Розововолосая ещё немного поболтала с ребятами, уделяя каждому равное внимание. Я подметил, что она прекрасная няня.

— Ну что, зайчата, прошу приготовиться! — ребята одновременно кивнули — Все помнят? Не выпускать из рук нитку!

Только сейчас я заметил, что у детей в руках одна протянутая нить. Один конец держал старший брат, второй конец держала старшая сестра.

— Кто спросит, дорогу нашли сами, запомнили?

Раздалось единогласное «Да!»

Я стоял, как завороженный, наблюдая, как Маня выкладывает из кармана своей толстовки какие — то травы. По запаху напоминало шалфей, но с ещё более резким запахом.

Вся комната наполнилась ароматом.

Девушка подожгла веточку и бросила в кучку травы под своими ногами.

Я хотел было окликнуть зачинщицу, но заметил, как только что оранжевый огонь изменился на чёрный. Огоньки теперь переливались серыми оттенками.

Тело само припечаталось к стене. Я не провалился. Я снова чувствовал. Рука ощутила прохладную шершавую поверхность, я невольно улыбнулся.

— Ни Явь, ни Навь, направь на Правь. Ни Явь, ни Навь, направь на Правь. — Маня аккуратно припала на колени. Она медленно дотронулась до огня. Подцепив искру на указательный палец, девушка аккуратно перенесла её на конец нитки — Ни Явь, ни Навь, направь на Правь. — повторяла она — Ни Явь, ни Навь, направь на Правь. — она почти шептала, но я старался расслышать.

Огонёк задорно пробежал вокруг пацана, добравшись доверху, серое пламя обуяло всю голову. Я вскрикнул, мальчонка захохотал. Когда огонь спустился на нить, я опять почти заорал, но тут заметил, что голова хулигана цела. Теперь вместо содранного скальпа присутствовали блондинистые кудрявые волосы. Он был похож на Купидона из мультиков. Вид его преобразился, щёки стали розовые, никаких пятен на рубахе и никаких следов от бывших царапин. Огонёк, переливаясь, пробежал по нитке и добрался до младшего брата. Быстро поднявшись по руке мальчишки, огонь резво нырнул в глазницу. Я поёжился. Немного там поёрзав, серый светик пробежал «по винтовому» пути на тельце пацанёнка и снова спрыгнул на нить. У второго мальчика исцелился глаз. Вид снова стал живым. Никаких царапин и ранок. Я был в шоке. Следом огонёк преодолел и двух девчат, правда, добравшись до младшенькой, которая сидела посреди сестёр, огонёк приостановился и капельку попрыгал, заставляя рассмеяться ребёнка. Звонкий смех наполнил комнату. После этого, серое пламя «впечаталось» в лоб девчушки, заставляя ту даже слегка откачнуться. Теперь и у сестёр были чистые жёлтые платьица. Добравшись до последней, огонька почти не осталось, оно будто таяло по пути. Старшенькая прикрыла глаза. Пламя взобралось по руке вверх, аккуратно очертило шею, прошлось по волосам, распуская хвост и исправило грязное платье, возвращая к прежнему виду.

— Спасибо, Маш. Всегда ненавидела этот хвост. — прошептала девочка.

Манька кивнула, не переставая повторять ту самую фразу: «Ни Явь, ни Навь, направь на Правь.»

Теперь, когда все дети выглядели, как при жизни, огонёк обратно в центр.

Мария резко хлопнула в ладоши. В комнате повисла звенящая тишина. Дети всё так же сидели на стульях.

— Не полу.. — я хотел было выдвинуть предположение, но тут пламя, как по фитилю, побежало ко мне. Я вскрикнул. Старший пацан усмехнулся.

— Отойди, дурень! — крикнул он. Я перепрыгнул через огонёк, оказываясь теперь позади него.

Дверь обуяло серое пламя. Языки сжигали фанерную поверхность, оголяя коридор.

А что, если тут просто фильтр и мы с Манькой подожгли мотель? А вдруг пламя это обычное, оранжевое? И она помрёт? Она меня суициднуться позвала?

Теперь образ коридора начала дрожать. Я постарался присмотреться. Вместо привычной оранжевой стены начал прорисовываться горизонт. Вдалеке стояло похожее на наш парковский дуб, дерево. Но местность другая. Повсюду пение птиц, позади деревца растекается широкая река. Где — то вдалеке кричит петух и стоит деревенька. На картинку выбежал серенький пёс, усыпанный чёрными пятнами. Он приветливо замахал хвостом, завидев ребятишек. Коричневый нос, янтарные глаза. Он завертелся вокруг себя, выдавая все эмоции разом, и я увидел его чернушный хвост. Пёс поднялся на задние лапы. По — моему, он улыбается?

