— Когда этот изверг забрал их, он обещал с ними поиграть. Девочкам обещал покатать на спине, а мальчишки очень хотели побыть бандитами. И ты нам в этом очень помог.

Когда я начал выкрикивать впечатления о произошедшем. Мол: меня избивали, топтали, пинали и щипали, Манька только улыбалась и мило подтрунивала каждый мой пункт.

— Я пыталась сама им помочь, но нюанс заключался в том, что им обещал такую игру именно мужчина. Ни женщина. Я пыталась, правда. — сжимая руль, объяснялась девушка — Не получалось.

Я почувствовал тогда неловкость и укор совести за подобную реакцию. Ну, поездили на мне, ну и что? Ну, ударили пару раз, ну обозвали… Это ж дети… Детишки, милые, маленькие.

«Ну и трусло.» — раздалось эхом в голове.

ДА ЭТО НЕ ДЕТИ, ЭТО ДЕМОНЫ!

Успокоившись, мне припомнилась странная деталь:

— А ты не опьянела, получается? — с наивным взглядом, спрашивал я.

Манька кивнула.

— Надо было сделать так, чтоб тёть Нюра, в девичестве Ленка, не обращала внимание на звуки из комнаты. А пьяное сознание — неплохая отговорка для громких ударов и странных запахов.

Я, после аргументации, вытянулся в лице и одобрительно покивав, вернул взгляд обратно к окну. Мы проезжали всё те же деревья, на часах телефона мигало пять утра, а дорога оставалась, всё такой же, противно мокрой.

Девушка по прибытию почти сразу отрубилась. Мне вот совсем не спалось. В голове вертелись самые разные мысли, начинались они с «Да как она могла меня туда привезти?!», заканчивая «Как ОНА могла меня ТУДА привезти?»

Так, СВ на в одиночку со всем этим разбирается? И сколько на её счету подобных случаев? Скольких уже успела «перевести»? Это та самая «сторона», про которую говорил Матвей? Что за огонь? Почему чёрный? Кто такая Машка? На что ещё способна?

Мне становилось страшно и в большей мере от того, что начинал видеть её хрупкой и отважной, заносчивость приобрела своё обоснование, чёткие правила оправдывались невозможностью ошибиться. Она живёт в совершенно другом мире, я и не понимал, пока сам не очутился в «закулисье». Представить, что может сниться после подобного… Даже в перспективе страшно.

За стеной раздался крик. Срываюсь с места. Крик был душераздирающий, ужасный, пронизывающий до самых костей. Выбежав из комнаты, я уже почти поднёс кулак к двери, как почувствовал жжение на коже.

Что делать?! Что там происходит?!

Я вбежал обратно. Достигнув стены, начал активно тарабанить по поверхности всем, чем было. Руки и ноги чередовались, чтобы звук был, как можно чаще и настойчивее.

Спустя секунд пятнадцать, крик утих. Из комнаты послышались шаркающие шаги.

Маня показалась в проёме, почёсывая ухо и пытающаяся разглядеть меня сквозь полуоткрытые глаза. Губы покрылись коркой, видно, спала с открытым ртом, макияж оставил тёмные следы под нижним веком. Бывшая не позволяла себе оставлять на глазах тушь, теперь я понял почему. Зрелище… Интересное. Волосы напоминают огромную мочалку. Оказывается, они у неё вьются. Как я раньше не заметил?

— И? — потирая глаз, спросила хозяйка.

Пижама её состояла из длинной чёрной футболки, с солистом какой — то группы, и розовых тапочек. Я сам не заметил, как расплылся в облегчённой улыбке.

— Кто блажен, тот дураком не станет. — пробормотала Мария и, теми же, шаркающими шагами, направилась на кухню.

Я спохватился и согнал дурацкое выражение лица.

— Ты не подумай, Машка! — припускаю следом. Разбежаться было негде, так что, я быстро нагнал подругу — Ты кричала, вот я и…

— Знаю. Всё нормально. Спасибо. — Коченею. Ни криков, ни недовольных фырков? Она выспалась и успокоилась? Хотя «выспалась» — это громкое слово. Деваха поспала с 6:30 до 8. Полтора часа даже я не спал в свои лучшие годы, а в худшие… А в худшие, не просыпался сутками.

— Да… Ну, ты это, извини всё равно.

— Я же сказала, всё нормально. — девушка подожгла спичку и поднесла ту к газовой конфорке. Синий огонёк пробежал по кругу и сомкнулся в единое кольцо. Перед глазами возник образ серого пламени с ночи.

