Уснула я вчера под утро, вернее уже сегодня. Семен так и не перезвонил, видимо, нет информации. Вчера к концу рабочего дня мы подсчитали ущерб, чтобы его покрыть, мне понадобится почти вся зарплата. Даже, если ущерб разделить на Димарину и начальника охраны, все равно, сам факт штрафа в первые две недели работы — хорошего мало. И за этим, наверняка, последует увольнение. Нужно найти, кто это сделал, чего бы это не стоило. И тут меня осеняет. Набираю начальника охраны:

— Слушаю, Виктория Сергеевна.

— Доброе утро. Кто дежурил на стоянке в ночь, когда проникли в склад?

— Черных. Он уже у меня в кабинете, дает показания.

— Хорошо, жду вас после этого у себя.

Мой телефон на столе загорается вместе со звуком входящего смс. Татьяна.

Открываю: фото на фоне моря, счастливое лицо и подпись: добралась отлично, адрес скину позже. Хоть у кого-то все хорошо.

Следом приходит:

— Не забудь, двадцать пятого платеж.

О, Боги! Обхватываю голову руками. Как же все быстро закрутилось, навалилось, вывезти бы…

Раздается звонок с ресепшина:

— Виктория Сергеевна, к вам Максим Александрович.

Кто? Черт, Беляев, только его сейчас не хватало.

— Пригласите.

Узнал, что здесь происходит или опять совпадение? Если узнал он, скоро будет знать Захаров, а у меня ни одной версии.

— Доброе утро, — Беляев мгновенно заполняет собой все пространство, высокий, широкий в плечах, но я не испытываю перед ним страха, как перед его начальником.

— Здравствуйте.

— У тебя проблемы? — ноги у меня подкашиваются, хорошо, что я сижу. Беляев садится на диван напротив и вопросительно смотрит.

— Вчера ночью кто-то забрался в хозяйственное помещение и устроил погром, — слышу я свой безжизненный голос.

— Это я знаю. У тебя есть предположение кто это может быть и зачем? Такого раньше не происходило, значит это связано с тобой.

— Максим Александрович…

— Просто Макс. Заметь, я тебя не обвиняю, я хочу разобраться.

— Откуда вы узнали?

— Вика, Макс, и на «ты». Это я для подчиненных Максим Александрович. С директорами филиалов мы общаемся на равных. Окей?

— Окей.

— Узнал я от твоего начальника охраны. Я начальник охраны генерального, если ты не знала. Отвечаю за все его объекты. Он по инструкции обязан мне доложить. Что и сделал в самом начале. Я ждал результатов работы, параллельно сам выяснял кое-что. На будущее давай договоримся, если у тебя ЧП и это связано с безопасностью объекта, ты ставишь меня в известность.

— Почему меня Семен не проинструктировал на этот счет? — задаю вопрос скорее себе, чем Максу.

— Понимаю его… — я поднимаю вопросительный взгляд.

— Потому что трудно сосредоточиться, когда перед глазами мелькает черный кружевной лифчик.

Беляев ржет, я опускаю глаза себе на грудь и вижу, что расстегнулась верхняя пуговица платья. Поскольку настроение утром было ниже нуля, я не захотела гладить, а надела первое, что висело в шкафу поглаженное. Им оказалось красное платье с вырезом на пуговках впереди. Ой, как стыдно, действительно видно белье. Я застегиваю пуговицу, не зная, куда девать глаза.

Беляев все еще улыбается:

— Да ладно, не парься, я пошутил. Расстегнулась пуговка, с кем не бывает. Кофе угостишь?

Заказываю американо без сахара и капучино себе. Все, что хотела сказать, просто вышибло, молчу. Макс встает, проходится по кабинету.

— Что у тебя с Юлией? Это личная неприязнь или по работе?

— Ты и это знаешь?

— Я в этом городе знаю все, работа у меня такая.

Нам приносят кофе, Беляев делает глоток и делает вопросительное лицо, мол, рассказывай.

— А ты знаешь, как я попала на собеседование?

— Нет.

— Ну вот, а говоришь, все знаешь, — говорю с улыбкой.

— Ладно, 1:1, — выглядит довольным в предвкушении истории.

