Когда Тенкор, чертыхаясь, спустился во внутренний двор школы, я удобно расположившись под аркой поглощал обед.

— Желток? Ты? Твою мать, ты что, летать умеешь? — удивлению Тенкора не было предела. — Ты давно здесь?

— Устал тебя ждать, наставник, — отшутился я, отправляя кусок мяса в рот.

Тенкор пропустил мою остроту мимо ушей:

— Воины «ихи-ри» для боя прибудут только утром, я не думал, что ты прибежишь так быстро. А где остальные?

— Половина появится еще до ночи, остальные, наверное, только завтра. Я мог бы быстрее, но не хотел их бросать, — не удержался, чтобы не похвастаться.

— Ты меня удивляешь, Желток, — удивленно покачал головой Тенкор, — скажу Керал-Маку, что мое достижение побито. И твое время вряд ли сможет кто-нибудь побить. Отдыхай, утром состоится бой, думаю, ты и с ним легко справишься.

Тенкор ушел, я, закончив обед, отправился спать: следует хорошо выспаться перед экзаменационным боем. Но выспаться мне не дали товарищи, гурьбой заявившиеся перед самыми сумерками. Оставшись без меня, остаток пути они преодолели преимущественно пешком, лишь пару раз переходя на бег. Уставшие, голодные, но счастливые, они схватили меня спящего и вынесли во двор, подбрасывая в воздух, благодаря за результат, достигнутый моей тактикой. Барг же пришел в себя и чувствовал себя нормально, усиленно восполняя потраченные калории.

На бой для получения татуировки «ихи-ри» пришел Керал-Мак в сопровождении троих судей, что судили наши бои на городской площади. Судьи должны были засвидетельствовать, что метка «ихи-ри» получена с соблюдением всех правил. Мой бой оказался на удивление легким: я продержался «саха» практически играючи. При желании мог бы и победить троих оппонентов, но последовал совету Тенора: не привлекать лишнего внимания. Ко времени экзамена успели вернуться все кроме первой пятерки, отсеявшейся во время первого ночного забега.

Семеро вернувшихся не смогли выстоять положенный «саха» и лишались возможности стать «ихи-ри». Пришло время получить метку, меня вызвали первым. С бьющимся сердцем подошел к судьям, ожидая довольно длительную и болезненную процедуру. Но все оказалось банально просто: один из судей открыл шкатулку и вытащил маленький предмет похожий на печать. Произнеся короткую речь о чести и доблести «ихи-ри», он на несколько секунд приложил ее к моему левому запястью. Когда он убрал «печать», на моем запястье красивым синим цветом выделялся ромбик-метка «ихи-ри». Я даже потер его пальцами, вызвав смех судей. Отсмеявшись, судья обратился ко мне:

— С этого дня ты больше не ку-дар, у тебя есть все права, которыми обладают «дех-ни». Отныне, ты — «ихи-ри», свободный воин касты «дех-ни». Выбери себе имя, женись и заведи семью, занимайся торговлей. Есть одно условие: когда бы Сирдарий тебя не позвал, ты обязан бросить все и явиться по первому зову. Ведь ты — «ихи-ри», что значит воин, служащий Сирдарию.

Прошло около месяца с момента как я получил заветную татуировку и стал «ихи-ри». Буквально через неделю мы с Камиссой поженились: на празднество пришел практически весь город. Мне откровенно завидовали, это сквозило в глазах мужчин, жмущих мне руку и бормочущих поздравления. Камисса к свадьбе готовилась заранее, словно была уверена, что я стану «ихи-ри» и непременно женюсь. Иначе трудно объяснить ее свадебное платье небесно-голубого цвета с огромным количеством оборок, бантов и других нюансов подвенечного платья. Невеста в своем наряде была просто восхитительна. Во время свадьбы, впервые увидел аналог ЗАГСа — серое неприметное здание, где под странными фигурками и символами поставили отпечатки пальцев жених и невеста. После этого, служитель надел нам на запястья правой руки легкие серебристые браслеты. Я уже собирался выходить, когда Камисса со смехом потребовала снять браслет и вернуть его служителю. После снятия браслета на запястье остался след золотистого цвета.

— Это свидетельство, что мы женаты, а теперь пойдем домой, нас ждут гости, — увлекла меня к выходу жена.

— Ты же была раньше замужем, но у тебя такого следа я не видел?

