— Переживаешь?

— Угу, свадьба не каждый день. И не каждое столетие.

— А по другому поводу не переживаешь?

— Переживаю, что нужно уезжать и неизвестно, когда я вас всех увижу.

— Я перед свадьбой думала о другом, о первой ночи.

— Ну, это я помню и не волнуюсь, почти. Думаю, нужно просто довериться ему.

— Да.

Утром была беготня вокруг меня с самого рассвета. Меня выкупали и стали одевать в платье, делать прическу и, слава Богине, только лишь едва заметный легкий макияж. А потом пришел отец.

— Какая же ты у меня красавица!

Церемония проходила в храме, к нему мы ехали на красивой белой карете втроем. Я и родители.

— А как Амен выглядит?

— Красиво, – сказала мама – видела его утром. Немного нервничает.

Казалось, только сели в карету, а уже выходить. Столько людей было на улице и все что-то говорили. Хорошо, что родители, были рядом. Мама быстро прошла вперед. А отец, подождав некоторое время, медленно повел меня в храм.

— Нервничаешь?

— Немного, все же это волнительный день.

— Мне даже не верится, что уже семнадцать лет прошло. Недавно была еще такой крошкой, такой маленький комочек с умным взглядом.

— Спасибо тебе за все, – прошептала, – ты замечательный отец.

— И тебе спасибо.

В храме тоже было очень людно, но гости уже другого сословия. Проход украшали цветы, и сам храм в эту минуту выглядел по-другому, обновленным. Пока рассматривала храм, не заметила, как подошла к Амену. Отец оставил меня рядом с ним и занял свое место среди гостей и священнослужитель начал церемонию. Сегодня наши брачные татуировки изменились – стали более темными и добавилось несколько завитков, тату выглядели завершенными. По завершению церемонии меня наконец-то поцеловали.

— Люблю тебя, моя Надежда.

Был традиционный бал, мы много танцевали с мужем, и меня уже не стесняясь целовали, очень нежно и осторожно. А после бала, когда мы уже были одни в комнате, к нам смущенная зашла Лида. Она должна была помочь мне высвободиться из платья. Переодевалась я за ширмой. Вдруг услышала голос Амена:

— Наденька, должен предупредить, этой ночью, между нами, ничего не будет.

Мы с Лидой удивленно переглянулись. Девушка уже помогла мне выбраться из платья, я осталась в красивом кружевном белье. Лида шепотом у меня спросила:

— А как же этот наряд?

— Лида, дай ей надеть самую простую ночную сорочку. Мне ее нужно привезти невинной, так нужно для второй нашей свадебной церемонии.

— Может, нам тогда, и спать лучше порознь? – спросила робко.

— Ну, уж нет, такую малость, как обнимать тебя и целовать, я могу себе позволить.

— Лида, и брючки, легкие тогда мне подай, стоит создать дополнительную преграду.

Услышала смех мужа.

Когда вышла из-за ширмы в длинной сорочке и легких брюках, он удовлетворенно кивнул. Служанка быстро убрала мое платье и оставила нас одних.

— Прости, что ничего сегодня не будет.

— Интригуешь, – улыбнулась, – ты точно справишься?

— Должен.

— Тогда иди за ширму переодеваться, а я под одеяло спать.

Встала на носочки и поцеловала его в губы.

— Мы завтра уезжаем?

— Да, ближе к обеду.

Странно спать в одной кровати и не прикасаться друг к другу. В голову лезут всякие глупости, что нет никакой любви, и меня просто используют. Не знаю, зачем, но используют. Ведь это ненормально, чтобы между супругами ничего не было.

Утром я проснулась одна в кровати, и настроение сразу упало. Неужели я ему не интересна как женщина, или после того, что я рассказала о себе, он меня не хочет? Тогда зачем женился? Хотя говорил, что любит. Кажется, я запуталась. Амен не заставил себя долго ждать, пришел, когда я уже оделась в костюм для верховой езды.

— Все в порядке? – спросил он настороженно.

— Смотря что.

— Надя, – пробормотал он обреченно.

— Скажи, я тебе противна после всего, что рассказала о себе?

