Итак, высшая награда в нашем слове должна быть отдана этим последним, вторая же — тем, кто сражался и победил на море — при Саламине и Артемисии[861]. И об этих людях многое можно было бы рассказать — о том, как они выстояли перед надвигавшейся с суши и с моря опасностью, и о том, как они ее отразили. Но я напомню лишь то, что мне представляется самым прекрасным их подвигом: они довершили дело, начатое бойцами при Марафоне. Марафонцы лишь показали эллинам, что их небольшое число может на суше отразить полчища варваров; что же касается морских битв, это пока оставалось неясным: персы пользовались славой непобедимых моряков благодаря своей численности, богатому снаряжению, искусству и силе. И потому в особую заслугу мужам, сражавшимся в те времена на море, надо поставить то, что они рассеяли боязнь, существовавшую тогда среди эллинов, страшившихся огромного числа судов и людей. Поэтому и те, и другие — как сражавшиеся при Марафоне, так и те, что сражались в морском бою при Саламине, — научили остальных эллинов умению и привычке не страшиться варваров как на суше, так и на море. На третьем месте и по числу сражавшихся за благополучие Греции, и по их доблести я назову дело при Платеях:[862] оно было общим для афинян и лакедемонян. Все они отразили величайшую и тягостнейшую опасность, и эта их доблесть прославляется нами теперь и в последующие времена будет прославляться нашими потомками. После того многие эллинские города оставались еще союзниками варвара[863], он же объявил о своем намерении вновь пойти войною на эллинов. Справедливо поэтому будет, чтобы мы вспомнили о тех, кто завершил подвиги первых бойцов, очистив от варваров море и изгнав их оттуда всех до единого. Это те, кто сражался при Эвримедонте, кто двинулся походом на Кипр и поплыл в Египет и другие земли:[864] память их надо чтить и быть им признательными за то, что они заставили царя дрожать за свою жизнь и помышлять о ее спасении, вместо того чтобы уготовлять гибель эллинам. Вот сколь трудную войну вынес на своих плечах весь город, поднявшийся против варваров на защиту свою и других родственных по языку народов. Когда же наступил мир и город пребывал в расцвете славы, случилась беда, обычно выпадающая среди людей на долю тех, кто процветает, — соперничество, которое затем перешло в зависть. Таким образом, наш город был против воли втянут в войну с эллинами[865]. В войне, вспыхнувшей вслед за тем, афиняне, защищавшие в Танагре свободу беотийцев, вступили в сражение с лакедемонянами;[866] исход сражения остался неясен[867], и дело решили последующие события: лакедемоняне отступили, бросив на произвол судьбы своих подопечных, наши же, победив в трехдневной битве при Энофитах, честно вернули несправедливо изгнанных беотийцев[868]. Эти наши люди первыми после Персидской войны защищали эллинскую свободу, противостоя самим же эллинам. Они проявили себя доблестными мужами: освободив тех, кого они защищали, они первыми легли в эту усыпальницу, прославляемые своими согражданами. После того вспыхнула великая война[869], когда все эллины скопом двинулись на нашу землю, раздирая ее на части и проявляя недостойную неблагодарность по отношению к нашему городу. Наши победили их в морском сражении и захватили у острова Сфактерии[870] в плен лакедемонских военачальников, которых вполне могли предать смерти, но отпустили, вернули на родину и заключили мир[871], полагая, что против соплеменников следует сражаться лишь до победы и что городу негоже, поддавшись гневу, губить общее дело всех эллинов; против варваров же, считали они, следует биться вплоть до полного их разгрома. Нам следует восславить этих мужей: завершив то сражение, они покоятся здесь, доказав всем, кто сомневался, — не проявили ли себя некоторые другие эллины в той первой войне против варваров более доблестными, чем афиняне, — что сомневались они напрасно: ведь афиняне показали в случае, когда на них поднялась вся Эллада, что они вышли победителями из этой войны и захватили в плен предводителей остальных эллинов; в ту войну они вместе с ними одолели варваров, теперь же победили в одиночку всех эллинов. После этого мира разгорелась третья война[872], нежданная и опасная, и множество доблестных мужей, павших на этой войне, также покоятся здесь; многие из них водрузили большое число трофеев на побережье Сицилии, защищая свободу леонтинцев, они поплыли в те края, чтобы оказать им поддержку во исполнение данных им клятв, но из-за дальности морского пути город был не способен оказать им необходимую помощь, и они, утратив силы, познали невзгоды, — они, для кого у врагов и противников было в запасе больше похвал за их доблесть и рассудительность, чем для некоторых других — у друзей[873]. Многие же погибли при морских сражениях в Геллеспонте;[874] при этом они в течение одного дня захватили все вражеские суда, а множество остальных разбили. Говоря о том, что война эта была нежданной и страшной, я имею в виду ту великую зависть, что питали к нашему городу остальные эллины: зависть эта