- Нет, нет, нет, - перебиваю уже ставшим таким ненавистным бормотанием, представляя очередной треш.

«Господи! Неужели еще какая-то фигня?» - воплю в душе, а в реалии только сильнее впиваюсь пальцами в зад малышки.

- Нет, - заканчивает Лера.

- Что?

Что она говорит? Не понял. Вернее, все прослушал. Что значит, ее «нет». «Проблем нет» или «нет - моей интимной жизни»? В ушах шум. В глазах двоится. Это инсульт?

- Я говорю, что проблем нет. Кира Анатольевна выписала мне контрацептивы и дала добро на секс, так как месячные уже закончились, - радостно отвечает Калерия, пока меня корчит в агонии.

- Добро? Закончились? - все еще туплю, но кажется, что шум потихоньку утихает, а взгляд проясняется.

- Угу, - мычит малышка, а сама скидывает туфли и ногами придвигает стул вместе со мной. Близко-близко. Прямо в гостеприимно раздвинутые ноги.

Мы все еще медлим. Вдыхая.

Предвкушая. Смакуя момент.

© Калерия Калимерис

Пока Антон хлопает своими длинными ресницами, пытаясь переварить и осмыслить то, что я сказала, скидываю туфли и ногами подкатываю его вместе со стулом к себе. Вполне понимаю его ступор и недоверие. Если учесть все последние события, осознаю, что в то, что у нас все-таки может случиться секс, уже трудно поверить.

Вчера еще, конечно, переборщила. После разговоров с Василием Калугой так накрутила себя, что искры из глаз начали сыпаться. К приходу Антона стояла с собранными вещами у выхода. За каким-то чертом еще скалку эту взяла. И что я собиралась с ней делать? Непонятно, даже мне самой. Слава Богу, у Ярова хватило аргументов, чтобы донести до меня, что я не права. Разумеется, извинилась. Он тоже извинился. Зачем? Так, на всякий случай. Смешно, конечно, когда твой мужчина извиняется за то, что до тебя у него были какие-то отношения. Но вроде проехали.

Поэтому сегодня, когда он отказался брать меня в офис, я не расстроилась. Съездила к Кире на консультацию, проглотила противозачаточную таблетку, надела красивое белье и поехала к Антону. Решила, пока ничего больше не случилось, пора разорвать этот порочный круг.

В итоге, сижу на столе, между моих ног разместился мужчина моей мечты, а секс между нами все никак не случается. Несмотря на то, что мы уже познали друг друга в библейском смысле, я все еще немного стесняюсь проявлять инициативу. С другой стороны, такими темпами мой главный кошмар, в котором Антон предается разврату сразу с двумя девицами, не за горами. Нет уж, увольте. Никому его не отдам. Мой он!

Пока Яров продолжает только смотреть на меня и больше ничего не предпринимать, начинаю медленно расстегивать его рубашку. Пуговица за пуговицей. В глаза смотрю, транслируя всю жажду, которая скопилась во мне за время нашего вынужденного воздержания. Сердце начинает стучать в груди с удвоенной силой. Тук-тук-тук. В уши уже привычная вата забивается, перекрывая посторонние звуки. Слышу только свое сбивчивое шумное дыхание.

Чувствую, как пальцы на моей попе сжимаются сильнее, но он все еще медлит.

- Лера, - судорожный выдох, и я скольжу задницей по столу еще чуть ближе.

- Мы здесь совершенно одни, - тихонько шепчу, зарываюсь пальцами в волосы Антона, и притягиваю его голову к себе.

Наше дыхание смешивается. Нос к носу. Губы в критической близости друг от друга. Но мы все еще медлим. Вдыхая. Предвкушая. Смакуя момент.

- Нина Ивановна ушла домой. Офис закрыт. Нас никто не потревожит, - еле слышно шепчу в приоткрытые губы.

Антон вдруг подрывается со стула, резко впечатывается пахом между моих раздвинутых ног и склоняется надо мной.

- В таком случае пощады не жди, Калерия, - да я в принципе и не ждала, но на то, что случилось дальше, как-то тоже не рассчитывала.

