Жалования, как такового, воины Ашшурбанипала не получали. Им его заменяла военная добыча. Ценились золото и серебро, драгоценные камни, жемчуг и ювелирные изделия с ними, оружие, благовония и дорогие одежды. Наименьшую ценность представляли люди. Пленных подвергали всяческим унижениям и надругательствам. Даже правителей покоренных городов и властелинов земель, не говоря уже о простых смертных. Обращались с ними как со скотом. Проводили по улицам Ниневии с кольцами в носах, связав друг с другом продетой через эти кольца веревкой. На ночь загоняли в стойбища для скота. Днем использовали на полях, а по праздникам и выходным дням выставляли в клетках на площадях — на потеху горожанам, «как диковинных человекообразных зверей».
Взятых в плен правителей и вождей племен впрягали в царскую колесницу Ашшурбанипала. На ней он проезжал перед парадными построениями своего войска в дни торжеств, которые устраивали после возвращения из военных походов (17).
На знаменитом цилиндре Ашшурбанипала приводится перечень его владений, включавших в себя Дильмун с доминионами на Файлаке и Таруте, на полуострове Катар и в других частях Восточной Аравии. Дань Ашшурбанипалу правители подвластных ему земель слали регулярно и в срок. Впасть в немилость Ашшурбанипала было для них «страшнее смерти». Глиняные хроники свидетельствуют, что Хундару, правитель Дильмуна, лично каждый год являлся к нему с поклоном и дарами богатыми, дабы засвидетельствовать «своими устами» владыке Ассирии, грозному и могучему, чтимое Дильмуном, царем и народом, положение вассала Ассирии (18).
«Заморский край», коим ассирийцы именовали Индию, Южную Аравию и Африку, давал широко востребованные в Ассирии слоновую кость (из нее вырезали статуэтки богов в храмах); «дерево месшаган», материал для строительства судов; «прочный диорит», благовония и сердолик (из него изготавливали талисманы-обереги), и, конечно же, дильмунский жемчуг. Там же, к слову, на Дильмуне, а также в землях Южной Аравии, в Магане (Омане) и Млейхе (нынешний эмират Шарджа, ОАЭ), торговцы-ассирийцы набирали на свои суда профессиональных мореходов, лоцманов и капитанов.
Оставили свой след на Бахрейне и жители Древнего Йемена. Были ими ‘азды, члены колена Малика ибн Фахма ал-‘Азда, одного из потомков Химйара, родоначальника кочевых племен Южной Аравии из рода Сима, сына Ноя. Из преданий арабов Южной Аравии следует, писал великий мусульманский историк Мухаммад ибн Джарир ат-Табари (838–923), что в I в. до н. э. несколько семейно-родовых кланов йеменитов разошлись по землям Великого Дильмуна. Включал он в себя в то время, как уже упоминалось в этой книге, не только острова Бахрейнского архипелага, Файлаку и Тарут, но и обширные территории в Восточной Аравии, простирающиеся в наши дни от Эль-Хасы, что в Саудовской Аравии, до Омана. Вместе с родом своим и несколькими другими семейно-родовыми кланами племени бану куда’а Малик ибн Фахм отодвинулся вначале в земли, соседние с Хадрамаутом. Заложил там независимый удел, и нарек его ‘Уманом (Оманом), то есть Уделом безопасным — в честь одного из мест у Ма’рибской плотины, размыв которой и подвиг Малика и род его к уходу на юго-восток Аравии (19). По древнему обычаю йеменитов, родовые кланы и родоплеменные колена, отпадавшие от своих племен и уходившие жить в «чужие края», давали их поселениям в новых местах оседлости имена «родных земель» — в память об их «колыбели». Впоследствии несколько семейств из рода Малика ибн Фахма ал-‘Азда проследовали из ‘Умана дальше на восток, и осели в оазисе Бурайми (принадлежит сегодня ОАЭ). Оттуда перебрались на Дильмун. Объединившись там с другим коленом ‘аз-дов из рода ‘Имран, основали на острове поселение. Так, говорится в сказаниях аравийцев, и установил Малик ибн Фахм власть свою над землями от ‘Умана до Дильмуна. Шло время, и ‘азды, вступив в союз с арабами из племени бану ас’ад ибн уабара из племенного союза бану куда’а, сложились в крупный межплеменной альянс. Примкнули к ним и несколько колен ‘аднанитов из племени бану ийад. Своды аравийской старины повествуют об образованной ими новой конфедерации племен как о народе танух.
