Я никогда не замечал за собой подобного чутья, даже в какой-то момент захотелось вернуться и разобраться детальнее, как бы странно это не выглядело со стороны. Но время подгоняло.

Сержант уже маячил напротив выхода из Комплекса, расправляя в руках что-то белое и игольчатое, похожее на шкурку большого дикобраза, решившего обзавестись дредами. Какие-то короткие макаронины торчали во все стороны, пробиваясь из слоев более длинных волокон, волнами свисавших с боков.

— Тут все просто, — быстро заговорил он, с усилием поднимая перед собой и встряхивая одеяние. — Чем холоднее, тем жестче оболочка, в финальном варианте это вообще яйцо, в котором надо лежать, поджав к груди ноги. Ну а вместо скорлупы будет распрямившийся псевдомех с изоляционным слоем из ионизированного воздуха.

— Да уж, почувствуй себя морским ежом, не иначе, — пробормотал я, обходя Игнатьева по кругу.

— Где-то так, — кивнул сержант и протянул мне субарк. — В общем, держите, как почувствуете, что все, пора, просто влезаете внутрь с ногами и смыкаете края, дальше оно само уже.

— Ох.. — Я с некоторой натугой принял груз, перекинув через плечо. "Вами получено…", привычно прокомментировала система, но у меня уже появилась привычка игнорировать подобную информацию. Любопытнее было трогать кокон, на ощупь псевдомех оказался достаточно мягким и гладким, ладонь буквально скользила по его поверхности. Что же, вполне объясняет свое название, не шаубэ, конечно, но "шуба" что ни есть шуба. А так, как будто тюленя куда-то нести собрался.

— Ждем хороших известий, инспектор, — шагнувший откуда-то сбоку сержант Гомес вскинул руку к голове, отдавая мне честь, и я, чувствуя себя героем какого-то визуала, в чьих силах спасти не менее чем планету, сделал первый шаг к выходу, активируя капюшон и защитную маску.

Закрывшуюся за спиной дверь я осознал только услышав уже знакомое шипение, мой взгляд жадно обшаривал ущелье. Воздух ощутимо обжигал лицо, где-то вверху потрескивал металл, я поймал себе на дежа вю: мне снова предстоял забег по ступенькам сварных конструкций. Круг замыкался. Разве что не было влажного тумана, ветра в лицо, да и отраженный от стен свет местной звезды мне нравился больше светильников. В общем, все хорошо, если бы не мороз.

Начал я бодро, свернул направо, простучал подошвами мимо молчавшего гнездовья, проскочил под карнизами, держа в фокусе внимания индикатор подключения к почтовику и не особо обдумывая путь. Вариант был один — вперед и вверх, главное не споткнуться, шаг за шагом, вперед — и быстрее. Нелетальный урон я заметил не сразу, только когда "улитка" на секунду вспыхнула, обозначив потерю трети целостности, я даже неосознанно остановился. Холодный воздух врывался в разгоряченное горло, маска, возможно, фильтровала патогены, но греть не умела. Оценив расстояние, я придержал одной рукой сползающий с плеча субарк, достав второй заветную фляжку. Ёмкость удобно легла в ладонь, подставив крышечку под большой палец, я крутанул рифленый колпачок, слетевший и закачавшийся на цепочке. Раздумывать было некогда, я сделал глоток, ощущая языком слегка обжигающую, но при этом ощутимо пряную жидкость.

"Внимание. Вы находитесь под эффектом "Разогрев": +5 к сопротивлению обморожению и эффектам охлаждения на 10 минут", сообщила система, подвесив в углу рядом с "улиткой" иконку с цифрой "600", тут же начавшей уменьшаться.

— Ну, будем жить!.. — радостно пробормотал я, отслеживая резко уменьшившиеся цифры нелетального урона.