— Если муж или жена умирают, этот знак пропадает, давая понять, что человек свободен, — пояснила Камисса, продираясь сквозь толпу бедняков, пришедших в надежде поживиться дарами самой щедрой женщины города. Надежды бедняков оправдались в полной мере: четверо слуг с огромными корзинами раздавали хлеб и по несколько монет. Под дружное пожелания счастья мы покинули площадку перед Дворцом Бракосочетания и свернули в проулок сопровождаемые моими друзьями, свидетелями со стороны жениха. Барг и Урс надели по такому случаю новые рубахи, а на ногах красовались сандалии.

Свадьба ничем не отличалась от десятков других свадеб, что мне приходилось видеть на своем веку: все дружно ели и пили, но обошлось без мордобоя. Слабенькое галернское вино не превращало людей в агрессивных драчунов, даря отличное настроение. Камисса представляла мне всех важных гостей, но у меня голова шла кругом от их имен и титулов. Был один человек, которого Камисса представила как Хранителя Времени. У меня появились свои соображения насчет времени и его отсчета в Сирдахе, отведя Ханга в сторону, я поделился своими мыслями о несовершенстве учета времени. Ханг оказался весьма умным человеком, ухватившим суть моего предложения сразу. Попросив меня доработать систему учета времени, он пообещал вникнуть в нее и представить Сирдарию на утверждение.

О своем обещании я вспомнил лишь две недели спустя: до этого времени Камисса не дала мне даже пару часов, чтобы я мог отвлечься.

Уже вторую неделю я вел наблюдения, систематизируя свои наблюдения. За основу отсчета времени взял «саха», путем многочисленного счета вслух, пришел к выводу, что «саха» можно считать равным десяти минутам. Дальше — проще: отсчитал количество песка необходимое для песочных часов на полчаса, а потом и час. Стеклодув Маес удивился, но выполнил оба моих заказа: песочные часы на полчаса и час. По часовым песочным часам, я установил, что продолжительность суток в Сирдахе равна двадцати часам и нескольким минутам. Минутами можно пренебречь, это могла быть погрешность самих часов.

Ханг внимательно наблюдал, как «саха» равнялись получасам, а два получаса составляли час.

— Как назвать эти промежутки времени, равные трем «саха» и шести «саха», — задал он первый вопрос.

Не мудрствуя, я предложил названия полчаса и час. Пришлось с Хангом встретиться трижды, прежде чем он уяснил все тонкости: полчаса, час, сутки, неделя. Дни недели тоже перекочевали в язык Сирдаха из русского языка. Сами «дех-ни» до этого обходились слова «завтра» и «вчера». Если речь шла о днях больше, чем один, использовалось словосочетания «много дней». Ханг с моими образцами часов отправился в Кара-Ач, где собирался представить «ноу-хау» самому Сирдарию.

Обычно, «ихи-ри» живут охраной, сопровождением торговых караванов и войнами, когда один «дер» или «эдер» идет с войной на соседа. «Дер» соответствовал титулу барона и графа: это были зажиточные люди, имевшие свои поселения и замки. Иногда «дер» просто жил в городе, разросшемся на его землях. В таком случае город платил «деру» «абрал», достаточный для содержания его самого, слуг и воинов. «Ихи-ри» мог претендовать на титул «дера», который добывался в бою, а не передавался по наследству. Для этого «ихи-ри» должен добыть яйцо шипокрыла, дававшее ему право на поединок с «дером». В случае, если смельчаков не находилось, то титул «дера» мог отойти к сыну престарелого представителя мелкой аристократии.

«Эдеры» уже аристократия рангом повыше, примерно соответствуя герцогам. Чтобы стать «эдером» нужно принадлежать к касте «лан-ги», следующей ступени вверх. «Лан-ги» можно сравнить с рыцарями средневековья. «Лан-ги», как правило, конные рыцари, в то время как «ихи-ри» — пешие. Стычки между «лан-ги» и «ихи-ри» встречались, но крайне редко. Мало какой «ихи-ри» не мечтал перейти в касту «лан-ги». Такое было возможно двумя основными способами: долгой военной службой Сирдарию под началом сильного «эдера» или самостоятельным походом в Дикие Степи, когда «ихи-ри» вернувшись живым мог предъявить сига, забранного у степняков, и браслет самого степняка. Браслеты у степняков добыть удавалось крайне редко: с живого их невозможно, а убить степняка удавалось нечасто. Существовал еще и третий способ получить красную татуировку «лан-ги» — родиться сыном «лан-ги» и сдать экзамен на право считаться воином. Именно такой способ встречался чаще всего, но этот способ достижим только для детей, уже существующих «лан-ги». Именно из касты «лан-ги» формировалась высшая аристократия, и решающую роль здесь имел Сирдарий.