— Не говори глупости. Я не могу с тобой быть как муж, пока мы не пройдем вторую свадебную церемонию в центральном храме Рунита. Когда приедем, сама поймешь, почему я иду на такие крайности. Родная, не расстраивайся, это ранит мою душу.

Меня обняли и бережно прижали к груди.

— Я люблю тебя, моя маленькая женушка.

— Маленькая?

— Ты миниатюрная. Ты поедешь в этом костюме?

— Да, верхом.

— Но, карета уже готова.

— Ни за что! – сказала резко – Я не полезу в этот гроб на колесиках!

У Амена дернулся глаз.

— Но в городах мы должны ехать в карете, у нее современная система амортизации.

— Рада за карету.

— Надя, до города можешь хоть пешком идти, но в городах, на территории Рунита едем вдвоем и в карете. Поняла?

— Да. То есть между городами я могу ехать на Вихре?

— Да, – сказал муж с облегчением. – Почему ты так категорически отказываешься ехать в карете?

— Ну, после того, как родители Лили и мамы погибли в перевернувшейся карете, я стараюсь лишний раз не залазить в этот ящик на колесах.

Муж принял ответ и повел меня на завтрак с семьей. Братья посматривали на нас с лукавыми улыбками. Сестры тоже хитро улыбались.

— Что? – спросила у них.

— Как ночь прошла? – спросила Лили.

— Ночь как ночь, – ответила спокойно и приступила к завтраку.

Лили удивленно глянула на меня, потом на Амена. Он проигнорировал ее взгляд.

— Лили, это невежливо, – одернула ее сестра. – Ты же на Вихре поедешь? – кивнула.

После завтрака были последние сборы.

— Собак не забудь, – напомнил отец с улыбкой, – а то они вольер разнесут без тебя и все равно догонят.

Амен посмотрел на мои вещи, которые складывали на крышу кареты, и спросил удивленно:

— Это и все? Думал, будет больше.

— Тут только вещи и несколько книг. Не буду же я библиотеку разорять. Самое объемное – это платье, и то его как-то смогли компактно сложить.

— Просто я привык, что у женщин очень большой гардероб.

— Вот ты и позаботишься о ее гардеробе, – кивнул отец с улыбкой. – Твоя жена не любит примерки и не очень жалует платья.

— Заметил. Ладно, нам пора.

Я обняла родных и попросила связываться со мной. Немного сдержанней попрощалась с семьей Маур. И напоследок с моими «няньками» Максимом и Марком. Последнего попросила записать свои координаты в мой кристалл. Он немного удивился, но записал. Мы вдвоем с принцем оседлали коней и поехали из дворца, нас сопровождало два десятка военных.

— Непривычно видеть с тобой столько военных.

— Все ради твоей безопасности, – улыбнулся Амен, – если большую часть пути мы будем ехать верхом, то сможем быстрей добраться домой.

— Как долго?

— Не больше трех дней. А если будем объезжать некоторые города, то всего два. Но сможешь ли ты быть все время верхом?

— Смогу.

— Давай ты будешь говорить мне, если вдруг устанешь. Хорошо?

— Да. Может тогда ускоримся, когда выедем за город, а то плетемся, как сонные.

Муж только кивнул соглашаясь.

Ворлаки в начале пути дурачились и бегали наперегонки, забавляли Амена и охрану.

— Они как дети, - сказал он – давно они у тебя?

— Давно.

— К Вихрю близко даже не подбегают, – заметил через время муж.

— Они один раз доигрались, что получили от него копытом в лоб, каждый. После этого они его только дразнят, якобы нападут. Но нападать не собираются, знают, что опять получат копытом или он их покусает. Он сам несколько раз их кусал. Не знаю, за что им досталось. Но было забавно, как они он него бегали. Последнее время у них нейтралитет: ворлаки близко не подходят к Вихрю, а он их не кусает и не лягает.

До позднего вечера ехали почти без остановок, охрана посматривала на меня с удивлением. Когда остановились, с удовольствием села на траву и вытянула ноги.

— Устала? – спросил с лукавой улыбкой Амен.

— Есть немного.

Быстро организовали лагерь. Шатры не ставили.

— Мы будем спать в карете, точнее, ты будешь спать в карете. У меня ноги не помещаются.