— Камесек! — первой рванула самая младшая. Она остановилась в проёме и повернулась к семье— Пойдёмте!! — крикнула малышка и скрылась в пейзаже. Пёс набросился на девчонку и повалил ту на траву. Он был размером с неё, но габаритами старался не придавить, прыгая из стороны в сторону, он перескакивал через через ноги. Настойчиво облизывая лицо девочки, «Камесек», судя по всему это имя «Камешек», напористо толкал хозяйку передними лапами, то и дело роняя её обратно.

Следом сорвалась средняя сестра, размахивая платьем, девчонка вприпрыжку вбежала в дверь. Теперь Камешку приходилось бегать от девочки к девочке, стараясь не упустить ни одну.

Я улыбнулся.

Далее рванул средний брат.

— Машка, спасибо! — крикнул он на прощание и прыгнул в проём. Пацан поманил за собой пса и тот принялся догонять.

Я перевёл взгляд на оставшихся ребятёнок. Мальчонка и девчонка, размазывая сопли по щекам, обнимали Маньку. Та еле — еле сдерживалась, чтобы не зарыдать.

— Спасибо, сестрёнка! — всхлипывая носом, поблагодарил мальчик — Правда, спасибо!

— Да, Машка, спасибо! — подхватила «Рапунцель». Её волосы оказались довольно длинные.

Мария посильнее прижала ребят.

— Не обращайтесь! — посмеиваясь, ответила она — Ну, бегите, лучики! Удачи!

Ребята отстранились и взявшись за руки, рванули к двери.

Пацан приостановил девчонку прямо возле меня. Я вопросительно уставился в ответ:

— Ты береги Маньку. — отрезал он, смотря на меня исподлобья — Понял?

— Да, я, как бы…

Пацан снова замахнулся ногой, заставляя инерционно сжаться сжался, ради защиты и, без того, отбитого места.

Говнюк усмехнулся.

— Спасибо тебе, Эдуард. — глаза мои расширились — Без тебя бы ничего не вышло. Спасибо!

Девчонка, улыбаясь, закивала:

— И правда! И правда! Спасибо, Эдуард! — повторила она— Ну, Жора! Ну, пойдём! Каменюга заждался! — она потянула мальчишку за рукав. Тот, не отводя от меня взгляда, улыбнулся.

Они вместе вошли в проём, и картина снова поплыла. Двое старших ребят остались махать нам с Манькой, пока совсем не исчезли. На месте сожжённой двери появилась старая, целая фанера.

Я перевёл взгляд на СВ.

Та, еле заметно, смахивала слёзы и сдерживала, судя по всему, целый тайфун эмоций.

— Поплачешь?

— Не дождёшься. — отчеканила ведьмочка, собирая травы.

Вот уже второй час я сидел в своей комнатушке, рассуждая о произошедшем. По дороге домой, ведьма моя, была хоть и не многословна, зато открыта к вопросам. Я было даже удивился желанию делиться деталями. Хотя, учитывая то, что я пережил, извините за каламбур, этого даже мало, чтобы покрыть всё моё унижение…

Выяснилось, что детей в мотеле убили в девяностых, а именно в 97 году. Убиты они были жестоко и бесчеловечно, виной тому подражатель Чикатило. Усыновив пятерых сирот, мужик, недолго думая, отвёз тех, в этот же день, в мотель и жестоко расправился с каждым. Я с замиранием сердца глотал каждое слово, подавляя то рвотный позыв, то истерику. Историю решили приписать к более ранним годам, времён позапрошлого века, чтобы не закрываться и повысить рентабельность заведения.

Мария спокойно вела машину, рассказывая, как она наткнулась на эту шайку. Ей о произошедшем рассказал, новоприбывший в парк, призрак, она в тот же вечер сорвалась с места и, дабы убедиться во всём, взяла с собой целый мешок мягких игрушек и сумку с настольными играми.

Ребята приняли её очень даже радостно, почувствовав в ней сразу и материнское тепло и сестринское заступничество. Не удивительно. Когда я наблюдал за поведением розововолосой в общении с детёнышами, я тоже млел на каждом шагу.

— Они сразу рассказали, чего хотят больше всего. — говорила Манька, в очередной раз обгоняя старую советскую машину. На её счету было уже пару оскорблений за невежливый «манёвр», но ей было до фонаря. Это с её слов, разумеется. Она хотела побыстрее попасть домой и этому мало кто мог помешать.