— Нет, не совсем, — поспешил ответить Барг, — просто, так все говорят, но я встречал ку-даров в городе во время Селаад. Они грустили, а их желтые глаза были совсем тусклые, и шли они, будто плохо видят.
С этим кастовым шовинизмом, не только глаза потускнеют, странно, что у них вообще есть желание жить, — подумал я, но вслух сказал другое:
— Ничего страшного, можно несколько дней и в хлеву посидеть. Можно хоть отоспаться, а от Тенкор своими тренировками совсем спать не дает.
Ответить Барг не успел: к нам присоединились остальные, а следом пришли Тенкор и владелец школы Карел-Мак. Случилось что-то хорошее или важное, потому что Карел-Мак редко удостаивал нас своим визитом. Он наблюдал за нашими тренировками с крытого балкончика на втором этаже, изредка давая указание Тенкору.
— Ученики, построиться! — удар кнута прозвучал как пистолетный выстрел.
— Сейчас наш добрый Карел-Мак сообщит важные вести, — Тенкор посторонился, уступая место владельцу школы.
— Ученики «Школы мастерства ихи-ри Карел-Мака», — голос старика звучал торжественно, — у меня для вас приятная новость. Пришла весть из городской управы, наш глава хочет устроить показательные бои в честь Селаада, на городской площади во второй день праздника перед народными танцами состоятся пять боев между учениками «Школы их-ири Бабрана» и нашей школой. Там соберется весь Гардо-Ач, все увидят вас и запомнят, чтобы после получения метки «ихи-ри» прийти к вам и просить вас работать на них. Кроме того, каждому участнику турнира выплатят по десять амальты в случае проигрыша и по двадцать пять — в случае выигрыша. Бои на учебных мечах, но с утяжеленным клинком...
Карел-Мак еще говорил, а я мыслями уже был в объятиях Камисса: не нужны мне эти амальты, все равно не на что их тратить. Моя женщина — одна из самых богатых горожанок Гардо-Ач, с обеспечением у меня нет проблем.
— Желток! — голос Тенкора вырвал меня из мечтаний. Барг, Урс и еще двое бойцов стояли рядом с Карел-Маком, покинув строй. — Ты оказываешься принять участие в бою за честь «Школы мастерства ихи-ри Карел-Мака»? — наставник буравил меня водянистыми глазами. Размечтавшись, я не сразу услышал концовку речи, где Карел-Мак предложил отобрать пятерку лучших учеников.
— Я?
— Да, ты, отродье кварка! — взорвался Тенкор, — тебе, ку-дару, предложена такая честь, а ты еще раздумываешь?
— Нет, да, то есть я хочу сказать, что я горд, что мне выпала честь биться за нашу школу, — сделав пять шагов, я присоединился к счастливчикам с горящими глазами. Если хочешь насмешить бога, поделись своими планами с людьми, — пришла в голову крылатая фраза. Я даже поделиться не успел, как стал «счастливчиком», как бы не выпрыгнуть из штанов от такой сомнительной чести. Конечно, я прилежно повторял слова наставника о братстве, чести, поте, проливаемым на песок ради сохранения крови в жилах. Но все это ложь, я не чувствовал себя одним из них, я чужак среди них. Несмотря на дружеское расположение, не проходило и дня, чтобы мне не напомнили о моей матери, совокупившейся с кварком и родившей меня на свет. Бедная женщина, если умершие от упоминания в гробу переворачиваются, то она там крутится, как точильный камень.
— Тенкор, у тебя всего пара дней, чтобы подготовить наших людей к победе, — еще раз потрепав всех нас по плечу, Карел-Мак удалился.
— Для вас Селаад отменяется, пока не пройдут бои, — «обрадовал» нас наставник. — будем заниматься каждый день, я покажу вам такие приемы, которые ваши соперники не знают. С каждым днем, пока не наступит Селаад, сирд будет становиться милосерднее, следует этим воспользоваться. Сегодня обычная тренировка, с завтрашнего дня в школе останетесь только вы, начнем тренироваться без отдыха. Ты что-то хотел спросить, Желток?
От Тенкора не укрылось мое настроение.
— Да, наставник, в какой день Селаада пройдут бои?
— Обычно, они бывают во второй день, в первый день, как вы знаете, мы приносим молитвы милосердию Сирда. Думаю, что во второй день, в крайнем случае — в третий.
