— Ну и что мне с тобой делать? — стройный, но хорошо сложенный мужчина в одних домашних штанах устало откинулся на спинку кресла. Ещё бы ему быть не уставшим — на дворе глубокая ночь.

— Простить и отпустить? — предложила девушка напротив, растянув разбитые губы в улыбке.

Он некоторое время сидел молча и рассматривал её. Каштановые кучерявые волосы собраны в отдельное множество косичек и прядей, сцепленных разноцветными бусинами. Прищуренные зелёные глаза, которые сейчас так же неотрывно следили за ним. Чуть припухлые губы. В целом ладная фигура, только слишком худая. Красивая, если снять с неё это оборванное тряпье, помыть и причесать.

— Чего, дядь, нравлюсь?

Он поднял глаза с её босых грязных ног. Она сидела спокойно, с заведенными назад завязанными руками — лишняя мера в его присутствии, но начальник охраны посчитал нужным сделать именно так. Мужчина ухмыльнулся:

— Нравишься, — встал с кресла, подошёл к сидящий девушке со спины, сразу улавливая её напряжение, — только ты грязная и воняешь, — прошептал, наклонившись к ее шее, — не возбуждает.

Обычно, приличные и благовоспитанные девушки его круга на такое заявление устроили бы истерику или упали бы в обморок. Этот же образец неприличия самым наглым образом развернулась к нему с довольной улыбочкой, оказавшись близко-близко к лицу.

— Какие мы нежные, — издевательски промурлыкала ему, смотря прямо в глаза.

— Ванна вот за этой дверью. Я могу сейчас же тебя туда засунуть и самостоятельно вымыть. Уверен, что справлюсь. Ты разбудила меня среди ночи. У меня тяжёлая неделя и я могу заставить тебя сделать мне приятно. И ведь никто не узнает, правда?

Он говорил чётко, не быстро, серьёзно, так, что каждое слово щелкало по мозгам. Улыбка сползла с лица девушки, как и вся напускная расслабленность.

— Сдохнуть не боишься?

— Я сильнее тебя, девочка, — невесомо провел пальцами по её щеке, — к тому же руки… развязывать не обязательно. Так даже лучше.

Глаза напротив яростно сверкнули и в лицо прилетел смачный плевок.

Черт.

Не ожидал.

От взрыва её спасла секунда. Секунда мысли, пролетевшей в голове. Секунда, на то, чтобы вспомнить. И уже раздувающийся внутри пожар словно захватило коркой, сдерживая его. Он отошёл, вытирая лицо полотенцем.

— Больше так не делай.

— Пошёл к черту.

Сдержал порыв запрокинуть голову и закатить глаза. Он уже забыл, какими могут быть люди, когда не знают о занимаемой им должности и возможностях.

— Чего ты злишься? Ты сама попалась. Что дальше будет, как думаешь?

— Неудавшееся ограбление это 14 суток в подземелье. Сыро, но кормят три раза в день и даже выводят на прогулку, — девушка размяла затекшие плечи и повертела головой.

— Часто там бываешь?

— Бываю.

— Сколько тебе лет?

— 14, дядь.

Мужчина развернулся к ней полностью, приподнимая бровь.

— Когда врёшь, ври так, чтобы тебя не смогли поймать на этом вранье, — посоветовал, выразительно оглядывая её фигуру. Грудь хоть и была небольшой, но вполне сформированной, бедра женственные, округлые. Не было в ней ни капли от угловатости подростка.

— К тому же, кто сказал про неудавшееся ограбление? — расстегнул на запястье манжету от наручного передатчика и покачал им перед носом девушки, — знаешь, что это?

Зеленые глаза внимательно следили за качающимся маятником и потом поднялись на него.

— А теперь скажи мне, девочка которой 14 лет, что с тобой будет, если это, — он сжал передатчик в кулак, замахнулся и швырнул в стену, от чего тот разлетелся мелкими осколками, — украла, а потом разбила ты?

Девушка с широко раскрытыми от шока глазами следила за каждым движением мужчины. Это же…это же передатчик! Личный, дорогой и скорее всего, последней модели! У многих там собрана почти вся жизнь: копии документов, номера для связи, фотографии, электронные ключи. Поэтому с ними спали, ели, купались и занимались любовью. Высшим актом доверия было разрешить другому полазить в твоём передатчике. И уж как мечтали завладеть таким враги, ммм! У девушки тоже был передатчик, но самый простой и дешёвый — ей нацепили его, когда она попалась в первый раз. Чисто, чтобы отслеживать местоположение.

