— Сирд Всемогущий, — повторил он, — никогда о таком не слышал. Я окреп настолько, что смог приподнять голову с деревянного топчана и спросить:

— Мастер, можно меня в тень?

— Тенкор, Барг, Урс отнесите его в тень, — с огромным облегчением закричал Карел-Мак. Я бы еще полежал под лучами сирда, но чувствовал себя аккумулятором, заряженным до критической точки. Еще несколько минут и сам начну выделять энергию, а этого мне хотелось избежать.

Тень встретила прохладой, но, странно, находиться под прямыми испепеляющими лучами мне понравилось больше. Несмотря на боль в спине, я аккуратно перевернулся на бок, чтобы видеть окружающих. Керал-Мак, Тенкор, Барг, Урс и еще два десятка учеников толпились под арочным навесом. На их лицах отражался целый сонм чувств: от восхищения до ужаса.

— Желток, как ты себе чувствуешь? — кличка «желток» крепко закрепилась за мной с того дня, как у меня состоялся первый испытательный бой. Тенкор выставил против меня Барга, одного из самых сильных и опытных бойцов. Но я в тот день дрался не только за себя, за мной следила женщина, поставившая ради меня на кон свою репутацию. Бой закончился быстро: вспомнив из прошлой жизни приемы борьбы, я удушающим приемом отправил Барга спать. Даже опытные Карел-Мак и Тенкор не поняли, что произошло: мощный Барг подмял меня, удобно расположился сверху. А через пару десятков секунд, столкнув с себя уснувшего бойца, я поднялся на ноги. Камисса едва удержалась, чтобы не кинуться мне в объятия.

Тенкору тогда этого показалось мало: он выставил против меня сразу двух бойцов, хотя по законам школы вступительный экзамен я прошел. С двумя драться было сложнее: я все время маневрировал, чтобы сирд оказывался у меня за спиной. Полуослеплённых противников я поверг в пыль, но победа далась мне тяжело. Теперь стало понятно, почему даже такой сильный воин как Болчак, побежденный мною в Даре-Ач, не смог пройти полный курс обучения.

— Спасибо, мастер, мне лучше. Но сегодня тренироваться не смогу, надеюсь, наставник Тенкор не сильно обидится, — я не удержался от шпильки в адрес своего мучителя. Мои слова встретили смехом: за прошедший месяц в школе у меня появились друзья. Барг и Урс, были братьями и лучшими учениками школы. После того боя мы сдружились с Баргом, а спустя пару дней и с его братом Урсом. Эти крестьяне «дех-ни» решили избрать путь воина, чтобы немного облегчить свое существование. Еще с несколькими учениками я тоже нашел общий язык. С десяток «дех-ни» проявляли враждебность не вступая в открытый конфликт.

— Отдыхай пока не поправишься, наставник Тенкор очень сожалеет, что перестарался. Так ведь Тенкор?

— Да, мастер. Желток, я не рассчитал своих сил, — голос наставника звучал убедительно, но глаза обещали, что в следующий раз он доведет дело до конца.

— Вот тебе мазь, смазывай ему спину, — Карел-Мак сунул в руку Баргу тряпицу. Посчитав, что простому ку-дару и так уделено слишком много времени, вместе с Тенкором владелец школы удалился. И ни единого слова про чудо, когда я стал поправляться под безжалостными лучами сирда. Словно так и должно быть. Чем дольше нахожусь в Сирдахе, тем больше удивляюсь местным странностям. Оставшиеся ученики наперебой задавали мне вопросы, удивляясь, почему я не встал на колени во время экзекуции. И этих тоже практически не удивил тот момент, что пару часов назад я умирал, а сирд меня исцелил. Хотя это и понятно, Сирд здесь все: время, божество, клятва и так далее.

— Зачем мне нужно было встать на колени? — Мой вопрос изумил практически всех. Ответил мне Урс, более словоохотливый чем старший брат.

— Если ученик во время наказания опускается на колени — это знак смирения, знак, что он смог усилить свой дух, знак, что его плоть для него не важнее духа.

— И что тогда?

— Как что? Тебя били плетью, чтобы ты признал свою неправоту, а ты упорно стоял не опускаясь на колени. Поэтому Тенкор и пришел в ярость, забивая тебя насмерть. Это вызов наставнику, ты своим упорством отрицаешь его авторитет, подвергаешь сомнению его право на наказание. Ты хочешь стать наставником, после того как станешь «ихи-ри»? — вопрос Урса меня рассмешил.

— Я? Наставником? Ку-дар гоняющий дех-ни, разве такое возможно?