побудила их решиться на переговоры с персидским царем[875], которого они вместе с нами вытеснили из нашей страны; они задумали на свой страх вновь повести его на наш город — варвара на эллинов — и объединить против Афин всех эллинов и варваров. Вот тут-то и проявила себя во всём блеске мощь и доблесть нашего города. Когда они считали, что город повержен, когда суда наши были отрезаны у Митилены, наши сограждане на шестидесяти кораблях сами поспешили на помощь этим судам; проявив себя, согласно всеобщему мнению, доблестнейшими людьми, они разбили врагов[876], освободили друзей, но по несчастной случайности не были вынесены на сушу и потому не покоятся в этой могиле. Да пребудет их память и слава вечно, ибо благодаря их доблести мы победили не только в этом морском сражении, но продолжали побеждать и в течение всей войны! Город благодаря им обрел славу непобедимого, даже если против него будет всё человечество, и славу справедливую, ибо мы победили благодаря собственному превосходству, а не с чужой помощью. И по сей день мы остаемся неодолимыми для этих наших врагов: ведь не они, но мы сами себя повергли и победили[877]. Когда затем наступило спокойствие и был заключен мир с остальными эллинами, у нас началась гражданская война[878], причем шла она таким образом, что каждый (если только раздор — это неизбежный удел людей) должен молить богов, чтобы его родной город лихорадило не больше, чем наш. С какой радостью и как по-родственному объединились затем граждане Пирея с жителями столицы вопреки ожиданиям прочих эллинов, с каким чувством меры положили они конец войне против тех, кто был в Элевсине![879] И причиной всего этого было не что иное, как истинное родство, обеспечившее крепкую родственную дружбу не на словах, но на деле. Следует вспомнить здесь и тех, кто погиб в этой междоусобице, и умиротворить их, насколько лишь в наших силах, жертвоприношениями и молитвой, положенными в таких случаях; надо помолиться теперешним их владыкам, тогда и для нас самих наступит умиротворение. Ведь не из-за своей порочности или вражды подняли они друг на друга руку, но по велению тяжкой судьбы. Мы, живые, тому свидетели: будучи людьми той же крови, что и они, мы прощаем друг другу и наши дела, и наши страдания. вернуться ...тем, кто сражался и победил на море — при Саламине и Артемисии. — О данных событиях Греко-персидской войны, произошедших десятилетие спустя, уже при персидском царе Ксерксе, упоминается и в «Надгробном слове...» Лисия (см.: 27—43; см. также примеч. 20 и 24 к указанной речи). вернуться ...дело при Платеях... — Об этом же сражении упоминает и Лисий (см.: Надгробное слово в честь афинян, павших при защите Коринфа. 46—47; см. также примеч. 26 к указанной речи). вернуться ...оставались еще союзниками варвара... — Имеется в виду персидский царь Ксеркс. вернуться ...те, кто сражался при Эвримедонте, кто двинулся походом на Кипр и поплыл в Египет и другие земли... — О победе греков в сражении при Эвримедонте и неудачной военной кампании в Египте упоминает и Фукидид в «Надгробной речи Перикла...» (см.: История. II.41.4; см. также примеч. 17 к указанной речи). Поход на Кипр, предпринятый афинянами под командованием Кимона в 449 г. до н. э., в отличие от египетского, увенчался успехом: грекам удалось нанести поражение мощному персидскому флоту неподалеку от города Саламина и захватить ряд других кипрских городов. Однако во время осады одного из них Кимон внезапно скончался, и афинская эскадра была отозвана обратно в Афины. Результатом этой военной экспедиции стал мирный договор между афинянами и персами, положивший конец Греко-персидским войнам (см. примеч. 37 к «Надгробному слову...» Лисия). вернуться ...наш город был против воли втянут в войну с эллинами. — Имеются в виду распри между Афинами и Спартой, в 460 г. до н. э. вылившиеся в так называемую Малую Пелопоннесскую войну (460—445 гг. до н. э.), официальной причиной которой стало усиление могущества Афин, создававшее непосредственную угрозу для Спарты и Коринфа. В этой связи в 457 г. до н. э. спартанцы вторглись в среднюю Грецию — якобы для защиты Дориды от фокейцев, союзников афинян. Справившись со своей миссией, спартанцы направились домой, но по пути столкнулись с препятствием — афинскими гарнизонами, занявшими Мегару, и кораблями, вошедшими в Коринфский залив, — и были вынуждены отступить в дружественную им Беотию. Вслед за ними туда же выдвинулось войско афинян, которые решили нанести спартанцам удар, не дожидаясь, пока те вторгнутся в Аттику. вернуться ...афиняне, защищавшие в Танагре свободу беотийцев, вступили в сражение с лакедемонянами... — Вблизи Танагры, древнейшего города Беотии, в 457 г. до н. э. произошло сражение между спартанским войском (которое стояло там лагерем) и прибывшей в эту область афинской армией. Битва окончилась поражением афинян. вернуться ...исход сражения остался неясен... — Несмотря на победу (ср. примеч. 26), спартанское войско ослабело после тяжелой битвы и, не решившись вторгнуться в Аттику, вернулось домой. вернуться ...