— А можно попроще? — попросил я, оба переглянулись, и за пару минут донесли до меня суть обсуждений, временами тыкая пальцами в недалекий "дипхост". Механизм оказался одновременно и бурильщиком и носителем вспомогательных киберов, способным выполнять самостоятельно ряд задач по разведке недр и созданию подземных структур. Изначально в него встраивался достаточно мощный искусственный интеллект, способный к самообучению. Сам же карриер обладал миниреактором и крепким силовым каркасом, что позволяло ему не бояться физических повреждения. В целом, линейка подобных устройств постоянно развивалась и сейчас было сложно сказать, откуда появилось то, что предстало перед нами.

"Внимание! Вы получили пассивный навык "Общие знания основ конструирования и использования промышленных механизмов". Доступно распознавание типа устройства и его особенностей, включая уязвимости. Возможно развитие. Возможно получение профильной специальности".

Отлично! Я мысленно потер руки, уже чуть иначе воспринимая контур глубинного разведчика, но он внезапно скрутился на месте и буквально потек в сторону конвектора. Секундой позже в нижней плоскости все это время тихо висевшего корабля, о котором я уже успел забыть, зажглись круговые огни, а внутренняя подсветка чуть дрогнула. Казалось, он пытался взлететь, но протянувшиеся нити крепкими якорями не позволяли это сделать.

— Какого!.. — сильный рывок и последовавшая за ним серия толчков по ногам почти сбили нас на снег. — Сержант, это земле… тьфу, планетотрясение? — только и смог я сказать, глядя на военного и опираясь одной рукой на корпус модуля.

— Нет!.. — Гомес хоть и выглядел ошарашенным и потрясенным, но просто фонтанировал возмущением. — Это он!.. Корабль ворует у нас конвектор!..

Я повернулся. И в самом деле, сбрасывая куски облицовки и груды камней, АКК взмывал в воздух, втягиваемый в глубь техкарго струнами, оказавшимися грузовыми тросами. Зрелище было настолько неожиданным и где-то невозможным для осознания, что все мы замерли в некоем ступоре, даже не пытаясь что-либо делать. Конвектор в дневном свете оказался еще больше, чем у меня создавалось впечатление ранее, и понадобилось несколько минут, чтобы его полностью извлекли из-под поверхности. Еще минута, и лепестки диафрагмы сомкнулись, пряча добычу. Корабль, казалось, слегка подпрыгнул в воздухе, сбрасывая невидимый балласт, и тут же заработали дюзы, даже на таком расстоянии обдавая нас потоками горячего воздуха.

— Мы так и будем стоять? — сержант как-то беспомощно взглянул на меня, ожидая решения или команды. Мне лишь оставалось пожать плечами. Вот чего-чего, а кодов планетарной ПКО мне не выдали. Да и было ли оно тут?..

Вью-фьюить! Адамс!

— Инспектор!.. Что у вас происходит?

— Кража у нас происходит, — мрачно произнес я, настроения общаться не было никакого. — Неустановленной группой киборгов, явно по предварительному сговору. Сержант вам доложит. Конец связи.

Я несколько невежливо прервал разговор, но и в самом деле мне нечего было сообщить. Я сделал несколько шагов вперед, наблюдая за тем, как корабль все выше и выше поднимается в бездонную глубь неба. За моей спиной топтались стрелки охранного взвода, где-то рядом беззвучно докладывал руководству сержант. В общем, было полное ощущение проваленного задания, но сообщения об этом все не появлялось, и это сулило некоторые надежды.

А это что?

Я перевел взгляд на поверхность и сразу заметил снесенное ограждение вокруг того, что Игнатьев ранее назвал "крышкой вольера". Не удержавшись, я побежал в ту сторону, гадая что там произошло, но быстро перешел на шаг: изломанные плиты, почти полностью сложившиеся вниз вдоль стенок, открывали парившее теплым воздухом знакомое ущелье. Остановившись у края, я смотрел в туманное марево, десятками метров ниже в котором тускло мелькали панели светильников. Был у урсов домик, и тот разрушили.