— Мань, а тот огонь… — я остановился, наблюдая за девушкой. Вроде, не отреагировала. Обычно, она более красноречиво проявляет эмоции. Не проснулась, видимо. — Он почему серым стал?

Машка поставила чайник на плиту. Зевнув, вытащила ближайшую кружку с верхней полки и бросила туда пару кубиков рафинированного сахара. Зачесав волосы назад, девушка прошаркала к столу и присела, напротив. Я уселся следом.

— Это что — то, типа, алхимического прикола. — потирая глаз, ответила Маня.

Киваю.

И всё? Это всё, что она мне скажет? Маловато информации, гораздо больше вопросов появилось после такого пояснения.

— Философский камень, все дела? — попытки вывести собеседницу на дополнительное объяснение не отступали.

Девушка кивнула.

— Ну, а у тебя он откуда?

Мария, наконец, посмотрела на меня уставшим взглядом. В глазах так и читалась фраза «Чё докопался?»

— Создала. — коротко ответила она.

— Окей, понял. — изобразив болванчика, я неловко развернулся к плите, чтобы не смотреть на СВ. Создала. Офигеть.

Слышал, хищник не нападёт, если не смотреть ему в глаза. А в такие моменты, хрупкая ведьмочка напоминала не то, чтобы огромного льва, скорее, самую ядовитую змею на этой планете. Королевская кобра или типа того? А змеи хищники? Да, Боже мой, Эд, сконцентрируйся. Она создала философский камень. Что?

— У нас сегодня вылазка. В то же время. Будь готов.

Глаза округлились сами собой, я рывком повернулся к Машке.

— Опять?! — вырвалось у меня — Мы же только вот — вот были на деле! Ты не устала? Отдохнуть не хочешь?!

Девушка приподняла бровь. Чайник закипел, спасительный свист прокатился по комнате. Маня, оторвав от меня взгляд, пошла заливать кофе.

Аромат наполнил комнату.

Притянув пар от напитка носом, хозяйка квартиры развернулась ко мне.

— Я сегодня проспала йогу. Значит, могу проспать и завтрак с обедом. — Не, ну логика в этом есть. — Так что, Эд, небольшая просьба. Подготовься морально ко второму «делу», — это слово она выделила особой интонацией. Напомнила тон училки, когда та вещала о нашем будущем. Противный тон — И даже, если я буду кричать во сне. Не буди меня.

Я молчал, разглядывая кружку с кофе. М — м — м… Кофе…

— Ты услышал меня?

Вздрогнув, голова кивнула по инерции.

Девушка поддержала мой кивок, своим, и расслабленным шагом, направилась в свою комнату.

Я, дождавшись пока она щёлкнет замком, окончательно растёкся на стуле.

Господи, как давно я не чувствовал запаха кофе. Я и забыл, какой он замечательный… Какой замечательный…

В голове возник образ младшей сестры, улыбаюсь.

— И я хочу! — кричала пятилетняя Маришка, прыгая на месте. Мы стояли посреди кафешки, возле стойки с меню, и девчонка настойчиво привлекала к себе внимание.

— Марина, цыц! — шикал я — Хватит уже, перестань! Нельзя тебе кофе! Маленькая ещё. — последнюю фразу я бросил, скорее, наимилейшей баристе по ту сторону стойки. Девушка, в сером фартуке, с логотипом кофейни, засмущалась. Застенчивая улыбка озарила лицо работницы, глазки опустились в смущённом положении.

— Ну, Эд! — канючила Маринка. Девчонка была моей маленькой копией. Только женской версией. Те же сапфировые глазищи, те же щёчки, то же V — образное лицо. У этой малышки не было отбоя от мальчишек во дворе. Я пару раз уже раздавал тумаков мелким говнюкам, которые выражали свою мальчишескую влюблённость, тычками и пинками.

— Ты испачкаешь платье, Марина! — шептал я, не сводя глаз с баристы. Новое розовое платьишко, купленное мамой на прошлых выходных, было строго на строго защищено указом: «Ни падать, ни валять, ни пачкать, ни блевать». Этот слоган был неприступным и, что более важно, был аргументирован мотивацией домашнего ареста. А так, как отвечаю за Маринку я, домашний арест навис, непосредственно, над моей подростковой тушкой.

Снизу послышались всхлипы. Я испуганно перевёл взгляд на сестру, нижняя губа которой, к слову, уже ходила ходуном.