наши же, победив в трехдневной битве при Энофитах, честно вернули несправедливо изгнанных беотийцев. — Спустя 62 дня после сражения при Танагре афинское войско во главе с Миронидом вторглось в Беотию, где в битве при Энофитах победило беотийцев, союзников Спарты (см.: Фукидид. История. 1.108. 2). Вследствие этой победы в Беотии и средней Греции была установлена афинская гегемония, продолжавшаяся целое десятилетие, вплоть до битвы при Коронее (394 г. до н. э.). В этот период к власти в Беотии при поддержке афинян пришли наиболее демократически настроенные граждане, олигархия же, прежде активно поддерживаемая Спартой, напротив, утратила влияние. вернуться После того вспыхнула великая война... — Имеется в виду Пелопоннесская война за гегемонию в Греции, которую вели Афины и Спарта вместе со своими союзниками. Война ослабила все греческие полисы и привела к их упадку, что в дальнейшем способствовало быстрому завоеванию Греции Македонией. вернуться Наши победили их в морском сражении и захватили у острова Сфактерии... — В 425 г. до н. э. афинские войска осадили спартанский гарнизон на острове Сфактерии. Спартанцы направили к афинянам послов, но тем были предъявлены такие позорные условия, что осажденные не сочли возможным на них согласиться. Афиняне продолжили осаду, и в результате блестящей военной операции под начальством демагога Клеона и стратега Демосфена остров был взят, а сдавшиеся в плен спартанцы отправлены в Афины. вернуться ...но отпустили, вернули на родину и заключили мир... — Оратор имеет в виду не тот договор, что был заключен сразу после победы афинян у острова Сфактерии (см. примеч. 30), а так называемый Никиев мир, ставший итогом сражения при Амфиполе (см. примеч. 26 к «Надгробной речи Александру»). вернуться После этого мира разгорелась третья война... — Имеется в виду неудачный военный поход афинян в Сицилию (см. примеч. 21 к «Монодии Смирне»). вернуться ...они, для кого у врагов и противников было в запасе больше похвал за их доблесть и рассудительность, чем для некоторых других —у друзей. — Сократ преувеличивает здесь мужество афинян, утверждая, будто бы они удостоились похвал от врагов, т. е. от персов. На самом же деле в данном случае можно говорить лишь о том, что Сицилийская экспедиция афинян вызвала гораздо большую ненависть к ним со стороны сицилийских греков, нежели со стороны их врагов персов. вернуться Многие же погибли при морских сражениях в Геллеспонте... — По всей видимости, речь идет о победе афинян над спартанским флотом, помогавшим жителям Хиоса и Лесбоса, которые хотели отложиться от Афин (см.: Фукидид. История. VIII.9—14). вернуться ...зависть эта побудила их решиться на переговоры с персидским царем... — Имеется в виду царь Дарий II Нот. К сговору с персами спартанцев склонял Алкивиад, афинский стратег и инициатор Сицилийской экспедиции, заочно осужденный в Афинах и перешедший после этого на сторону Спарты. вернуться ...наши сограждане на шестидесяти кораблях сами...разбили врагов... — Речь идет о сражении при Аргинусских островах в 406 г. до н. э., когда афинский флот во главе с Кононом одержал победу над спартанским флотом, воевавшим под командованием Калликратида. вернуться ...ведь не они, но мы сами себя повергли и победили. — Судя по всему, Сократ здесь имеет в виду поражение афинского флота в морском сражении при Эгоспотамах в 405 г. до н. э., когда спартанский военачальник Лисандр захватил в плен и казнил 3 тыс. афинян (об этом см.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Лисандр. 12—14). вернуться Когда затем наступило спокойствие и был заключен мир с остальными эллинами, у нас началась гражданская война... — Мир со Спартой был заключен после победы Лисандра (см. примеч. 37). Для афинян этот договор оказался постыдным: согласно его условиям, они должны были разрушить свою гавань — Пирей, срыть так называемые Афинские, или Длинные, стены (которые соединяли Афины с Пиреем и составляли в длину 7 км), а также лишались права иметь флот больше чем в двенадцать кораблей и отказывались ото всех своих заморских владений. Со стороны афинян в качестве полномочного посла переговоры вел Ферамен. Он согласился также на изменение государственного строя: устранение демократии (изгнанным аристократам при этом разрешалось вернуться в город) и установление олигархии, или власти Тридцати тиранов. В дальнейшем это обстоятельство стало причиной гражданской войны — борьбы демократов против нового правительства, которую возглавил афинянин Фрасибул. вернуться ...с каким чувствам меры положили они конец войне против тех, кто был в Элевсине! — После того как Фрасибул занял Филу и разбил военные силы Тридцати тиранов при Ахарнах (403 г. до н. э.), олигархи бежали в Элевсин, находившийся недалеко от Афин. Там они поначалу упорно сопротивлялись, но затем вступили в переговоры, во время которых и были убиты. Фрасибул захватил гавань Пирей, после чего состоялось последнее сражение, в котором погиб Критий, один из самых жестоких олигархов. |
