Так одна лекция перетекает в другую, где студенты и преподаватели дружно делают вид, что её не существует. Но только делают вид, как оказалось.

— А правда, что ты беспризорница? — раздается со спины ехидный голос.

Санию обступает группа девочек и главная среди них наверняка эта — с завитыми и уложенными в причёску волосами (когда только успела?) и вздернутым носиком.

— А правда, что волосы моют утренней коровьей мочой, чтобы они так блестели?

Девушка вспыхивает, открывает рот, не зная, что сказать, как кто-то толкает Санию в спину. Она оборачивается к этому смелому, но тут же прилетает ещё один толчок. Снова оборачивается — и снова толчок.

— Вон! Вон! Вон! — скандируют торжествующе.

Злясь с каждым разом все больше и больше, но помня Устав и свое решение доучиться во что бы то ни стало, расширяет вокруг себя защитный купол, об который все ещё пытавшиеся дотянуться тут же обжигают руки. Им же расчищает дорогу перед собой и мчится на выход, кипя от переполнявших её чувств.

— Девушка, стой, — и её снова перехватывают за запястье и разворачивает к себе лицом один из тех парней, что был вместе с Доратой.

— Что ещё? — Сани еле сдерживается, чтобы не закричать в лицо и с удивлением замечает, как его большой палец аккуратно пытается раскрыть её зажатую в кулак ладошку, проскальзывая внутрь мягким поглаживающим движением.

— Дората бывает иногда импульсивна и… — начинает он спокойно, гипнотизируя голосом и своими невероятными глазами.

— Она тебе кто: сестра, жена, любовница или дочь? — резко перебивает его Сания, крепче сжимая кулак с пальцем внутри.

— Сестра, — прищуривается парень.

— Внимательней следи за своей сестрой, — понизив голос советует ему, дергает руку на себя и уже более твердым шагом идет в общежитие.

Идет, делая глубокие вдохи и выдохи, но в комнату все равно приходит заведенная. На обед не идет — она бы просто расшвыряла там всех, если бы кто-то хоть что-то ей сказал. Мочит руки в холодной воде и прикладывает к шее, пытаясь остыть.

Удивительно, как этот мир отлдруется от того, к которому привыкла она. Да, там было голодно, небезопасно и страшно.

Но там всегда.

Каждый.

Стоит друг за друга.

Старшие защищают и присматривают за младшими.

Младшие, чем могут, помогают тому, кто ещё младше.

Все распределяляется по мере необходимости, обговаривается сразу по возможностям и срокам.

И ничего не делается исподтишка. Если у кого-то получалось стащить корзину спелых фруктов — он радостно делился со всеми, а не съедал один.

Её мир был понятным и простым.

Этот же был сложным. И самой главной сложностью было то, что этот мир её отвергал, а она пыталась пробиться в него.

Успокоившись и переодевшись к практическому занятию в топ и свободные штаны, она уверенно подходит к полигону. Все свои переживания передумала и спрятала за железобетонным пофигизмом. Даже едкие взгляды и смешки ее не трогают.

Препод по физподготовке был, пожалуй, самым требовательным и самым жёстким. Для него все были равны: спуску не давалось ни дочери обеспеченного крестьянина, ни сыну аристократа.

Девушки пыхтели, стонали, падали на колени с мольбой «Я больше не могу!», но вставали и продолжали проходить полосу препятствий после грозного «Пересдача!».

Для Сании же занятие стало отдушиной. Задания были похожи на то, чем она занималась по жизни: лазать по стенам к окну третьего этажа, проходить узкий ход подвала, бегать от разъяренной охраны по кишащему людьми рынку. Поэтому она приходит первой, всего лишь чуть-чуть запыхавшись.

— Молодец, Вилагзерт, — сухо хвалит тренер и Сания, которой не хватило нагрузки, отпрашивается бегать круг.

Солнце ярко светит прямо в глаза, поэтому она смотрит только вниз и немного вперёд на дорожку, не замечая ничего вокруг. Пробегает меньше половины, оставляя позади стонущих однокурсников, как ее окликают:

— Эй, красотка!

Не останавливаясь, поворачивает голову на голос, замечая группу парней, среди которых мелькала и белая шевелюра. Вглядываться, кто звал, не стала и бежит дальше.