— Да вы больной, — выдохнула она.

— Нет, я здоров, — мужчина отряхнул руки, словно испачкался, — так скажи мне, что с тобой будет?

Смотрел на неё сверху вниз. Давил, да. Перегнул немного, да. Даже вину чувствовал, ага. Но ведь не хочет она нормально разговаривать, чтоб её!

Девушка тяжело сглотнула под его взглядом.

— Что вы хотите?

— Умная девочка, — улыбнулся мужчина, — сколько тебе лет?

— 19.

— Как тебя зовут?

— Сания, но все называют Сани.

— Это твоё настоящее имя?

— Другого не знаю.

Он снова подошёл к ней со спины, в этот раз чтобы развязать руки. Ладошки уже побледнели и стали холодными, а верёвка до красных следов впилась в запястья.

— Где ты научилась так пользоваться своей силой? — спросил, пока разрезал узлы.

— А что особенного? Каждый дворовой так умеет, — она немного сморщилась от боли, растирая запястья.

— Я тебе более того скажу, так — не каждый выпускник умеет, — он сел перед ней на корточки и, забрав ладони себе, принялся их растирать.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила сквозь зубы, напрягаясь то ли от боли, то ли от его неожиданной помощи.

— Ты пробралась в мой дом, обойдя всю систему защиты. Ты практически убежала от охраны — обученных в течении нескольких лет ребят, которые не первый год занимаются своим делом. Представляю, как они сейчас бесятся от того, что их уделала какая-то мелкая девчонка, — он говорил, все ещё сидя перед ней на корточках и не отпуская рук, — ты держалась со мной на равных, тебе просто не хватило знаний и системы. Я впечатлен.

— Нечем впечатляться, — Сания начинала чувствовать себя не очень уютно от его искренней (а это читалось во всем выражении лица) похвалы и внимания, — я же говорю, так каждый из наших сможет.

— Это ты про тех, кто сбежал? — фыркнул мужчина.

Она не выдержала и вытянула свои руки. Вдруг стало неловко за свой внешний вид под этим, почему-то ставшим тёплым, взглядом. Как он правильно сказал — она проникла в его дом, разгромила пару комнат, коридор и двор, пока отбивалась и убегала. Он должен бежать и строчить доносы, жаловаться всем и вся за разруху, тут уже должна топтаться стража, вязать и тащить её в казематы для разбирательств, но вместо этого он сидит и заботится. И смотрит. Убрала ноги вбок: спрятала. Это движение не укрылось от внимания мужчины, но он промолчал.

— Я старшая в этой группе и я отвечаю, в случае чего.

— Ясно, — коротко кивнул, пододвинул стульчик и сел на него напротив, склонившись вперёд.

— У меня к тебе предложение.

— Ты слишком торопишься, мы совсем мало знакомы, — пришла очередь фыркнуть Сание.

Невыносимо хотелось спать, оттого и несла всякую дурь.

Мужчина еле слышно выругался.

— Я не заявляю на тебя и ты остаёшься в живых.

— В обмен на?

— В обмен ты идёшь учиться.

Санию разобрал громкий и настолько неожиданный смех, что она не удержалась на круглом невысоком стульчике и упала с него. Продолжала хохотать лежа на полу, утирая слезы, лишь смутно из-за них видя очертания нависшего мужчины.

— Да ну тебя, — хлопнула ладонью по полу, пытаясь отдышаться.

— Что смешного я сказал? — хмуро спросил мужчина.

Он, вообще-то, другой реакции ожидал.

— Не понимаешь? — все так же лежа поинтересовалась Сания.

— Нет, — подтвердил мужчина.

— Ну смотри, — деловито начала она, подняв одну руку со сжатыми в кулак пальцами вверх, — у меня нет официального статуса гражданина этого города — раз, — разогнула один палец, — меня не пропустят даже на вступительные тесты, да я их уже пропустила — два. И у меня нет денег на учёбу!!! — выпрямила все пять пальцев разом и потрясла ими в воздухе.