Сбоку послышалось нарастающее знакомое урчание, я развернулся и приложил руку козырьком к глазам: в мою сторону быстро приближался краулер, по большой дуге объезжая образовавшуюся яму. Что было еще удивительнее, так это большая стая крыланов, которая сопровождала его, чуть отстав. Впрочем, достигнув ущелье, летуны единым потоком влились туда, исчезнув из виду в считанные секунды.

— Инспектор! Быстрее!.. — краулер, обдав меня снегом, с шумом затормозил рядом. За рулем сидел Игнатьев, рядом расположилась имевшая тревожный вид уже знакомая мне Марта, а в грузовом отсеке, прижимая к себе какие-то коробки, насупился профессор. — Хватайтесь за бортик, у нас мало времени.

— Сержант, — я вздохнул. — Вы пропустили все веселье, все уже уронили без вас.

— Ну же!.. — блондин протянул мне руку, я зацепился, и он втянул меня в машину. — У нас буквально пару минут, на нас падает суперциклон!

Говорят, художник должен быть голодным. Мол, страдания тела стимулируют его к творчеству, да и в целом направляют мысли в сторону общественно-полезной деятельности. На Гее этот тезис буксовал: для выживания было мало что-то делать, надо было творчески решать возникающие задачи. При этом колонисты хорошо питались, а от проблем болела не только голова, но и натруженные руки, сорванные спины и прочие части тела.

В хрониках первого года было многое, от отражения атак приблудившихся монстров до поломок единственного по понятным причинам оборудования. От спасения свалившегося в расщелину до тушения пожара. И хотя отбор на миссию был беспрецедентным, случались бытовые конфликты и нервные срывы. Но это все было из ряда вполне понятного и поэтому вполне предсказуемого. Хуже было с другим, неизвестная планета подкинула странный фактор, которому не было объяснения.

Спазм. Явление глобального масштаба, названное так по своему действию. Событие, из-за которого нервная система людей давала сбой, заставляя организм на мгновение застывать. Это невозможно было предсказать, этот шок фиксировался только как реакция организма. Разве что некоторые говорили о прозрачном визуальном эффекте, подобном прошедшей волне или взмаху крыла, который они видели за мгновение "до". Но ни один из привезенных приборов не определял и уж тем более не защищал от кратковременного паралича.

Его было невозможно предугадать, но вполне можно было пережить. Более того, на местных существ, похоже, он вообще не действовал, что вначале несколько раз чуть не привело к трагедии, позволив многоножкам безнаказанно атаковать обескураженных людей. Благо, со временем определенная готовность и некоторая адаптация нарабатывалась сама собой, частично компенсируя выверт мироздания.

А еще говорят, что у природы не бывает плохой погоды. Но это, похоже, не мой случай.

Мы успели.

Буквально добирая последние секунды до соприкосновения с суперциклоном, краулер домчался до верхней части заглубленного модуля, рывком заскочив в открытый отсек. Но и этого времени хватило, чтобы мои щеки одеревенели от резкого перепада температур, а я инстинктивно прижал перчатки к лицу, защищая кожу от начавшегося пощипывания. Улитка нелетального урона тоже дрогнула и начала увеличиваться, визуализируя посыпавшиеся в логе сообщения об единичках урона.

Но мы успели.

На входе нас до последнего мгновения ждали активно махавшие руками стрелки, тут же, ускоряя процесс закрывания, навалившиеся на тяжелую переборку. Их надсадное дыхание, как и зачастившее потрескивание снега снаружи контрастно выделялись в наступившей после отключения двигателя тишине, пока гермодверь не отсекла нас от внешнего мира.

— Спасибо… сержант, — я втянул воздух, теплой волной согревший замерзшее горло, осматриваясь. Такая же черная потрескавшаяся пенорезина на стенах и потолке, знакомые решетчатые светильники. Серые высокие рундуки с крупной белой маркировкой, наверняка набитые полезной мелочью и всяким хламом, который нельзя выкинуть. В дальнем углу виднелось решетчатое ограждение, подсвеченное системой как "лифтовое устройство" и поручни уходящей вниз широкой лестницы. Они были оборудованы внутренней подсветкой, а поскольку сержант Гомес как раз уводил вниз по ней взвод, то от их движения по стенам плясали тени. Из группы меня успели исключить, но когда и как — я не заметил. Не до того было.