— У тебя какой вопрос, Барг? — Тенкор заметил моего друга, переминавшегося с ноги на ногу.
— Наставник, а может выбрать другого ученика вместо него, — Барг мотнул головой в мою сторону.
— Желток лучший среди вас, — холодным тоном отчеканил Тенкор, — я не понимаю, с чем связан твой вопрос?
— Он же ку-дар? — полуутвердительно спросил Барг.
— Барг, похоже, твоя мать тоже спала с кварком, иначе откуда ты такой глупый, — взъярился Тенкор, — ну конечно, он ку-дар, ты просто молодец, что это понял! Это все, что ты хотел сказать?
— Нет, наставник, просто ку-дары во время дождя плохо видят, — торопливо выпалил Барг и опустил голову. Вот нахрена лезть со своим мнением, получится, что это я его попросил. Раз выбрал меня Тенкор, пойду сражаться, тем более что бои показательные, учебным оружием.
— Это так? — вперившись в меня взглядом, Тенкор ждет ответа.
— Я не помню, после того как я утонул в реке, память пропала, но я готов и хочу сражаться, — поспешил добавить, увидев, как наливаются кровью глаза наставника. Мой ответ его удовлетворил, добавив пару слов, что этот парень ку-дар свой в доску, отправил нас к остальным тренироваться.
— Я хотел помочь, — шепнул Барг, поравнявшись со мной.
— Лучше б кварка трахнул, — отмахнулся я от него под громкий смех остальных. Тренировка в этот день прошла по облегченной схеме: периодически каждый ученик задирал голову, пытаясь заметить дополнительные оттенки фиолетового на сирде. Долго такое продолжаться не могло, и Тенкор, недовольный рассеянностью учеников, досрочно закончил тренировку.
Наступившая ночь оказалась светлее, чем обычно: видимость была, как при бледной неполной луне. Впервые за все время пребывания в Сирдахе я слышал, как за стенами школы ночью ходят люди, пользуясь фиолетовым отсветом сирда. Наутро сирд уже полностью окрасился в светло-фиолетовый цвет, но второй сирд прошествовал по небосклону как обычно. Это хороший знак, говоривший, что дожди продлятся как минимум пять дней. Целый день, пользуясь тем, что температура стала куда более приемлемой, мы заучивали новые приемы.
Вторая ночь оказалось еще более светлой: постепенно выравнивалось освещения дня и ночи. Утром сирд стал насыщенно-фиолетового цвета, но, вопреки ожиданиям, второй сирд прошествовал мимо, совершая свой ежедневный маршрут.
— Дождь продлится не меньше семи дней, шевелитесь, ублюдки, тренировки продолжатся и ночью, — Тенкор погнал нас на площадку, едва мы закончили ужин.
Ночью стало заметно светлее, с городских улиц порой доносились даже женские голоса. Перед сном Барг украдкой шепнул мне, что, скорее всего, завтра начнется дождь, отметив, что времени крестьянам для завершения работ оказалось предостаточно.
Следующий день заставил улыбнуться даже меня: стационарный сирд был лилово-фиолетового цвета, выделяясь необычайно красивым пятном на небе. Последнюю четверть сирда почти весь Даре-Ач стоял, задрав головы наверх. По крайней мере, все, кого я мог видеть, занимались этим. Сирд медленно полз по небосклону, интенсивность его излучения снизилась настолько, что я вообще без проблем смотрел на него. Даже остальные ученики могли несколько секунд смотреть на сирд без боязни ослепнуть. На какое-то время показалось, что сирд застыл, но он продолжил свое движение к горизонту, вызвав вздох разочарования.
— Никогда такого не случалось ранее, я не помню такого яркого сирда перед Селаадом, — Барг выглядел расстроенным. — Если и завтра сирд не остановится, мы прокляты, значит жди беды.
Ночь стала светлой практически мало отличаясь от дня. Видимость была, как при обычном пасмурном дне: высоко в небе фиолетовым светился стационарный сирд. Впервые за все время в Сирдахе я почувствовал настоящий ветерок. Слабые порывы ветра шли с севера, где располагалась столица Кара-Ач, и куда я намеревался попасть. Убийцы Напусы, скорее всего, жили в столице, к ним остались претензии и пара вопросов про магию.