Из преданий арабов Аравии известно, что большую роль в объединении кланов йеменитов, разошедшихся по землям Великого Дильмуна, сыграла легендарная вещунья Зарка’ бинт Зухайр, о которой упоминает в своей «Книге песен» («Китаб ал-агани»), в антологии арабской поэзии с VI по X века, Абуль-Фарадж ал-Исфагани (897–967). Именно она, дескать, посоветовала им сплотиться и наречь себя именем танух, и предрекла им славное будущее.
И поклялись танухиты честью, гласят сказания арабов Аравии, что будут поддерживать друг друга, «непременно и всегда», в дни войн и мира. Утвердившись в крае том и прожив на Дильмуне и в землях его около двух лет, стали подумывать об обретении удела в Нижнем Двуречье, «месте плодородном». Задались мыслью «поделить его» с обитавшими там племенами. Собравшись на маджлис, встречу шейхов племен, специально созванную по этому вопросу на острове Дильмун, постановили: «Племени бану танух в Двуречье быть!» (20). И перебрались танухиты из пределов Великого Дильмуна в Месопотамию, рассказывают своды аравийской старины, «двумя волнами». Первыми покинули его ма’аддиты, потомки Ма’адда, сына ‘Аднана. Их предводителем был ал-Хайкар ибн ал-Хайк. Добравшись до Двуречья, разбили там поселения — в местностях Анбар и Хира. За ними двинулись и другие танухиты. Впоследствии, к сведению читателя, они заложили на Евфрате крупный независимый удел (ок. 195 г.), вокруг которого и образовалось со временем легендарное царство Лахмидское (просуществовало до 602 г.).
Те из танухитов, кто не отодвинулся в Двуречье, а остался жить на Дильмуне, вошли в союз с племенем бану ‘абд ал-кайс. Опережая ход повествования, скажем, что оно громко заявило о себе в схватке с персами во время правления шахиншаха (царя царей) Шапура II Великого (309–379) из династии Сасанидов. Сокрушив «непокорных кайситов», сообщают предания аравийцев, Шапур II, будучи восхищенным их мужеством, не «испачкал честь и достоинство кайситов — не пленил их и не сделал рабами, а предал смерти».
Проживая в землях Великого Дильмуна и занимаясь торговлей, йемениты-переселенцы использовали острова Файлака и Дильмун в качестве мест для складирования товаров и пополнения водой своих судов, доставлявших товары из Саба’ и Хадрамаута, Катабана и ‘Умана на Дильмун, а оттуда — в Месопотамию.
Вписали свое имя в историю Бахрейна и халдеи. Именно они основали Нововалонское царство и правили им с 626/5 по 538 гг. до н. э.
Халдеи, говорится в увлекательном очерке Я. Малома, хранящемся в Архиве внешней политики Российской империи (21), — древнейшие обитатели Месопотамии. Проживали у устья рек Тигр и Евфрат. Пришли, по преданию, из Курдистана, в VII в. до н. э. «Народ этот славился своими астрономическими познаниями». В дневное время астрономы-халдеи использовали для наблюдений солнечные часы, а в ночное — водяные. После завоевания Вавилона «главная обсерватория их помещалась в… знаменитом храме Ваала». Потому-то касту жрецов в этом городе и стали именовать впоследствии халдеями.
Укрепив «воинственный дух» Вавилона, свидетельствуют хроники древних времен, халдеи подвигли народ его к выступлению против Ассирии. Ниневия под ударами вавилонян и халдеев (при участии мидийцев) пала. И некоторое время Вавилон, возродившийся как птица Феникс, не только крепко удерживал за собой бывшие владения Ассирии, включая легендарный Дильмун, но и успешно действовал в направлении расширения своих границ. Однако был опрокинут и потеснен, в свою очередь, персами.
Нововалонское царство установило плотный контроль над торговым путем, пролегавшим из Нижнего моря, в том числе по рекам Тигр и Евфрат, к Средиземному морю. Дильмун вошел в состав «державы Халдейской», как называли Нововавилонское царство арабы Аравии, году где-то около 600 — м до н. э.
Во времена владычества в Месопотамии Нововавилонского царства (историки античности именовали тот период «ренессансом Вавилона») громко заявили о себе в землях Аравии, в том числе и на Дильмуне, два выдающихся правителя — Небучаднеззар, больше известный как Навуходоносор II (605/4-562/1), и Набонид (555–538), последний царь Нововавилонского царства.
