- Макс. Сосед Антона, - наконец представляется он.

- Лера, - шепчу осторожно, никак не обозначив свой статус.

Да и какой у меня статус? Девушка Антона? Несмотря на жаркую ночь и не менее страстное утро, мы так ничего и не обсудили.

- Хм. Лера значит? - вырывая меня из раздумий, задумчиво произносит Максим. - Ну пойдем, Лера, раз уж так.

- Куда? - совсем растерялась я. Что ему от меня надо?

- В гости. Здесь рядом, — поясняет он и начинает тянуть меня за руку из квартиры.

У меня от удивления начинает открываться рот, и паника противными мурашками ползет по позвонкам. Может он маньяк? Куда меня тащит? С таким лицом ему, конечно, никто не отказывает. Он, наверное, подумал, что и тут фартанет. Вот уж дудки! Но вместо того, чтобы начать кричать и сопротивляться, я начинаю нести откровенную чушь короткими, но емкими предложениями.

- У меня обед на плите. Антон пошел за зарядкой. Купить. Телефон сел. Сейчас придет. Нужно выключить духовку. Цветы полить. Кошку накормить.

Максим замирает на последнем предложении. Он оборачиваетсяпрекратив, наконец, тянуть меня за руку.

- У тебя есть кошка? - удивляется он.

Калерия, соври. Ради спасения своей души, соври этому дьяволу. Он отстанет от тебя, а ты больше никогда в жизни не откроешь дверь, не спросив, кто за ней стоит. Но вместо всех этих слов я отвечаю честное:

- Нет.

Максим-демон искренне мне улыбается и снова спрашивает:

- А цветы?

- Нет, — шумно выдыхаю и отвожу взгляд в сторону.

- А что с обедом? - смеется он.

Наконец, посмотрев на своего похитителя, я слабо улыбаюсь и признаюсь:

- Все остальное правда.

- Ну и прекрасно, Лера. Давай, бери свой обед и пошли к нам. Насколько я знаю Ярова, если он пошел в магазин, то скорей всего заблудился. Скоро не жди. Нечего одной сидеть и скучать. Мы ему записку оставим, где тебя искать.

После последней фразы он весело поиграл бровями и снова мне улыбнулся. Боже, во что я влипла?

- К нам? - неуверенно шепчу я.

- Угу. С женой тебя познакомлю.

Мы не шайка и не банда, Не ватага удальцов,

Мы веселая команда Пионеров-молодцов

© «Тимур и его команда»

Гребаный Лерин телефон. Гребаные пробки в субботу утром. Гребаный сосед, который умудрился перекрыть мне выезд со стоянки, и я проторчал в его ожидании добрых полчаса. Все словно сговорились, чтобы помешать попасть домой, к моей малышке. У меня в прямом смысле начинались панические атаки от мысли, что она меня не дождется. Потом я тормозил себя. Она не могла сбежать. Не в этот раз. Но вредный говнюк-червяк, что грыз мое сознание, не давал мыслить рационально. Так, Яров, соберись. Нахрена я вообще вышел из квартиры и потащился за чертовой зарядкой? Магазины и Антон Яров несовместимы. Я как гребаная Элли, которая отправилась в сказочную страну, претерпел и плен, и наводнение, и Бог знает еще чего. Хоть бы кто показал ориентир. Но я пообещал себе, что не провалю эту миссию, и я, мать вашу, ее не провалю.

Только спустя два часа наконец гордый собой и счастливый, что нашел этот чертов шнур, поднимаюсь в квартиру. Нарисовав в воображении прекрасную картину, как сожму в объятиях Калерию, берусь за ручку двери квартиры и понимаю, что она не заперта. Что? Почувствовав, как волосы на затылке зашевелились, толкаю дверь и практически вваливаюсь в прихожую.

- Лера?

Ответом мне были тишина и слабый запах чего-то ароматного, что заставило заурчать желудок. Даже не заходя в квартиру, я знал, что она пуста. Прекрасно, Яров, ты молодец. Паника, горькое сожаление и гнев поднимались где-то глубоко внутри меня. Она ушла. Не дождалась. Что было не так? Неужели притворялась? Десятки вопросов и ни одного ответа.

