- Лера, ты с ума сошла? Напугала меня, — вопит она, выдергивая наушники из ушей.

Сажусь к ней на кровать и с надеждой заглядываю в глаза.

- Ната, ты же опытная в таких делах, — начинаю осторожно. — Ну что могло случиться? Почему он так разозлился?

Ната раздраженно вздыхает, поправляет волосы и восклицает:

- Да откуда мне знать. Твой Яров вообще странный какой-то. Притащить девушку домой, убирать за ней рвоту всю ночь, а потом еще ждать, пока она созреет на секс с ним, — она возмущенно фыркает. - Знаешь, не каждый нормальный мужик это выдержит.

- Что? - вскакиваю с кровати как ужаленная. — Ты же сама говорила, что его надо помариновать подольше, чтобы он дозрел, — воплю от возмущения.

- Да, говорила. Но ты, Калерия, сама должна была по обстановке понять, когда пора прекращать и переходить к активным действиям!

- Ушам своим не верю, — у меня от злости даже волосы наэлектризовались. — Каким это образом я должна была понять?

Начинаю бегать по комнате, наконец, понимаю из-за чего разозлился Антон. Ну конечно! Он устал видеть мое вечно настороженное лицо и полную отчужденность. Калерия Калимерис, ты идиотка!

- Ната, я пошла, — кричу подруге и выбегаю в коридор.

- Куда ты собралась, сумасшедшая? — вопит она и выбегает вслед за мной.

Не слушая ее, натягиваю кроссовки на голые ноги, плащ прямо на пижаму, хватаю сумочку с телефоном и выбегаю за дверь. Я должна срочно поговорить с Антоном, пока он не решил больше не связываться со мной никогда! Выбегаю на улицу и начинаю ловить машину. Понимаю, что это жутко опасно, но ждать больше не могу ни одной минуты. А что, если он уже принял решение больше не иметь со мной дел?

Передо мной останавливается такси, и водитель называет совершенно запредельную сумму, за которую соглашается довезти. Не хочу ждать ни минуты, поэтому прыгаю в машину и прошу прибавить газу, хотя просто панически боюсь ездить быстро. Через двадцать минут на всех парах влетаю в подъезд дома Антона и молюсь, чтобы консьерж впустил меня. Молодой человек удивленно таращит на меня глаза, но все-таки пропускает. Видимо, это его привычное состояние, потому что при встрече со мной у него все время глаза навыкате. Решаю, что обдумаю это позже, и несусь к лифтам.

Когда лифт услужливо открывает двери на девятом этаже, моя решимость несколько убавляется. Не знаю, что скажу Антону, и захочет ли он меня еще выслушать, но отступать не собираюсь. Пора, Калерия, принимать собственные взрослые решения и отвечать за них. Хватит, наслушалась всех вокруг, и вот к чему это привело. В двенадцать ночи стоишь под дверью мужчины в пижаме и плаще и пытаешься не струсить.

Гоню все мысли прочь и тихонько нажимаю на дверной звонок. Время течет бесконечно долго прежде, чем я слышу, как открывается входная дверь. Антон стоит в дверном проеме обнаженный по пояс, одетый только в низко сидящие на бедрах домашние штаны. Вот же гадство! Губы начинает покалывать от желания прикоснуться ими к его шести идеальным кубикам пресса, поцеловать. Сжимаю пальцы в кулаки и мужественно отрываю взгляд от совершенного тела. Какой там Давид?! Ха! Аполлон, не меньше! И почему он вообще, так возмутительно возбуждающе одет? Приходится напомнить себе, что на улице ночь и он у себя дома, поэтому отвожу взгляд от очумительно-сексуального прокачанного тела, мысленно вытираю слюни и дрожащим голосом интересуюсь:

- Можно войти?

Антон удивленно хмурит брови, но делает шаг назад, пропуская меня.

- Прости, что так поздно и без предупреждения, но я хотела с тобой поговорить.

Антон часто приглашал меня к себе, но я с упорством дикого ишака отвергала все его намеки и приглашения. А сейчас, мы стоим в прихожей и почему-то не проходим дальше. Он больше не приглашает меня войти, а лишь преграждает своей мощной фигурой обзор квартиры.

- Ты занят? - тревожные молоточки начинают отбивать ритм в моем мозгу и наводят на всякие неприятные мысли.

Антон тяжело вздыхает и наконец произносит:

- Да, я был занят, Калерия. Ты что-то хотела? - напоминает он.