Закрывал и прятал фляжку я уже на бегу. Точнее, быстром шаге, поскольку как раз начались подъемы и приходилось хвататься рукой за поручни, дополнительно подтягивая себя вверх. Лестницы в ущелье предположительно делала та же команда, что занималась пандусами в Комплексе, они были грубыми и надежными. А вот с точки зрения удобства расположения не выдерживали никакой критики. И если ранее по более-менее приемлемой обстановке это было не так критично, то сейчас, забираясь все выше и выше, я то и дело оскальзывался на изморози. К моменту, когда я поднялся на верхний ярус и вышел к повороту, где состоялась моя первая встреча с крыланами, я вымотался и уже не бежал, а шел, осторожно ставя ноги. Улитка нелетального урона уже приближалась к финальной трети и, что хуже, спираль жизненных сил тоже снизилась до семидесяти процентов. Да и от висящего улучшения оставались считанные минуты.

— Ну, по второй, — чувствуя себя предельно глупо, озвучил я, останавливаясь и повторяя лечебные процедуры.

"Внимание. Вы находитесь под эффектом "Бодрость": на 2 минуты увеличение параметров, связанных с силой, в два раза, с выносливостью — в 4 раза, +50 % сопротивления физическому сдерживанию."

— Ммм…

Пусть я и рассчитывал, что баф окажется аналогом первому, но польза от него тоже была — субарк перестал тянуть меня назад, позволив прибавить шагу. Да и улитка нелетального урона пересчиталась, заполнившись целиком и добавив начавшуюся уменьшаться заштрихованную треть. Цифры получаемого урона тоже стали меньше, но высчитывать разницу я не стал, время обоих эффектов подгоняло. Не знаю, что там даст третий глоток, но стоило придержать его на обратную дорогу.

Момент, когда загорелся индикатор отклика почтовика, я пропустил, усилившийся мороз сковывал тело, вместе с усталостью затуманивая мысли. Я уже почти дошагал до лифта, начав думать, что просчитался с расстоянием, и где-то смирившись с мыслью о провале миссии, и только засветившееся зеленое пятно под "улиткой" заставило меня остановиться, чтобы сначала вспомнить что это, а потом и активировать связь. По фоновому лог-интерфейсу побежали строчки обмена информации, а я, как медведь на задних лапах, неловко стал разворачиваться, широко переступая ногами.

— Время третьей… — вяло подумал я, в то время как зелень пару раз мигнула и обесцветилась.

"… задание выполнено", сообщила система и написала о чем-то дополнительно, что было почему-то совсем неинтересно. Взамен мне было забавно смотреть, как я негнущимися пальцами достаю из кармана фляжку. Зачем я это делаю, мне было непонятно, но всё так смешно выглядело, что я даже попытался засмеяться, ощутив как смерзлись губы. Боль на секунду отрезвила меня, и я, напрягая мышцы той руки, что почему-то не была приколочена к плечу, поднес ко рту извлеченный предмет.

"Внимание! Вы находитесь под эффектом "Последний рывок": на 2 минуты общее увеличение всех характеристик и сопротивляемости негативным эффектам в 2 раза, после на 30 минут — уменьшение всех физических характеристик в два раза."

Меня как будто встряхнули.

Не знаю, что это были за ослабления от обморожения, ввергнувшие меня в состояние грогги, но сейчас они не только слетели с меня, но и мыслил я как никогда ранее четко и ясно. Тело еще поворачивалось, преодолевая инерцию, как мозг уже четко разложил ситуацию по категориям, придя к выводу, что тем же путем я ну никак не успею. Шансы оставались только внизу, на грунте, где возможно оставались сравнительно более теплые слои воздуха. Следующие решения я принимал уже на бегу, гулко стуча подошвами по вымороженному металлу, почему-то успевая просчитывать моменты проскальзывания на поворотах. Правой рукой я касался ограждения, притормаживая ладонью в нужных местах, в то время как левая аккуратно встряхивала субарк, распрямляя его частично отвердевшую оболочку.

Вторая минута бега пошла тогда, когда я достиг первой "пожарной лестницы" и начал контролируемое падение, обняв голенями лестницу с боков. Но рванувшись через знакомый участок, примерно на месте первой гибели я четко осознал что нет, не успею. Что же, пришло время запасного плана.