На мгновение сжав в руке шнур для телефона, с бешенством отшвыриваю его на полку для ключей. Он проскакивает гибкой лентой и соскальзывает на пол, сметая лист бумаги. Записка! Она оставила прощальную записку. Просто прекрасно! Поднимаю листок с пола и с тяжелым вздохом сжимаю его в руке. Тупо уставившись в текст послания, медленно осмысливаю четко написанные, ровные строчки: «Твоя девчонка у нас! Хочешь получить ее назад, с тебя бутылка коллекционного коньяка, коробка кубинских сигар и фруктовая пюрешка. Тимуровцы».

- Сукины дети, - шиплю и с облегчением смеюсь.

Еще в юности мы с друзьями организовали банду, чтобы делать добрые дела. Анонимно! Ну, там бабушкам разным помогать, кошек с деревьев снимать. Анонимно не получилось, уж больно мы заметные были. В секции по баскетболу занимались, высокие уже в тринадцать. За дела эти нас за глаза и прозвали «Тимуровцы». С добрыми делами в расцвет пубертата мы завязали, а прозвище прицепилось. До сих пор иногда за «Тимуровцев» выпиваем.

Не мешкая больше ни минуты, схватил все, что так называемые друзья наказали. Про пюрешку могли бы и не напоминать. У меня всегда что-нибудь для малыхи мелкой припасено. Целый шкаф выделил. Там и вкусняшки, и подарки для дочери Романовского. Мне иногда доверяют с Алисой посидеть, так мы уж с ней отрываемся как надо.

Дверь в соседскую квартиру, конечно же, не заперта. Знаю, ждут. Захожу в прихожую и слышу веселый хохот двух мужиков и звонкий лепет маленькой принцессы Романовской. Иначе, как принцесса, никто ее и не называет. Топаю на звуки и застаю двух своих друзей, серьезных малых, ползающих по полу и изображающих лошадок. Один — бизнесмен, вкладывающий деньги в инвестиционный бизнес, второй - лучший юрист во всей области. Лошадки, мать вашу.

- Вижу, все при деле, - тяну с сарказмом, складывая руки на груди.

Мелкая визжит изо всех своих легких и радостно бросается ко мне. Хватаю егозу, пока никуда не врезалась, и высоко подкидываю в воздухе. Алиса восторженно смеется и требует повторить. Кто я такой, чтобы возражать. Подкидываю еще и, как только малая приземляется, звонко целую в обе щеки.

- Какая милота, - ехидно пропевает Семен и пихает Романовского в бок. - Ты только посмотри. Наш малыш наконец-то вырос, и кажется, созрел для семейной жизни.

Шутка прокатывает, и Романовский довольно смеется. Из нас троих только я никогда не был женат. Семен и Макс оба женились сразу послу института. Правда Макс умудрился развестись и снова жениться, а Семен овдоветь. Я же всегда говорил, что не родилась еще та женщина, которая меня охомутает. Зачем жить с одной, когда вокруг так много прекрасных, готовых на все девушек. Друзья крутили пальцем у виска, а я прожигал жизнь, доказывая себе и им, что прав. Ну да! Был прав. А теперь как быть?

Похоже, мои слова вспоминаю не только я, потому что слышу насмешливый голос Романовского.

- Ну что, Тоха! Кажется, она все же родилась! Или мне показалось?

Выразительно смотрю на Макса и тихонько, пока не видит малая, выкатываю средний палец. Романовский ржет как конь, а Алиса, глядя на отца, вторит ему. На звуки веселья в дверях гостиной появляется хозяйка квартиры, а за ней тихонько выплывает Лера. Она смотрит мне в глаза и радостно улыбается.

Сердце пропускает удар, и кажется, что я только сейчас свободно выдохнул. Не отрывая от нее взгляда, протягиваю руку, и Лера послушно ныряет мне подмышку, нежно обнимает за талию. Прижимаю хрупкое тело к себе, вдыхаю полными легкими запах ее волос и целую в макушку. Вот теперь точно все в порядке!

Наверное, я мог бы так простоять и сутки, но маленькая принцесса начинает крутиться в моих руках, и я поворачиваю голову. Три пары ошарашенных глаз смотрят на нас не моргая, транслируя весь спектр эмоций. От шока до безграничной радости. Лиза Романовская смотрит с умилением, ее муж - с комичным неверием, а Семен Троицкий - с ужасом и подозрением.

- Твою мать, Яров, ты хоть паспорт ее проверял? - наконец рычит этот медведь.

Этот окрик приводит всех в чувство.

- Троицкий! - возмущается в голос чета Романовских.

- Ты больной, что ли? - шиплю я, и закрываю Алисе ушки руками.