- Да, — встряхиваю головой, отгоняя дурные предчувствия. - Хотела кое-что обсудить.

- Слушаю тебя, — нетерпеливо цедит Антон, словно желая поскорей от меня избавиться.

Почему он не приглашает меня войти? Почему такой холодный и отчужденный? Чем он может быть занят в двенадцать ночи? В моем мозгу вихрем проносятся неприятные мысли. Поднимаю голову и внимательно смотрю в его глаза.

- Чем ты занят? - вместо обсуждения, зачем я все таки пришла, задаю свой вопрос.

Антон смотрит на меня в упор, не моргая и, наконец, рвано выдохнув, отводит глаза в сторону. Что?! Нееееет! Он не мог! Не так же!

Обхожу его и прямо в обуви шагаю по квартире. Исследовав огромную гостиную, поворачиваю в сторону спальни.

- Лера, что ты делаешь? - строго спрашивает он. — Что-то потеряла?

Вместо ответа открываю дверь спальни и смотрю на расправленную кровать. Белье на ней сбито, но других признаков, что кто-то еще находится в квартире, я не вижу.

Поворачиваюсь к Антону и срывающимся голосом спрашиваю:

- Ты здесь один?

- Конечно, один, — возмущенно басит он. — Кого ты тут еще хотела найти?

У меня от облегчения даже слезы на глаза наворачиваются.

- Не знаю. Мне показалось, что ты не рад моему приходу.

Антон возмущенно фыркает и с сарказмом произносит:

- Может быть, я и не рад. Зачем ты пришла, Лера? Хочешь еще поторговаться? Сколько на этот раз? Год?!

Он раздраженно разворачивается и уходит на кухню. До меня только сейчас доходит, как я обидела этого гордого мужчину своими торгами. Мало того, что попросила время на раздумья нелепые, так еще это обсудила с его секретаршей и с Натой, прося их совета. Ну что, наслушалась?

Скидываю кроссовки и сумку в прихожей и топаю босиком вслед за Антоном, на его ультрасовременную кухню. Он стоит, отвернувшись к панорамному окну, и пьет воду из стакана, совершенно не обращая на меня внимание. Подхожу к нему почти вплотную и осторожно кладу ладошку на спину, тихонько касаясь горячей кожи. Антон как ужаленный подпрыгивает на месте и возмущенно смотрит на меня. Сердце тревожно замирает, когда он цедит сквозь зубы:

- Калерия, если не хочешь моих поползновений в твою сторону, советую держать руки при себе.

Антон тяжело дышит, его ноздри широко раздуваются, показывая, как он раздражен. Понимаю, что пора выкладывать все карты на стол, а дальше будь что будет.

- А что если я хочу твоих поползновений? - жалобно спрашиваю, заглядывая в его глаза.

Он со звоном ставит стакан на столешницу и поворачивается, чтобы уйти.

- Где дверь, ты знаешь, — жестко произносит Антон перед тем, как оставить меня одну.

Вот и все, Калерия, кажется, ты потеряла своего Давида. Медленно плетусь по гостиной в сторону прихожей и четко понимаю, что сдалась без боя. «Черта с два», - рычит моя упрямая ипостась, и я снова поворачиваю на поиски своего мужчины.

- Я все-таки скажу, зачем пришла, прежде, чем ты выставишь меня за дверь, — кричу во все легкие в надежде до него достучаться.

Врываюсь в спальню и встаю перед ним, возмущенно задрав подбородок. Антон несколько раз делает глубокий вдох и не менее глубокий выдох, упирает руки в бока и продолжая сохранять видимое олимпийское спокойствие, цедит:

- Калерия, покинь мой дом.

Чувствую, уже как волосы дымятся у меня на голове от возмущения, и, словно в омут с головой, ныряю в эту словесную драку.

- С удовольствием покину и тебя, и твой дом. Лучше бы мы вообще никогда не встретились.

- Хоть в чем-то я с тобой согласен, — парирует он, и я злюсь еще больше.

- С тех пор, как мы узнали друг друга, ты только и делаешь, что указываешь. Рычишь на меня, раздавая свои идиотские приказы, требуя беспрекословного подчинения. Ты - чертов тиран, — кричу, что есть сил, тыча в него пальцем.

- Что ты несешь? - орет он в ответ, но мне уже море по колено, я вошла в раж.

- Несу то, что ты - чертов маньяк! Ты с первых минут указываешь, где мне сидеть, с кем говорить и когда спать!