— Кому сказал, козочка, стой! — под дружный хохот ещё раз пытается голос.

На этот раз Сания поворачивается полностью, показывает на ходу яркий неприличный жест рукой всей толпе и разворачивается обратно.

— Это она мне, что ли? — слышит наигранно-громкие возмущения, — а ну стой, поговорим!

Сания усмехается и правда останавливается. Оборачивается как раз в тот момент, когда от толпы отделяется один — разобранные чёрные волосы, тёмные глаза, надменное выражение лица, с которым ходят только короли своей жизни, мощная фигура. Она ждет, когда между ними остается шагов десять, отмечая его самодовольную улыбку, которая становится все шире.

— Что? Уже разложил меня в своей голове? — кричит ему с усмешкой.

— Де-етка, тебе понравится, — мурлыкает парень.

— Я люблю быстро и жёстко, а ты плетешься, словно вот-вот рассыпешься. Уверен? — смеется Сания.

Парень сплевывает и срывается в ее сторону. Девушка тоже бежит от него прямо через поле, понимая, что играть по правилам ей никто не позволит. Впереди на пути стоит высокая, под уклоном к земле, совершенно гладкая стена, куда Сания с разбега вбегает, заскользив сапогами уже на самом верху. Хватается за край руками и спрыгиваетс высоты, как раз тогда, когда слышится топот вбегаемых по стене ног.

Скачет по торчащим из земли бревнышкам, перепрыгивая один-два сразу и чуть теряется, видя новые, качающиеся, как маятник, препятствия перед собой. Слышит сзади шумный выдох и вовремя уворачивается от загребущих рук.

— А ну иди сюда! — приказывает парень, маня ее пальцем.

— Пф, и что, это всегда работает?

— Ты че-то слишком дерзкая у нас, — делает шаг ей навстречу, но Сания даже не дергается, — не помню тебя, первашка что ли?

— Предполо-ожим, — тянет Сания, наблюдая, как он приближается.

— Первашка это хорошо, — парень криво улыбается и облизывает губы, как кот в ожидании сметаны, — я тебе все здесь покажу, хочешь? — спрашивает, совершенно недвусмысленно опуская глаза вниз на свое тело, и останавливается в двух шагах от неё.

Сания долго смотрит ему глаза, словно обдумывает ответ.

— Мне нравятся мужчины постарше, — отвечает тихо, с издевательской улыбкой и резко отскакивает назад от его броска.

Резинка, сдерживающая гриву волос в пучке, такого движения не выдерживает и лопаетсч, отчего все её косички, прядки, локоны, разноцветные бусины волной летят сначала вперед, закрывая лицо, а потом с тихим звяканьем опускаются на плечи. Парень, кажется, на секунду отвлекается на это зрелище, но Сание этого хватает, чтобы броситься в сторону к своим, обегая препятствия.

— Сэр, — останавливается около препода.

— Вилагзерт. Брок! Вижу, ты готов к занятию. Два круга вольным бегом! — и оглушает подбежавшего парня свистком.

Тот лишь зло зыркает в сторону Сании, одними губами выговаривает «Ещё встретимся» и уходит на круг.

Следом неспешно подходит остальная толпа старшекурсников. Северянин, не отрываясь, следит за Сани. И сначала она отводит глаза, как будто не замечает его. Зато остальные девушки тут же принимаются поправлять волосы, кокетливо улыбаться, стрелять глазками и даже хихикать! Сания кривится от этого зрелища и уже с вызовом встречается с синими глазами. Ее словно холодной водой окатывает, но взгляда упрямо не отводит. Парень предельно серьезен, а Сани хочется сделать шаг назад: так он давит.

Чем бы закончилась их игра в гляделки: дракой, бегством или поцелуем — неизвестно, но тренер объявляет об окончании занятия.

— Эй ты, бездомная, — окликает ее наглый голос.

Сания не ведётся. Былого спокойствия нет, но держать себя в руках еще может. В спину прямо между лопаток что-то больно ударяет.

Сания останавливается и медленно разворачивается. Смотрит на девушку-куклу со вздернутым носом, слегка потрепанную, но все такую же наглую. Переводит взгляд вниз, под ноги, замечая камень с острым краем. Судя по ощущениям, именно им он и прилетел в неё. Медленно его поднимает и не спеша приближается к толпе.