Свет больно резанул по глазам, прошло около пяти секунд, прежде чем я понял, что нахожусь на поляне перед Сантикухом.

— Что это? — вырвалось у меня, едва встретился с глазами кварка.

— Это уже было, и это идет сюда.

— Кочевники?

— Да, и их очень много, так много, что все ваши города падут, а оставшиеся в живых предпочтут Дикие Земли, чем оставаться на земле пропитанной человеческой кровью.

— Так вы... — меня осенила внезапная мысль.

— Потомки тех, кто выжил в первый раз. С тех пор мы живем здесь: Дикие Земли им не по зубам, они степняки, воюют на сигах. Лес их пугает, в лесу каждый куст, каждое дерево против них. Они пробовали нас взять, но ушли, потеряв много своих людей.

— Откуда ты знаешь, что они придут?

Кварк начал злиться моему недоверию. К нему подошел один из людей, они недолго пошептались.

— Хочешь увидеть их своим глазами? — Сантикух ждал ответа.

— Хочу! — Угроза вторжения кочевников была столь сильна, что я даже позабыл про яйцо шипокрыла.

— Хорошо, посмотри, потом поговорим, — кварк откинулся на спинку трона, я закрыл глаза, ожидая телепатического сеанса. Но вместо этого ощутил сильный порыв ветра, обдавший меня прохладой. Открыв глаза, еле удержался от крика: на высоте пяти-восьми метров прямо передо мной завис шипокрыл. Летающее чудовище мягко опустилось на траву поляны и склонило голову, обнюхивая меня. Усилием воли сдерживаясь, чтобы не отскочить, я рассматривал грозу Сирдаха. Голова у шипокрыла больше походила на орлиную, а вот крылья достались от летучей мыши. На локтевом сгибе крыла торчали по четыре шипа. Его глаза были желты лишь наполовину, вторая половина отливала синевой. Клюв размером с мою ладонь был страшен, на ногах чернели когти десятисантиметровой толщины. Похожие на медные пластинки перья отливали багровым цветом.

— Его зовут Шолгатоп, он самец и может общаться мысленно. Забирайся ему на спину, все, что я говорил про степняков, увидишь своими глазами.

— Он разумный? — ляпнул я, и почти сразу услышал в голове:

«А ты?»

«Извини, это просто необычно», — поспешно послал ему мысль.

«Вот и охраняй тебя после твоих слов», — Шолгатоп явно умел поддеть.

«Ты не сбросишь меня с высоты?», — я подошел к опущенному до земли крылу, хватаясь за перья невероятной жесткости.

«Нельзя», — коротко ответил шипокрыл, ожидая, пока я наконец доберусь до спины. Со спины он казался еще огромнее. Помнится, я первоначально оценил размах его крыльев в четыре метра. Но я ошибся раза в три, это стало понятно, когда Шолгатоп без усилий взмыл вверх, заставляя меня сдерживать позывы к рвоте.

«Привыкнешь», — получил сигнал от шипокрыла, взявшего курс на восток. Скорость движения шипокрыла вначале была сопоставима со скоростью сига, но она все время возрастала. Вскоре мы летели с такой скоростью, что лес под нами слился в сплошной зеленый ковер. Промелькнули горы, вероятно, это были Проклятые горы, а потом лес закончился. Наш полет продолжится над выжженной сирдом землей. Летел Шолгатоп примерно в двухстах метров над землей. Я потерял счет времени, крепко вцепившись в жесткие, словно железные, перья шипокрыла, мечтал, чтобы полет скорее закончился. Первое очарование полетом прошло через час, теперь лететь, скорее, доставляло неудобство. Ощущение, что сидишь на связке арматур, хорошо хоть не трясло, и летел Шолгатоп очень плавно.

Шипокрыл сбросил скорость и немного снизился: впереди начиналась степь покрытая жесткой бурой травой. Еще через час полета блеснула широкая лента извилистой реки, протянувшейся с юга на север. Теперь в степи даже встречались небольшие кустарники, а сама трава стала заметно зеленее. Сирд завис над горизонтом, когда Шолгатоп спланировал и мягко приземлился у одинокого куста.

— Мы прилетели? — задал я вопрос, спохватившись, повторил его мысленно.

«Нужно подождать», — спрятав голову под крыло, шипокрыл ушел в медитацию. Я присел, потрогал рукой траву: самая обычная зеленая трава, даже цветы полевые имеются. Сирд медленно ушел за горизонт, и над зеленой равниной повеяло прохладой. Воздух насыщенный запахом травы и цветов приятно щекотал ноздри, в последнее время чувствовавшие только пыль.