Рассказываю ему все, упуская только момент моего диалога с Захаровым. История его веселит, но когда я рассказываю, как добывала копию, он становится серьезным.

— Один из тех, кто не попал на собеседование — ее новый бойфренд из Москвы.

— И что, они устроили эти проблемы?

— Камеры в этот вечер засекли заходящего на территорию мужика с ближнего поселка, у Юлии там тетка живет. Ее вызвали утром к начальнику охраны, она уже в пути, сейчас буду с ней разговаривать.

Смотрю на Беляева и понимаю — профессионал. У него и от Семена информация есть, только ему я про Юлю говорила. Здесь все непросто, механизм работает как часы, нужно быть осторожнее во всем. Умеет Захаров подбирать людей.

— Вик, а как прошло собеседование? Ты так и не рассказала.

— Об этом спроси у своего шефа. Если он посчитал нужным не рассказывать, я не стану прыгать через голову.

Макс склоняет голову, пристально смотрит на меня:

— А знаешь, я бы тебя взял на работу, — разворачивается и выходит.

Через некоторое время меня просит зайти начальник охраны. Захожу к нему в кабинет, он сидит за столом, напротив сидит заплаканная Юля, Беляев полусидит, опершись о другой стол с компьютерной техникой и мониторами, руки скрещены на груди.

— Виктория Сергеевна, вы просили полную информацию к утру.

— Я слушаю.

Беляев подает мне стул, я присаживаюсь, вижу ближе Юлино лицо — кошмар. Макияж потек, на щеках красные пятна.

— Некто Гальченко Андрей Валерьевич, кандидат на должность управляющего и по совместительству новый бойфренд нашей сотрудницы, не попал на собеседование на следующий день после вас, потому что вас пригласили работать. Предварительно Юлия, которой поручили работать с кандидатами, внесла в список первого дня тех, кто по ее мнению не конкурентоспособен. На следующий день Гальченко должен был прийти первым, поразить своим резюме и профессионализмом, а всем остальным Юлия собиралась отказать, якобы, уже взяли человека.

После неудавшейся аферы, бойфренд пригрозил Юлии бросить ее, если она не устроит все так, чтобы вас уволили, а его взяли. Юлия собирала на вас компромат, параллельно наняла своего безработного знакомого и его племянника, и они устроили нам неприятности. Было это в 11 ночи. Неподалеку приятель племянника запустил салют, пока он громыхал, распилили решетку, младший нырнул в помещение, опрокинул стеллажи, а решетку они заварили по — тихому, когда салют стих. Юлия в этот день была в отеле под вечер, якобы забыла кое-что. Из комнаты администраторов выкинула, аккуратно спрятав в газоне электроудлиннитель, чтобы обеспечить своим подельникам электричество. В кустах спрятала сварку, которую он ей принес за три дня до этого, она хранилась в раздевалке администраторов. В планах нашей коллеги был еще один этап, который должен был окончательно убедить Алана Сергеевича уволить вас без разбирательств.

— Спасибо за информацию.

Странно, но я не чувствую облегчения, пока не чувствую. Мне мерзко и противно и я никого не хочу сейчас видеть.

— Мы отпускаем Юлию? — спрашивает начальник охраны.

— На сегодня да, — обращаюсь к девушке — завтра жду вас в 10.00. Сегодня у меня вопросов нет.

— У меня есть, — говорит Макс, обращаясь к Юле, — у вас есть время до вечера погасить финансовый ущерб, а по поводу заявления в органы, по приезду решит Захаров.

Она поднимает на него умоляющие глаза:

— Я не найду сегодня такую сумму, дайте мне время.

— Неправильный ответ. Принесете мне в офис, я до 17.00 на работе.

Вот сейчас вид у него страшный, не хотела бы я попасть к нему под раздачу, мне становится, даже немного жаль, девушку.

Перед уходом Макс заглядывает на несколько минут:

— Ты помнишь инструкцию на будущее?

— Помню…,а есть оно, это будущее? Захаров знает?

— Нет, хотя я обязан был ему сообщить, по инструкции.

— Почему тогда не сообщил?

— Приедет, сообщу, — он разворачивается и уходит.

— Макс? — окликаю его, он поворачивается уже возле двери. Я все еще жду ответа.

— Нравишься ты мне. Какая-то…настоящая, без мишуры.

Вика