— А с чего это Сасунян с тобой в откровенность пустился? — с подозрением осведомилась Далила. Ты с ним, радость моя, не спала?

— Как это не спала! Конечно, спала, — обиженно подтвердила Галина и, поспешив успокоить подругу, добавила: — Не горюй, дала-то ему лишь разок, из любопытства.

— Ну и свинья ты! Может, ты и бывшенькому моему, Матвею, дала?

Семенова оскорбленно призналась:

— Матвей не просил.

— Ну, шалава! Я тебя вылечу, — пригрозила Далила и приказала: — Дуй быстро к Людмиле!

— Да дую уже, — миролюбиво отмахнулась Галина.

Распрощавшись с подругой, Самсонова вновь погрузилась в анализ. Припомнился последний разговор с Сасуняном.

Далила подумала: «Как-то неумело, назойливо убеждал он меня, что Людмила убила Анфису. Боялся, что я не поверю? Понял, что не сможет в постель меня уложить? Ну да, в постели оно как-то проще лапшу вешать на уши.

Несомненно, Сасунян чрезвычайно опасен, — заключила Далила. — Никогда себе не прощу, если Людмила погибнет. Похоже, и она подозревает, на что способен ее муженек. Раз Сасунян не может ее найти, значит, прячется Люська, что-то учуяла. Но, видимо, не понимает пока, что происходит. А как ей раскрыть глаза? Фактов-то нет. Без фактов она не поверит. Да и как в такое поверить? Родной все же муж.

Ах, надо Люську спасать! Как долго Галина сможет продержать ее у себя? День, два. А потом Люська домой запросится, к своему Сасуняну…

Я срочно должна факты добыть. И загадку должна разгадать: почему был всего один выстрел? Как убил Сасунян Михаила?

Начинать надо с Зинаиды Поповой, с подруги Анфисы. Нотариус ее адрес знает. Черт с ней, с этикой, все ему расскажу, Марк Борисович должен меня понять. И, между прочим, пусть объяснит свое странное поведение. Ведь он знал о смерти Анфисы. Почему же скрыл от меня? Что за тайны? Пусть объяснит».

С этой мыслью Далила ворвалась в здание, где располагался ее кабинет. В лифте столкнулась с соседом, Извергом и Педофилом, — Леонидом Александровичем Костиковым. Костиков смущенно признался:

— Дома не усидел.

— Я не к себе, — предупредила Далила. — Сегодня отменила прием. И очень спешу.

Костиков сразу взмолился:

— Я вас не задержу. Пожалуйста, уделите мне пару минут.

Самсонова с досадой поморщилась, но согласилась:

— Хорошо, говорите прямо сейчас, на ходу. Простите, но я действительно спешу, — извинилась она и предупредила: — Расскажете, сколько успеете, пока я до Марка Борисовича дойду.

Он поразился:

— Вы спешите к нотариусу?

Теперь уже поразилась Далила:

— Вы его знаете?

— Не то чтобы знаю. Мы познакомились в тот неприятный вечер, когда погибла моя соседка.

— Речь идет об Анфисе Пекаловой? — остолбенела Самсонова.

Костиков подтвердил:

— Да, о ней. Бедная девочка…

Далила его перебила:

— Знаете, Леонид Александрович, я передумала. Давайте зайдем на минутку в мой кабинет.

— Давайте зайдем, — радостно согласился Костиков.

Едва присев на краешек кресла, Далила торопливо спросила:

— С Марком Борисовичем Анфиса вас познакомила?

Костиков потряс головой:

— Нет. Поздно вечером, перед свиданием с известной нам дамой, я вышел прогуляться на улицу, решил закурить, но выяснил, что забыл зажигалку. Остановился. В этот момент из дома ныне покойной Анфисы вышел пожилой человек. Я попросил у него огонька, он сказал, что не курит.

— Марк Борисович как раз курит, — уточнила Далила.

Костиков, пожимая плечами, воскликнул:

— Ну не знаю, мне он сказал, что не курит. Рассеянно так сказал и зачем-то обратно вернулся. Вскоре он вышел из дома Анфисы опять, уже с зажигалкой. Дал мне прикурить. Я спросил, не он ли нотариус…

Далила его перебила:

— Почему вы решили, что он нотариус?

— Еще раньше вечером я встретил Анфису и пригласил ее в гости. Она рассмеялась и сказала, что не может зайти, ждет нотариуса.

— Ясно. И что было дальше?