Шолгатоп проснулся, потянулся, расправляя крылья.

«Нам пора».

Я вскарабкался на его спину, и шипокрыл бесшумно взмыл в воздух. Для меня оставалось загадкой, как такой огромный летающий объект, на ощупь выполненный из железа, может вообще летать, а уж тем более бесшумно. Перелетев очередную реку, благо мое зрение ку-дара позволяло мне видеть идеально в этой тьме, около часа Шолгатоп летел с максимальной скоростью. Я уже собирался послать вопрос, когда закончится этот безумный полет, и впереди мелькнуло пламя нескольких костров.

Набирая высоту, шипокрыл сбросил скорость и буквально пару секунд спустя, моим глазам открылась огромная долина между двумя пологими холмами, на которой горели несколько сотен костров. Прилично снизившись, Шолгатоп описал большой круг над долиной с кострами. Но даже без снижения я отчетливо видел бесчисленное воинство, находившееся на отдыхе. Десятки тысяч людей спали, выставив охранение у костров. Огромный табун сигов пасся в ночной тишине недалеко от горящих костров. Это была армия. Армия степняков, вышедшая в военный поход.

«Летим обратно», — дал указание Шолгатопу. Шипокрыл послушно заложил вираж, в крутом пике заметил маленький костер, горевший в стороне. «Давай к тому костру», — мой «аэробус» послал в меня гневный импульс, но курс сменил. У небольшого костра на приличном отдалении от основной массы, сидели двое степняков. Мужчины готовили: на огне стоял котелок, а сами они негромко переговаривались. В кромешной тьме ночного неба, пикирующего сверху шипокрыла со мной на спине, степняки не видели. «Не убивай их, я сам, мне нужен пленник», — шипокрыл не отозвался, снижая скорость, чтобы не встревожить степняков потоком воздуха. Спланировав, Шолгатоп завис на высоте трех метров: степняки что-то почувствовали, один из них вытащил из костра горящую ветку, намереваясь поднять ее повыше. Лезвие моего меча снесло ему голову, прежде чем второй очнулся, одним прыжком настиг его и нанес рукояткой удар в висок.

Наклонив голову, прислушался: степь жила звуками насекомых, криками ночных птиц. Ничто не указывало на то, что мои действия замечены.

«Садись, надо его положить тебе на спину».

«Я не сиг», -огрызнулся шипокрыл, мягко приземляясь рядом со мной. Взвалив обездвиженного степняка, прихватил оба лука с колчанами полными стрел. Оставалось еще кое-какое барахло, но шипокрыл точно мог встать на дыбы, увидев, что я гружу на него походное одеяло и воинские сидоры. Закинув луки за плечо, приторочил колчаны к поясу, окидывая степь взглядом. Два сига, паслись в паре десятков метров, но ночью они были практически слепы. Вскарабкавшись на Шолгатопа, убедился, что степняк лежит удобно, не рискуя свалиться.

«Летим домой», — выполняя мысленный приказ, шипокрыл легко взмыл вверх. Это было удивительно, или в Сирдахе были другие законы гравитации. Огромная полуптица-полумышь, без видимых усилий взмывала в воздух. Взяв курс на Дикие Земли, шипокрыл набрал высоту, ища восходящие потоки воздуха. Оглушенный мной степняк, начал ворочаться, приходя в сознание. По тому, как у него вырвался сдавленный крик, и напряглось тело подо мной, понял, что он уже пришел в себя.

— Лежи смирно, или скину тебя, -проворчал, поудобнее располагаясь на его спине. Перекинутый через хребет шипокрыла, степняк служил мне хорошим седлом, нет надобности сидеть на жестких, словно металлических «перьях» Шолгатопа. После моих слов степняк замер, то ли почувствовал угрозу, то ли знал язык. Обратный путь длился дольше, Шолгатоп устал, часто он, просто набрав высоту планировал, почти до самой земли. Сирд осветил землю, а мы все еще летели. Когда до полуденного сирда, где оба светила встречаются в зените, оставалось совсем немного, показались леса Диких Земель. Даже я устал, хотя сидел на спине степняка, его состояние даже представить трудно. Шолгатоп летел, едва не задевая верхушки деревьев: мы миновали Проклятые Горы и немного времени спустя, зависли над поляной, где кипела жизнь. Внизу ходили люди и кварки, занимаясь своими делами. Шолгатоп опустился на землю и уронил свою страшную голову на траву: бока шипокрыла вздымались как у загнанной лошади.