— У ихи-ри нет ку-даров, дех-ни или других. Мы все становимся ихи-ри. Любой, кто стал «ихи-ри», становится ровней всем «ихи-ри» независимо от касты или цвета глаз, — никто не заметил, как подошел Тенкор.

— Наставник, — мне следовало воспользоваться удобным случаем, — я не знал, что нужно показать смирение. Прошу, не считай это вызовом.

Тенкор на мгновение задумался, а потом в тишине отчетливо произнес:

— Ты и не сможешь мне бросить вызов. Даже если ты десять раз станешь «ихи-ри»! И знаешь почему? Потому что твоя голова не на плечах, а болтается у тебя между ног. Ты настоящий «берш», только «берш» поднимется на четырехметровую стену и сбежит к женщине, рискуя быть изгнанным из школы. Еще один такой поступок, и никакая госпожа и ее амальты тебя не спасут от изгнания. Будешь на всю оставшуюся жизнь иметь клеймо «берша».

Тенкор развернулся и пошел прочь: если бы я дал волю своей ярости, то прожег бы в его спине дыру. А ведь он прав: я совершил глупый поступок, чтобы увидеться с Камиссой. И повлекла меня туда не плоть и не животный инстинкт. Просто это способ выразить благодарность за все, что она сделала для меня. Но разве это объяснишь этим идиотам?

Когда мы с Баргом остались одни, попросил его объяснить значение слова «берш». Барг удивленно посмотрел на меня, но охотно рассказал: когда приходит пора размножения кварков, у самца, а не у самки начинается течь. Ввиду анатомических особенностей строения половой системы кварков, выделяемое сгущается и постоянно раздражает половой орган кварка, приводя того в возбужденное состояние. Единственный выход в такой ситуации —свести его с самкой. Если этого не сделать, постоянный зуд доводит кварка до исступления: он становится агрессивным и даже может напасть на человека для удовлетворения своей страсти.

— Ах ты сукин сын, Тенкор, «берш» значит? Хорошо, дай мне только сдать экзамен, я тебе брошу вызов, — прошептал я себе под нос.

Тенкор, через день осмотрев мою спину, решил, что я могу тренироваться. Весь прошедший месяц шли тренировки преимущественно на выносливость. Мы бегали, прыгали, ползали, поднимались по канату на крышу дома. Выполняли еще комплекс упражнений на развитие силы: перетаскивание огромных камней, копка земли маленькой лопатой и еще масса других упражнений. Все и особенно я с нетерпением ждали перехода к обучению владению мечом. Кстати, в Сирдахе, как выяснилось, такая особенность: вообще не развито метательное оружие. Копья имелись, но это были тяжелые длинные копья, ближе к пикам. Их не метали, а тыкали противника и сдерживали атакующих. Лука и стрел я не видел вообще, но тому как раз есть разумное объяснение: на Сирдахе леса как такового просто нет. По берегам водоемов росли кусты и кривоватые деревья, но вряд ли они годились для изготовления луков и стрел. Лес есть в Диких Землях, но это далеко, и там обитают шипокрылы и атагалы (крокодилы).

Зато множество модификаций мечей и сабель на вооружении воинов Сирдаха: прямые, с односторонней и двусторонней заточкой, серповидные, несколько разновидностей по типу турецких ятаганов. Встречались даже мечи, по форме напоминающие бумеранг. Все эти разновидности мечей и сабель мы видели много раз, хотя обучение начиналось с обычного полуметрового меча. Для учеников были предусмотрены деревянные мечи из чрезвычайно крепкого дерева. Учитывая дефицит дерева, учебные мечи ценились куда выше боевых.

На мой вопрос, что это за дерево, мне ответили, что его привозят с юга, где соленые воды моря не дают идти дальше. Так я узнал о наличии моря или океана на Сирдахе. Еще более удивительным было узнать, что в Сирдахе есть еще одна империя расположенная за морем. Что это за империя и кто ее населяет, простые «дех-ни» не знали. Один раз за целый сезон, когда оба сирда на трое суток останавливались в зените, приплывали корабли из-за моря для торговли. Приплывшие никогда не ступали на берег, доставляли свой товар для обмена и торговли, покупали нужные им вещи и отчаливали. Так как со мной учились в школе, в основном, дети простых «дех-ни», они не знали подробностей, а приставать с вопросами к Керал-Маку я не стал. О неведомых торгашах на кораблях, лучше знает Камисса, но ее я смогу увидеть лишь получив метку «ихи-ри» — ромбовидную татуировку на запястье левой руки. Хорошо хоть не прижигали каленым железом, как метили гладиаторов в Древнем Риме.