— На мой вопрос он (почему-то смущенно) представился, назвался Марком Борисовичем, сказал, что нотариус. Даже визиткой пожаловал, — усмехнулся Леонид Александрович и капризно проныл: — Далила Максимовна, вы ей не верьте. Она ревнует и все со зла.

Далила опешила:

— Что — со зла?

— Со зла говорит, что я Анфису убил.

— Вы о ком? Ах, вы о Куськиной! — догадалась она.

Костиков рассмеялся:

— Ну да, о ком же еще.

— Так вы с этим ко мне пришли? — поразилась Далила.

— Конечно.

— Но почему?

— Генриетта грозится свидетелем против меня выступать. Я знаю, вы ведете расследование, ищете убийцу Анфисы…

— С чего вы взяли?

— Генриетта оповестила. Хочет вывести меня на чистую воду. Поэтому я лично пришел вам сказать, что Анфису не убивал. Да, я входил в ее дом, Генриетта меня застукала, но Анфиса была уже мертва.

— Зачем вы входили?

Костиков невинно взглянул на Далилу и с горькой улыбкой признался:

— За зажигалкой. Я накануне был у Анфисы и забыл свою зажигалку. Между прочим, Генриетта сама там была, но почему-то это скрывает.

— Откуда вы знаете?

— Видел своими глазами. Вскоре, после ухода нотариуса, Гет выбежала из дома…

— Из чьего дома?

— Из своего дома выбежала и, как девчонка, поскакала к Анфисе.

Бледнея, Далила спросила:

— И долго она там была?

Костиков отмахнулся:

— Я за ней не шпионил, это Генриетта шпионит за мной, все к Анфисе ревнует. Точнее, ревновала, — поправился он и добавил: — Кстати, забыл вам сказать. Нотариус от Анфисы прямо к Гет и пошел.

— Зачем?

— Вот уж не знаю. Надеюсь, с приличными целями. Во время нашей беседы Генриетта выглянула в окно и, думаю, мне назло, нотариуса в гости к себе зазвала.

— Как — зазвала? Они что, знакомы? — изумленно спросила Далила.

— Видимо, да. Она ласково кричала ему: «Марк Борисович, милый, зайдите ко мне на минутку!»

— А он?

— Он увидел ее, обрадовался и на зов поспешил.

— А вы?

— А я, убитый, потопал…

— К Анфисе?

Костиков рассердился:

— Зачем мне Анфиса? Я потопал домой. Уселся пить чай в столовой, из ее окон виден дом Генриетты. Кстати, как думаете, этот нотариус с Генриеттой не любовники?

Далила его успокоила:

— Не похоже. Во всяком случае, Куськина ничего мне о нем не говорила.

— Дай бог, — кивнул Костиков и продолжил: — Сижу в столовой, чай пью, смотрю в окно и вскоре вижу, Гет со всех ног несется к дому Анфисы.

— Долго она там была?

— Мне показалось, что долго. Еле дождался, когда Генриетта уйдет, и сам туда поспешил.

— Зачем? — спросила Далила, хотя помнила про зажигалку.

Костиков уже про зажигалку забыл, на этот раз он правду сказал:

— Я частенько к Анфисе заглядывал. Чайку погонять, за жизнь поболтать. Забавная была девчонка. И накануне к ней в гости ходил, а карга Генриетта, видимо, подглядела. Короче, убоялся я, каюсь, скандала. Сдрейфил. Генриетта, когда чем-то недовольна, шумная очень. Вот и хотел у Анфисы узнать, о чем у них шла беседа. В дом зашел, а там смертоубийство. Информации получить невозможно. Анфиса уже неживая.

Далила охнула:

— Неживая?!

Костиков спохватился:

— Только на Гет не подумайте. Гет, когда злая, любого убьет, но Анфису карга точно не убивала.

— А я на нее и не думаю, — холодно сказала Далила.

— Скорее нотариус Анфису убил. Гет нотариуса своего выгораживает и подставляет меня, — предположил Костиков и, кланяясь, распрощался.

Далила его проводила до лифта и на негнущихся ногах поплелась в другой конец коридора к Марку Борисовичу.

Она очень хотела с ним побеседовать, но кабинет был закрыт. Далила попробовала отыскать Марка Борисовича по телефону, но мобильный и домашний не отвечали. Расстроенная, она позвонила Галине, уныло спросила:

— Людмилу нашла?

Семенова, еле дыша, доложила:

— Черт возьми, не нашла! По универмагу ношусь, вся в мыле!