Губы обжигает горячий поцелуй. Мы настолько сильно стремимся слиться в единое целое, быть ближе к друг другу, что клацаем зубами об зубы. Чувствую язык Антона во рту. Принимаю его, всасываю. Антон стонет. Через горло звук этот пропускаю и возвращаю с новой интонацией. Слышу треск, и мои бедра обдает прохладой. Ошалело обрываю поцелуй и опускаю глаза на свои ноги. Подол задран до талии, а от моих новых кружевных трусиков, остались только воспоминания. Резко выдыхаю, забывая снова набрать кислорода в легкие, а Антон толкает меня спиной на стол и резко притягивает за ноги. Звук расстегиваемой молнии на ширинке забивает мои слуховые рецепторы, и в следующее мгновение чувствую горячий твердый член, упирающийся в мою плоть. Внизу живота скручивается тугой узел. Лоно подрагивает. У меня там уже все горячо и влажно. Яров скользит членом по набухшим складочкам, размазывая вязкую патоку. Резкое движение бедер, и он заполняет меня до упора. Нанизывает, словно маленькую трепещущую бабочку. Выгибаюсь дугой и с хрипом делаю вдох губами. Антон замирает и громко стонет. Да! Он там, где надо.

Мой Давид слетает с катушек и начинает яростно вбивать в меня свои бедра. Пока я громко стону и извиваюсь на столе, он тяжелой рукой придавливает меня к поверхности, не давая соскочить. Через ткань платья он гладит грудь, с дикой потребностью сжимает мягкие полушария. Снова треск, и платье соскальзывает бесформенными лоскутами, обнажая тело.

Уже плевать и на платье, и на те звуки, что вырываются из моего нутра. Все это можно сравнить разве что с совокуплением диких животных. Когда самец кроет самку. Никакой пощады, никакого сочувствия. Но в данный момент я этого и не жду. Принимаю. Дико. Жадно. Неистово.

Ноги начинают дрожать, дыхание срывается рваными звуками, чувственная спираль закручивается до предела — тронь и взорвусь. Но Яров беспощаден. Не успеваю и пискнуть, как он стаскивает меня со стола и сдергивает остатки платья. Разворачивает к себе спиной и наклоняет над поверхностью, заставляя лечь на нее грудью. Мне уже все равно, что он сделает со мной, лишь бы позволил получить разрядку. Тело вибрирует и протестует. Кожа, как оголенный нерв. Сердце застряло в районе горла, не давая произнести ни слова.

Снова горячий твердый член безжалостно врывается в меня, и пытка страстью продолжается. Антон продолжает вбиваться, как отбойный молоток. Он отрывает меня от стола, обхватывает грудь ладонями и тянет за соски. Ахаю, прогибаюсь в пояснице. Руки в стол упираю и принимаю, принимаю, принимаю. В какой-то момент понимаю, что сознание отделяется от тела, и с очередным сильным толчком, меня словно на атомы и песчинки разрывает. Судорожно хватаю ртом воздух, зажмуриваюсь и, содрогаясь всем телом, выпускаю сокрушительный оргазм. Пока мое тело бьется в агонии, Антон прикусывает меня за загривок и делает финальный выпад бедрами. Громко стонет в ухо и кончает.

Ноги подкашиваются, и я начинаю оседать. Яров что-то бормочет и коротко смеется. Он поднимает меня на руки и несет на диван. «Нет! Оставь меня здесь», - хочется закричать, но на деле лишь тихонько пищу.

- Сегодня, мы должны наверстать все, что пропустили, - довольно декларирует Антон и начинает стаскивать с себя одежду.

- Просто помни: любое излишество противно природе, - включаются защитные механизмы в мозгу, и я цитирую. Только отчего-то кажется, что сегодня меня это не спасет.

- Кто сказал?

- Гиппократ.

- Ну и хе… Бог с ним, - выдыхает Яров и ложится на меня сверху.

Как будто кто-то сомневался!

- Как ты умудрилась отправить мою секретаршу домой в такую рань? Она никогда так раньше не поступала, - вдруг спрашивает Яров, оторвавшись от моих губ.

- Нина Ивановна, когда меня увидела, выскочила из-за стола, обняла, перекрестила и назвала «Дейнерис бурерожденной».Сказала, что на меня одна надежда и что только я смогу приручить дракона. Правда я ничего не поняла, но она уже бежала с вещами к дверям позвякивая ключами. Да, еще успела крикнуть, что все встречи отменила и нас никто не потревожит.

- Премию ей выпишу, - бубнит Антон, закидывая мою ногу себе на плечо.